Право волка - Лана Морриган

Неделю Лиля пролежала в постели, практически не поднимаясь и страстно желая умереть. К дурноте на следующий день прибавилась температура, скручивающая и сжигающая изнутри.

— Обидно так, — всхлипывала девушка в объятиях своего парня, — приехала к тебе, а сама... — тихонько подвывала и вытирала нос о футболку.

— Да ладно тебе, детка. Подцепила какую-то гадость, скоро пройдет. Тебе же днем было лучше.

— Да, — Лиля обиженно всхлипнула, — а теперь снова мутит. Извини. — Она освободилась из объятий и убежала в туалет. Закрыв плотно за собой дверь, села на унитаз. Тошнота отступала. Лиля так и сидела, боясь пошевелиться.

— Малыш, мне пора на работу. У тебя все хорошо?

— Меня тошнит, — она соврала, не желая выходить.

— Я не могу остаться, прости. Заменить сегодня никто не может, — оправдывался парень.

— Я справлюсь, Дань, иди.

Лиля дождалась хлопка двери и выглянула из туалета.

В желудке требовательно заурчало, словно не ее несколько минут назад мучили боли и тошнота. Девушка отломила от запеченной курицы ножку, принюхалась и с жадностью съела. Но этого показалось мало. Мясо птицы Лиля запила сладким чаем и наконец почувствовала себя нормально.

Ночью она проснулась от озноба.

Даня раздевался, сидя на краю дивана.

— Спи, я дома. — Он лег и обнял ее, уткнувшись лбом между лопаток.

От прикосновения и нежных поглаживаний волоски на теле девушке приподнялись, и ее передернуло.

— Мне жарко, Дань, — снова соврала Лиля, отодвинувшись ближе к стенке.

На утро она встала с головной болью и ноющим желудком.

— Все, мне надоело! — проворчал Данил. — Сегодня же идем в клинику, вторую неделю мучишься.

***

— Но не может быть такого. — Даня хмуро смотрел на врача. — Что значит, здорова? Как она может быть здорова, если ее постоянно мутит, и температура держится вторую неделю?!

— Если хотите, мы можем ее положить в больницу, — предложил тот, — там проведут более тщательное обследование. В стационаре возможностей больше.

— Я не хочу в стационар, — промямлила Лиля, сидя на кушетке за ширмой и прислушиваясь к разговору. Три дня подряд у нее брали кровь, ощупывали, осматривали и передавали из рук в руки разным специалистам.

— Вот, и девушка понимает, что нечего ей там делать. Все показатели в норме. Ей бы отдохнуть, расслабиться, — предположил врач.

— А почему же ей плохо? — спросил Данил.

— А потому, дорогой мой, что нервничает много. Сессия, учеба, долгие поездки. Да и это немудрено, с таким паникером. Вам бы больше гулять. — мужчина поправил воротник белого халата и обратился к девушке, когда она вышла из-за ширмы: — Да-да, вот выписка, с ней можете обратиться к любому другому специалисту в любой клинике. Пожалуйста, я не против.

Парень скептично уставился на врача, явно оценивая его умственные способности.

— Вот и обратимся! — Он нервно сдернул лист бумаги со стола и потащил Лилю к выходу. — Мне скоро на смену, завтра сходим в другую клинику.

Место соприкосновения покрылось мурашками, и под предлогом почесать ладонь Лиля освободила руку.

— Беги, Дань, я прогуляюсь, как доктор рекомендовал.— С мольбой в глазах она посмотрела на парня и несмело улыбнулась.

— Еще чуть-чуть, и я подумаю, что ты меня избегаешь.

— Нет, что ты. — Но в подтверждение лжи Лиля увернулась от поцелуя в губы.

— Лиль, ну это уже не смешно. — Даня чмокнул ее в щеку и поспешил к остановке.

Девушка же села на ближайшую лавочку, подавляя подкатившую тошноту.

Что же с ней происходит?!

Спустя несколько часов, проведенных на улице, Лиля вернулась в квартиру и от души наелась.

«Может, и правда нервы? Что за избирательные приступы дурноты?» — размышляла она.

***

Последующие дни Лиля проводила в парке. На нее перестали коситься мамочки, гуляющие с детьми. Привыкли, что она сидит рядом с детской площадкой, читает или рисует. И действительно, она себя прекрасно чувствовала, стоило только выйти на улицу.

Дети окружали, подсматривали в планшет и болтали обо всем, показывая свои игрушки.

— А это кто? — Девочка забралась на скамью рядом с Лилей и заглядывала в планшет.

— Не знаю, просто девочка, — ответила она, но поймала разочарованный детский взгляд и вернулась к рисунку. — Это принцесса, — быстро исправилась. — Хочешь, я и замок нарисую?

— Хочу, — ребенок оживился, — а как ее зовут?

— Никак, я еще не дала ей имя. Давай назовем вместе?

— Давай, — запищала девчушка, — ее будут звать Селена, как меня!

— Селена, — повторила Лиля вслух.

«Селеной, Мене, Дианой и еще сотней других имен…» — прошептал мужской голос в ее голове.