Перехватчик - Василий Головачев

Остальных свидетелей Соболев обнаружил в местном «баре» – возле палатки с пивом, где человек пять любителей «жидкого хлеба» обсуждали местные и центральные новости. Мужики были совсем молодые, простецкие на вид, любители выпить и закусить, и Матвею удалось решить с ними проблему полюбовно, объяснив, что главные обвинители согласились ехать в район и написать новые заявления.

До наступления сумерек Матвей успел переговорить также и с другими фермерами, соседями Нестеровых, с горечью убедившись, что заняты они только собой и собственными заботами. Никто из них и не подумал вовремя вступиться за соседку, игнорируя известный социально правильный лозунг, который в приложении к данной ситуации звучал примерно так: «Фермеры всех стран, объединяйтесь!» Но, к сожалению, объединяться они не спешили, поэтому клике Дурбаня было легко воевать с ними.

Конечно, многие сочувствовали Нестеровым, но боялись всего и всех и, случись какая-нибудь новая заваруха, вряд ли пошли бы выручать соседа. Шавло настолько запутал людей, что говорили о нем едва ли не шепотом.

С сознанием исполненного долга, но разочарованный, Соболев вернулся в дом к Нестеровым. К Дурбаню он решил сходить на следующий день после отправки «команды» в Вологду.

Перекинулся парой фраз с Леонидом, выпил молока, поиграл с племяшами и лег спать. А в два часа ночи его потревожили.

«ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН!»

Жил Шевченко на Щербаковской в старом доме сталинской постройки – с толстыми стенами и высокими потолками. Квартира была однокомнатная, но ее площадь – тридцать шесть «квадратов» – позволила хозяину сделать из одной комнаты три: спальню, гостиную с видеосистемой «Панасоник» и тренировочный зал, где стояли тренажеры и висела в углу макивара.

Пока Василий осматривался, Шевченко сварганил чай, подогрел в волновой печи бутерброды и притащил все это на подносе в гостиную. Когда они сели чаевничать, шел второй час ночи.

– Пить будешь? – спросил Валерий. – Шампанское, вино, водку, коньяк, ром, горилку с перцем?

– Не потребляю, привык держать форму. К тому же алкоголь не улучшает цвет лица и стройность фигуры.

– Как сказал Прутков, «если хочешь быть красивым, поступи в гусары», – засмеялся Валерий. – Есть хороший анекдот на тему выпивки. Из дневника французского летчика: «Пятница: пил с русскими летчиками. Суббота: чуть не умер. Воскресенье: опять пил с русскими летчиками. Понедельник: лучше бы я в субботу умер!» Слышал такой?

Рассмеялся и Василий.

– Нет, не слышал, нормально. – Посерьезнел. – Ну а теперь вешай лапшу на уши: как ты «случайно» оказался в нужное время в нужном месте?

Шевченко, продолжая улыбаться, откусил сразу полбутерброда, запил чаем, оглядел мрачновато-спокойное лицо Балуева.

– Ты не изменился. Баловень. Минимум эмоций, максимум самообладания, замкнутый и застегнутый на все пуговицы. Что ж, вешать лапшу на уши не буду. Еще бутерброд?

– Благодарю, сыт.

– Дело в том, что ты попался в поле зрения случайно. Мы давно наблюдаем за той «школой», где ты побывал. Это всего-навсего «крыша» для какой-то «крутой» конторы типа Ф-безопасности или военной контрразведки, служащая для подбора кадров. Когда я тебя увидел, то хотел сразу предупредить, но за тобой пошел «хвост», пришлось ждать, чем все это закончится. Зато теперь мы почти точно знаем, что «школа» набирает профи рукопашного боя для «Смерша» или еще какой-то военной команды, потому что пришла за тобой зондеркоманда «Стикс», военный спецназ, подчиненный напрямую полковнику Юргену, командиру личной охраны министра обороны.

Василий присвистнул.

– Серьезные ребята! А кто это «мы»? Ты все время говоришь: «Мы наблюдаем, мы знаем…»

– Мы – это «Чистилище», – белозубо улыбнулся Шевченко, всегда отличавшийся веселым нравом. – Надеюсь, слышал о такой организации?

– Три «К»…

– Значит, слышал. Надеюсь также, что задачи наши тебе понятны, поэтому общую панораму рисовать не буду.

– Какой же ты занимаешь там пост?

– Комиссар-5, начальник службы безопасности и кадровой подготовки. Официатьнре прикрытие: вице-президент Ассоциации ветеранов спецслужб «Барс». Кроме того, я преподаю стиль «комба» в Русском центре боевых искусств. Слышал?

Василий кивнул. «Комба» – комбинированная манера боя – включала в себя техническую спецподготовку, приемы карате, джиу-джитсу, дзюдо, бокса и кэмпо, короче – приемы уличной драки, реального боя.

– Впрочем, что я спрашиваю, – продолжал Шевченко, – ты же проходил курс «киммандо» [19], а это примерно то же самое.

– Короче, Склифосовский, не ходи вокруг да около.

– Вася, нам нужны специалисты высокого класса, вплоть до «абсолюта», а ты – бывший ганфайтер-перехватчик, иных рекомендаций и не требуется. Пойдешь в «кобры»?

– «Кобры»? Что это?

– Командир обоймы риска, сокращенно «кобра». Зарплата такая, что и министрам не снится. Плюс моральное удовлетворение от искоренения зла, что немаловажно. Ну и главное… – Валерий перестал улыбаться. – Осознание полной свободы и власти.

– Последнее – лишнее, – буркнул Василий. – Я подумаю. Хотя убежден: злом зло победить нельзя. Другое дело – торжество справедливости… Но я подумаю. Можно у тебя еще на сутки задержаться?

– Ради Бога. И последнее, Вася. Ты был дружен с другим «абсолютом», неким Соболевым. Не знаешь, где его можно найти? О нем такие легенды ходят, что нам захотелось и его заполучить в команду.

– Откуда ты знаешь о Соболеве?

– От верблюда. Не забывай, я работаю в «Барсе» и в «ККК», а информация и там, и там поставлена не хуже, чем в контрразведке. Так что ты скажешь?

Василий долго не отвечал, размышляя о предчувствиях вообще и Матвея, в частности. Рано или поздно такое должно было случиться, когда-нибудь их вычислили бы и без этой случайной встречи в Москве. Хотя, с другой стороны, ничего случайного в мире не происходит, ибо случайность – нелроявленная закономерность.

– В принципе мы и сами в состоянии попросить его присоединиться к нам, тем более что знаем, где он в настоящий момент пустил корни, – в Рязани. Но будет лучше, если попросишь ты.

Балуева неприятно поразила осведомленность бывшего соученика по рукопашному бою относительно местонахождения Матвея, однако виду он не подал.

– Если решу работать с вами, предложу и ему, – отрезал он. – Давай-ка спать, утро вечера мудренее.

Проснулся Василий в семь утра, однако хозяина уже дома не было. На столе ждала записка: «В холодильнике колбаса и яйца, молоко. Завтракай. Вечером покалякаем». На записке лежал ключ от квартиры.

Позанимавшись в «спортзале» на тренажерах, Василий позавтракал и, не имея особых планов, поехал к Володе Абуткину, адрес которого дал Злобин.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});