Два шага до катастрофы - Сергей Москвин

Согласно расчетам, произведенным аналитиками штаба космических войск, вероятность благоприятного исхода составляла лишь восемьдесят процентов. Гражданские эксперты из НИИ теплотехники были еще более осторожны в своих оценках. Но после сделанного во всеуслышание заявления об абсолютной надежности защитной оболочки «Зодиака» министру обороны было уже некуда отступать.

– Так точно, товарищ президент! – отчеканил он.

Напряженное лицо президента разгладилось.

– То есть радиоактивного заражения местности можно не опасаться, – констатировал он. – Ну а как поведет себя «Зодиак» после вхождения в плотные слои атмосферы?

Почувствовав, что гроза, вызванная недовольством президента, миновала, министр обороны повел себя более уверенно.

– Существует два варианта, товарищ президент, – начал он. – Если автоматика системы аварийной посадки исправна, спуск «Зодиака» пройдет в штатном режиме. Если же нет, то аппарат перейдет в баллистический полет и упадет на землю, точнее в воду.

– В воду? – удивился президент.

– Именно. В Бенгальский залив Индийского океана, в его юго-западную часть.

– И каковы могут быть последствия такого падения? – уточнил президент.

– Минимальные! – бодро воскликнул министр обороны, но, сообразив, что перестарался с демонстрацией своего оптимизма, закончил уже другим голосом: – Если сработает система аварийной посадки, «Зодиак» удержат на поверхности воды надувные понтоны, и его смогут поднять на борт наши спасательные корабли. Если же система откажет и понтоны не надуются, упав в океан, «Зодиак» попросту утонет.

– Не забывайте, что на его борту находится несколько тонн радиоактивных веществ, – напомнил хозяин кабинета.

– Товарищ президент, глубина в этой части Индийского океана составляет около двух тысяч метров. Так что находящиеся на борту «Зодиака» радиоактивные вещества будут похоронены под двухкилометровой толщей воды. К тому же ядерное топливо – это не жидкие радиоактивные отходы, которые могут смешиваться с морской водой, а твердое, не подверженное коррозии вещество. Так что затопление «Зодиака» не угрожает радиоактивным заражением Мировому океану, – закончил министр обороны и после секундного размышления добавил: – Опасность случайного падения «Зодиака» на одно из судов, проходящих в этот момент через Бенгальский залив, даже более реальна.

– Да, такую возможность тоже надо учесть, – согласился с ним президент и, обернувшись к главе внешнеполитического ведомства, сказал: – Необходимо будет подготовить открытое заявление для зарубежных средств массовой информации и отдельно проинформировать правительства прибрежных государств об опасности нахождения судов в данном районе.

– Конечно, товарищ президент, – заверил министр иностранных дел хозяина кабинета. – Мы уже распространяли аналогичные предупреждения перед затоплением в Тихом океане космической станции «Мир».

Внезапно министр обороны вспомнил, что в своем последнем докладе командующий космическими войсками сообщил, что, по мнению какого-то офицера ФСБ, о предстоящем падении «Зодиака» известно международным террористам, которые якобы вынашивают планы его захвата. В этом случае распространенное через мировые средства массовой информации заявление с указанием района предполагаемого падения космического корабля объективно играет на руку террористам. Но тут вновь заговорил президент, и министр обороны забыл о своих опасениях.

Совещание продолжалось еще около часа. Когда оно закончилось, министр обороны чувствовал себя усталым, но довольным. Он выступал больше других и в конце концов убедил президента, что возглавляемое им ведомство, помимо защиты государства от потенциального агрессора, способно успешно противостоять даже космической катастрофе. И если не предотвратить ее, то по крайней мере справиться с ее последствиями. Это не то, что борьба МЧС с весенними паводками и аварийными отключениями электроэнергии.

* * *

Вдоль доков и судостроительных верфей Белавана – крупнейшего морского порта на острове Суматра, медленно катил тяжелый японский внедорожник. Изломанный песчаный берег, густо заросший буйной тропической растительностью, и укромные бухты издавна использовались морскими пиратами и контрабандистами, чтобы прятать здесь свою награбленную добычу. Со временем тропические джунгли уступили место каменным. На побережье выросли многочисленные портовые склады и пакгаузы, но их назначение практически не изменилось. По обе стороны ведущей к порту дороги располагались многочисленные кафе и рестораны в основном национальной индонезийской, малайской, филиппинской или китайской и даже европейской кухни, от дорогих, до самых дешевых. Из-за расставленных на открытых террасах, а то и прямо на земле, столиков слышалась разноголосая речь сошедших на берег иностранных моряков, отправившихся на поиски острых ощущений туристов и местных жителей, занятия и промысел которых так или иначе были связаны с портом и морем. Помимо разнообразной еды и напитков здесь можно было купить гашиш или опиум, посмотреть схватки бойцов муай-тай – знаменитого тайского бокса, снять дешевую, за пять или десять долларов, проститутку, равно как и стать жертвой грабителей, а то и вовсе расстаться с жизнью, получив удар ножом в сердце или бамбуковой дубинкой по голове.

За причалом для рыболовецких шхун раскинулся филиппинский рыбный базар с засыпанными колотым льдом и накрытыми пальмовыми листьями корзинами свежевыловленной рыбы, кальмаров и мидий; развешанными нитками белого, розового и черного жемчуга; разложенными на циновках причудливыми раковинами и изделиями из них. Но рыба, равно как раковины и жемчуг, пассажиров джипа не интересовала. Миновав рыбный базар, джип свернул к высокому деревянному бунгало с тростниковой крышей. Перед строением, на расчищенной от растительности и утрамбованной колесами площадке, уже стояло около десятка машин, в основном дешевых, и еще столько же мотоциклов и скутеров. Подъехавший внедорожник остановился возле площадки, не заезжая на нее. Оттуда пружинисто выпрыгнули двое молодых людей. Один из них встал перед машиной, контролируя обстановку вокруг, другой распахнул заднюю дверь джипа, после чего оттуда неторопливо выбрался плотный человек с круглым мясистым лицом, обрамленным густой черной бородой, широким носом и глубоко посаженными маленькими глазами. Несмотря на стоящую жару, он был одет в застегнутую до самого ворота тканую белую рубашку с длинными рукавами, черные брюки и закрытые черные кожаные туфли ручной работы. Он шевельнул короткопалой рукой, в которой сжимал вырезанные из железного дерева крупные четки, и вместе со своими охранниками направился к строению, откуда доносились слышимые даже на расстоянии возбужденные крики разгоряченной толпы.

В бунгало набилось несколько десятков человек, в основном местных жителей, среди которых, впрочем, было и немало иностранцев, тоже пришедших получить свою порцию адреналина от регулярно устраиваемых хозяином-филиппинцем петушиных боев. Они сгрудились вокруг засыпанной опилками небольшой круглой арены, на которой два голенастых петуха, расправив крылья и вытянув длинные шеи, с остервенением наскакивали друг на друга. Каждую атаку птиц зрители, большинство из которых сделали ставки на исход боя шныряющим тут же шустрым парням, встречали восторженным ревом и топотом ног. Но, несмотря на всеобщее возбуждение и толчею, никто из них не приближался к коренастому мускулистому человеку в расстегнутой до пояса шелковой рубашке и тремя золотыми цепями на загорелой шее, сидевшему отдельно на скамье в первом ряду, не решаясь переступить невидимую черту, обозначенную шестеркой плечистых парней, обступивших его. Эти шестеро да еще двое вышибал-охранников на входе были единственными, кто не следил за петушиной схваткой. Зато они зорко наблюдали за входившими и выходившими из бунгало людьми. Когда в дверях появился один из подъехавших на джипе людей, все шестеро настороженно повернули головы в его сторону. Один из них тотчас же указал хозяину на незнакомца. Но следом за своим охранником внутрь вошел обладатель мясистого лица и деревянных четок, и напрягшийся было любитель петушиных боев расслабленно махнул рукой. В этот момент половина следившей за птичьей схваткой толпы испустила вздох отчаяния, а другая восторженно загудела. Один из петухов сбил с ног своего противника и стал отчаянно молотить его своими крыльями и когтистыми лапами. Одинокий зритель, пропустивший кульминацию птичьей схватки по вине телохранителя, разочарованно выругался и, не дожидаясь исхода боя, который уже ни у кого не вызывал сомнения, поднялся со своего места. Шестеро его телохранителей тут же принялись бесцеремонно расталкивать толпу, освобождая ему дорогу. По образованному ими живому коридору он прошел к выходу и, согнав с лица недовольное выражение, приветствовал перебирающего четки бородача.