Моя любимая Эми. История о том, как я дважды потеряла свою дочь - Дженис Уайнхаус

ничем объяснить. Могла ли Эми? Она определенно понимала, что создала монстра своими руками.

Алекс приехал к Эми и Блейку после их возвращения с Осеи. Они заселились в отель «Сандерсон» в Вест-Энде 22 августа.

После передозировки Эми Алекс не находил себе места – он не замечал, какая жизнь теперь окружает его сестру. От дилеров до папарацци – разносортные гады наживались на каждом ее движении. Как и я, Алекс больше не узнавал Эми, но продолжал ее защищать – кто обвинит его? Он часто предлагал ей пожить в его доме в Хорсни, если ей вдруг захочется укрыться от скандалов. «Можешь прийти на пару часов, на день, там ты будешь в безопасности», – говорил он. Но в то время прятаться она не собиралась.

Той ночью Алекс разругался с Блейком, а потом и с Эми из-за употребления наркотиков. Он высказал им за всех нас, но Эми ненавидела, когда ей указывали. Алекс наверняка понимал тщетность этих разговоров. Он сказал свое слово и ушел.

Гроза разразилась лишь ранним утром. Между Эми и Блейком случилась страшная ссора – спровоцированная, конечно, наркотическим опьянением. Эми выбежала из отеля, Блейк ее догонял. На фотографиях они выглядят страшно пьяными. Тушь размазана по ее лицу. Они оба исцарапаны, на руке Эми глубокий порез, на колене ссадина. Пятна крови на ее балетках.

Газеты получили свою сенсацию – не факт, что Эми это даже заметила. Она бросалась из одного скандала в другой, и упаси боже кого-то встать на ее пути. Среди всех моих газетных вырезок с Эми не найдется ни одной с августа 2007-го. Я не могла даже смотреть на них. Она была моей дочерью. Как же это больно.

Вскоре после случившегося Митчелл начал организовывать встречи с Филдер-Сивилами, врачами Эми и ее звукозаписывающей компанией, но на них не было ни Блейка, ни Эми – без них во всем этом не было смысла. Митчеллу просто нужно было как-то среагировать. Я уверена, что он делал это из добрых побуждений. Не хочу говорить за него, но Митчелл тоже был очень напуган. Мы чуть не потеряли Эми парой недель ранее, когда ее жизнь висела на волоске.

Было сложно разбираться с ситуацией, не зная, что произойдет дальше. Эми тоже не была к этому готова, хоть и считала иначе. Ее жизнь оказалась слишком сложной даже для нее самой. И не просто сложной, а бесконтрольной и страшной.

Теперь меня волновала лишь ее безопасность – даже думать об этом было трудно. В отличие от большинства наркоманов, Эми не приходилось искать наркотики. Они сами приходили к ней. По законным причинам я не могу указывать на ее дилеров. Скажем, в ее жизни появились некоторые личности – это все, что мне известно. Никакой родитель не хочет, чтобы их ребенок общался с такими персонажами. Особенно дочь, которая становится слишком доверчивой в пьяном состоянии.

Неважно, как вела себя Эми, она всегда переживала за других. В ней было много любви, хоть ее поступки и ранили тех, кто ею дорожил. «Неважно, откуда ты, если ты достойный человек», – говорила она. В трезвом состоянии она отлично разбиралась в людях. Было ясно, что она окружила себя маргиналами, чтобы не волноваться о следующей дозе. Эти «друзья» очевидно использовали ее, а богатство лишь ухудшало положение дел. Как только Эми начисляли авторские, она тут же их тратила. Она была щедрой не только с друзьями – или чтобы ее приняли, или чтобы контролировать других. В детстве она не понимала смысла денег или жажды ими обладать, и музыка была для нее не способом разбогатеть. Теперь она давала свою карточку малознакомым людям и позволяла записывать на нее огромные счета. Она вела себя так, словно ей было плевать – наверное, так и было. Митчелл сказал мне после ее смерти, что однажды, будучи пьяной, за кулисами она отдала маме своей подруги часы за 20 000 фунтов. Деньги сыпались сквозь ее пальцы как песок.

Но финансовая сторона меня не интересует – я уже заплатила самую высокую цену, потеряв Эми.

Что было бы, будь Эми старше и сознательнее в пик своей славы? Все произошло слишком быстро, она была чересчур молода. В ней остро ощущалось отсутствие стержня, который мог бы поддержать ее. Эми добилась всего благодаря своей неординарности и отказу от компромиссов в работе: она не была ничьей пешкой. Меня расстраивает, что, сама того не понимая, теперь она становилась пешкой для каждого и обманывала себя, думая, что все еще стоит на вершине.

Глава 10. Fly Me To The Moon

Сразу после скандала в отеле «Сандерсон» начал ходить слух, что кровь на балетках Эми была результатом введения инъекции наркотиков. Я давно не понимала, что она вытворяет, но подобные разговоры старалась пропускать мимо ушей. Насколько мне известно, Эми только курила крэк-кокаин – это в интервью на шоу Джереми Кайла в 2013 году подтвердил Блейк. Но легче от этого не стало. Я задавалась новыми вопросами. Был ли алкоголизм лучше приема наркотиков? Было ли их курение лучше инъекций? Игра в «выбирайку». Будем честны: кто из нас хоть что-то понимал в те годы?

Когда после того скандала мы с Эми наконец увиделись, она просто отказалась обсуждать вопрос. Такое поведение стало для нее привычкой, скрытность стала ее лучшим другом. Казалось, я разговариваю со стеной.

«Эми, я не могу смотреть на тебя такую», – сказала я.

«Забей, мам, все нормально, – ответила она. – Не переживай за меня».

Слава богу, Синтия этого не застала, подумала я. Она бы не поняла. С другой стороны, может, именно ей удалось бы отрезвить Эми?

На той неделе Эми и Блейк улетели на остров Сент-Люсия. Митчелл хотел конфисковать паспорт Эми, но она подговорила Джульетт тайно принести их документы и деньги в отель, чтобы им удалось уехать. Эми всегда добивалась своего. Прозвучит ужасно, но та неделя стала для меня облегчением. Иногда мне не хотелось, чтобы телефон звонил. Я не знала, кто или что окажется на том конце провода. Я переживала из-за новых газетных публикаций. Как моя любовь к Эми, наша взаимная любовь, превратилась в это?

Во время зарубежной поездки Блейка и Эми Филдер-Сивилы решили высказаться. В том совершенно неадекватном интервью на Radio 5 Live они умоляли фанатов не покупать диски Эми, потому что это спонсирует зависимости молодоженов, а также заявили, что «ее зависимость и поведение просто неприемлемы».

Серьезно, как мог помочь бойкот ее пластинок? Они просто хватались за любой способ. Будь Эми миллионершей или живи она в коробке – они с Блейком так и так нашли бы способ удовлетворить свои потребности. Они крепко сидели на крэк-кокаине – одном из самых аддиктивных незаконных наркотиков. За сильнейшим удовольствием, которое они испытывали, следовали страшный спад и еще большее желание новой дозы. Как небольшое падение продаж должно было это изменить? Не знаю. Я могла понять их отчаяние – Блейк был их сыном. Но им хотелось внимания, и я, к сожалению, не любила этих людей.

За те месяцы я перестала понимать, как Эми вообще оказалась в лапах славы, а наша жизнь попала под прицел сотен камер. Что самое странное – Эми по-прежнему давала потрясающие выступления и собирала награды. Таблоиды писали лишь о ее провалах – так было до самого конца. Но были и хорошие моменты, которые