Андрей Первозванный – апостол для Запада и Востока - Коллектив авторов

Давайте избежим ошибки близоруких исследователей, с порога отвергающих подобные предания. Да, историки церкви считают легендарным сообщение о св. Стахии, выступившем в качестве связующего звена между апостолом Андреем и епископской кафедрой Константинополя. Обычно критики не усматривают в легендах ничего иного, кроме фантазий, не содержащих истины. Да и вообще легенды, полные измышлений, мало способствуют выявлению подлинного исторического процесса. Однако для простого народа легенды, как форма придуманного или приукрашенного повествования, эффективно разъясняют обстоятельства, которые в ином виде были бы недоступны. Когда повествуется о первом епископе, которого апостол поставил на град Византий, впоследствии возвысившийся до имперской столицы, то и простецу легко усвоить, что имеется прямая связь между апостолами и константинопольскими патриархами. Именно поэтому легенда и стала в Константинополе народной. И мы не можем не заметить, что легенда рассказывается не ради св. Стахия, а, напротив, для того, чтобы через него выявить многозначительную преемственность, в целом истинную, даже если сведения о Стахии и не вполне историчны. Ориентированное на народное восприятие предание опускает промежуточные звенья и объявляет, что и позднейшая патриаршая кафедра также восходит к деятельности апостола, поскольку один из апостолов приходил на сие место и на нем рукоположил первого епископа. Нельзя не заметить, что при формировании предания намного большее значение было придано легитимации церковного авторитета патриаршей кафедры Константинополя, чем сообщению о точных подробностях возникновения местной череды епископов. Как бы ни судить о легендарном хождении апостола Андрея к скифам и относительно епископа Стахия, ясно, что легенда подтверждает: архипастыри Константинополя по праву ссылаются на свое апостольское преемство, и их церковь, по отношению к которой историки не в состоянии доказать апостольское посещение, тем не менее является подлинно апостольской. Кроме того, неоспорим тот факт, что в Константинополе в Средневековье, да и в новую эпоху, легенда о Стахии многими духовными лицами и мирянами воспринималась как церковно-историческая истина, а это, естественно, весьма способствовало почитанию апостола Андрея.

Ссылка на Андрея как на гаранта апостольского преемства епископской кафедры Константинополя побуждала придавать большее значение дню его памяти, но всё же прошло немало времени, прежде чем этот день был признан престольным праздником патриархата и стал отмечаться столь торжественно, как это принято сегодня. Франц Дворник, исследовавший все доступные источники информации за века существования Византийской империи, не смог отыскать свидетельства, которое указывало бы на высокий статус праздника апостола Андрея в патриаршей базилике. Лишь через несколько столетий после гибели империи ситуация изменилась.

В 1759 г. патриарх Серафим II направил циркуляр в приходские храмы своего города и привлек внимание священников и верующих к тому прискорбному факту, что праздник «первозванного апостола и иерарха святейшего Константинопольского престола» не отмечается с подобающим торжеством. Он выступил с призывом отныне торжествовать этот праздник с подобающим блеском. И действительно, 30 ноября 1759 г. в патриаршей базилике св. Георгия в Фанаре праздник св. Андрея уже отмечался во всем великолепии. Как пишет Хризостом Константинидис в своем исследовании истории празднования дня апостола Андрея в Константинополе, «очевидно, что великое торжество, устроенное патриархом Серафимом II, должно было подчеркнуть особое значение, придаваемое св. Андрею и его празднику в вопросе апостолического преемства и первенства Константинопольского престола».

Усилия патриарха Серафима II распространить в народе Константинополя празднование дня памяти апостола Андрея, казалось бы, увенчались успехом. Но всё же как подлинный престольный праздник патриархата этот день еще долго не мог окончательно утвердиться. К середине XIX в. относятся сообщения о том, что торжества в день памяти св. апостола Андрея были использованы в Константинополе для того, чтобы встретить сербского князя, который по Адрианопольскому миру (1829 г.) получил самостоятельность, но, еще оставаясь данником, прибыл выразить благодарность ему и его народу за финансовую помощь, оказанную патриархатом. Но только в 1881 г. празднование дня апостола Андрея окончательно приобрело характер престольного праздника Константинопольской кафедры, сохраняемого и поныне.

Перенос мощей ап. Андрея в город Амальфи

Как известно, в 1204 г. рыцари-крестоносцы, участвовавшие в Четвертом крестовом походе, осадили и захватили Константинополь, самый значительный культурный центр восточного христианства, и тем самым запятнали себя позором. Начиная со своего основания град Константина успешно выдерживал все осады языческих и мусульманских народов; и вот теперь он был взят западными христианами и – впервые за свою историю – беспощадно разграблен[147]. Невосполнимы утраты произведений искусства, уничтожено множество рукописей, многое крестоносцы вывезли на Запад в качестве военной добычи. Святыни в храмах подверглись разграблению так же, как и дворцы вельмож. Крестоносцы изымали мощи святых, до того почивавшие в имперском граде, и переправляли их в свои страны.

В числе крестоносцев был и Петр Капуанский (Petrus Capuanus), происходивший из купеческой семьи г. Амальфи. Получив образование в Париже, он в 1191 г. стал кардиналом-диаконом в церкви св. Марии на Виа Лата, а в 1200 г. – и кардиналом-священником церкви св. Марчелло. Папа Иннокентий III отправил его, как одного из своих ближайших сотрудников, во Францию для подготовки Четвертого крестового похода и затем, когда крестовый поход начался, назначил одним из двух духовных попечителей сего предприятия. В 1208 г. кардинал Петр сумел получить мощи апостола Андрея и переправил их в свой родной город Амальфи.

В те времена Амальфи являлся значительным морским и торговым городом и был одним из успешнейших торговых центров Средиземноморья. Еще перед Первым крестовым походом граждане Амальфи основали в Иерусалиме госпиталь, в котором затем образовался Орден иоаннитов, т. е. нынешний Мальтийский орден. Бенедиктинцам из Амальфи удалось закрепиться и на Афоне, основав единственный латинский монастырь на Святой горе[148]. А когда в 1054 г. кардинал Гумберт во главе делегации прибыл в Константинополь, в нее входил также и архиепископ Амальфи. Однако ко времени жизни Петра Капуанского могущество Амальфи уже было подорвано. Период расцвета завершился в 30-e годы XII века, когда Амальфи потерпел поражение в войне с торговыми конкурентами – городами Пиза и Генуя. Петр Капуанский решил помочь своему городу приобрести новое значение, доставив туда мощи св. апостола Андрея и тем самым привлечь в него паломников. Он устроил также, что город приобрел новый блеск благодаря вновь проводимым торжествам в честь апостола Андрея. Петр Капуанский позаботился и об обновлении кафедрального собора в Амальфи. Так в городе появилось грандиозное архитектурное сооружение, которое вплоть до сего дня, словно магнит, влечет к себе туристов, подобно тому как, начиная с 1208 г., влеки в город благочестивых паломников мощи апостола[149].

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});