Галантный прогрессор - Николай Васильев

- Проверяют каждую телегу, провиант пустят вслед за пушками.

- Варвары мы, конечно, но это средство - самое эффективное.

- Господин полковник, гусары скачут вдоль обоза!

- Ну, так валите их, пока они так стеснены. Только пропустите поближе, чтобы покончить разом....

Глава сорок первая. Фридрих Великий в плену!

Король Пруссии Карл Фридрих Гогенцоллерн, прозванный при жизни Великим, метался в лютейшей злобе из конца в конец по комнате, предоставленной ему на третьем этаже замка Преч (что на Эльбе, на границе с Саксонией). Его военная кампания против злокозненной Саксонии закончилась в первый же день похода: егеря противника осмелились проникнуть на территорию, подконтрольную Пруссии, и захватить артиллерию и обоз! Вообще-то он сам всегда науськивал своих егерей на обозы и тылы противника и на тебе: нарвался на подобную же тактику. Доннерветтер! Теперь придется возвращаться в Виттенберг, вытаскивать из придорожного озерца пушки, расклепывать их, ставить на лафеты et cetera. А также собирать новый продовольственный обоз для армии - благо, что "магазинов" в Пруссии создано достаточно. Месяц провозимся, не меньше. Ну, саксонские хитрецы, мои сегодняшние внезапные слезы обернутся для вас слезопадами. Всех мужчин в свою армию загребу, все замки и имения повычищу в качестве контрибуции. Хорошо бы еще возродить средневековый обычай изнасилования всех женщин в захваченном городе, но европейские чистоплюи застыдят потом, разденут и разуют при дележе территорий.

Вдруг король прервал свои суетливые хождения и мысли: то ли ему почудилось, то ли за окном и правда периодически раздается какое-то постукивание? Он стал напряженно вслушиваться в ночные звуки (а ночь апрельская выпала ветреная, облачная) - нет, больше не стучат.... Фридрих пожал плечами, хотел продолжить невеселые размышления, но запал его уже прошел: ладно, über Nacht kommt guter Rat (утро вечера мудренее). Надо поспать. Он стал аккуратно раздеваться (давно привык делать это сам, без слуг), потом потушил свечи и лег под одеяло - с детства не мог спать при свете. Некоторое время мысли еще крутились в его голове, но он подавил их, прибегнув к излюбленной считалке про верблюдов: шел по пустыне один верблюд, шел-шел-шел-шел, долго шел и ушел; появился другой верблюд - шел-шел-шел-шел-шел и ушел; появился третий верблюд.... Заснул Фридрих, король прусский.

Только пришлось ему вскоре проснуться: На него навалился кто-то тяжелый, зажал рот, лишил возможности двигаться, а кто-то другой стал вязать ноги и руки! Потом засунули в рот кляп из чего-то вроде губки и понесли увязанным в одеяле к раскрытому окну. Веревки, которыми он был обмотан, зацепили крюком, бывшим на канате, и этим канатом его, короля, вытащили наружу, заставив болтаться в виде куля у стены замка. Потом спустили на землю, перенесли к невысокой внешней стене и повторили манипуляцию с крюком. А далее волокли по молодой траве, потом несли по очереди на спине (благо для похитителей, что он был невелик ростом да и весил мало), потом долго везли на спине лошади и, наконец, усадили в карету, развязав и вынув кляп.

Размяв губы, Карл Фридрих разразился гневной речью, в которой сулил похитителям карами, причем не небесными, а вполне земными. "Вы думаете, вас курфюрст за меня наградит? Он вас повесит под арочной башней Цвингера! А я буду любоваться вашими судорогами и потом отправлюсь домой в карете, которую курфюрст, мой родственник, мне презентует. Канальи! Самоубийцы!". Ответом ему было почтительно-снисходительное молчание.

Надо сказать, Сашка непосредственного участия в начальной фазе похищения не принимал: так и не научился в должной мере по стенам лазать. Но в карете, которая ждала спецназовцев на территории Саксонии, короля сопровождал (плюс эскорт конных егерей). В Торгау их встретил Кристиан (то была как раз его карета), который поклонился королю, но в разговоры с ним не вступил и сопровождать отказался. "Не по себе мне, Алекс, понимаешь? Ведь это король, да еще какой! Великий Фридрих. Меня при взгляде на него оторопь берет. Хорошо тебе, ты русский, у тебя императрица есть, которую ты боишься ("Боюсь, - хохотнул Сашка. - Истинный крест, боюсь!"). А у нас сегодня один государь и один союз, а завтра другой, в котором этот Фридрих будет уже наш компаньон. И если этот компаньон попросит у повязанного обязательствами отца или брата мою голову, то даже я могу оказаться в руках палача. Виселица мне не грозит, но ту же шею с удовольствием перерубит меч. Нет, нет, вези его дальше сам".

На подъезде к Майсену Сашка велел вновь связать короля, а также вставить кляп и надеть на голову мешок, рассудив, что Рутовскому ни к чему показывать, кого он везет в Дрезден: вдруг фельдмаршала обуяет приступ благородства? Ну, а если и кронпринц сойдет с ума, тогда придется мазать салом пятки....

Фридрих Кристиан, и правда, очень поежился, узнав, что является теперь единственным полноправным тюремщиком короля Пруссии (самого короля Сашка к нему пока не привел). Верно поняв мучения кронпринца, Сашка тотчас предложил отвезти короля к его главным противникам, в Вену. Фридрих Кристиан сразу просиял и благословил графа фон Руссиц на дальнюю дорогу: так сказать, и чаю не предложил попить. Только очень просил не причинять королю в дороге неудобств. "Знал бы ты, слабачок, с какими "удобствами" мы его сюда везли...." - ухмыльнулся граф Руссиц. Впрочем, по выезде из Дрездена короля развязали и позволили одеть новенький костюм-тройку, который Сашка приобрел по мерке у знакомого портного; в итоге из короля получился то ли мелкопоместный дворянин, то ли служащий канцелярии. Рот ему больше не затыкали: если заблажит в присутствии посторонних, можно выдать за умалишенного родственника. Впрочем, король больше "не выступал" - сидел в уголке кареты как ворон и думу думал. Сашка тоже с ним не заговаривал и старался больше времени проводить в седле.

На обеденном перерыве (уже за Шандау) король вдруг обратился к нему с вопросом:

- Молодой человек, кто Вы такой?

- Полковник сардинской армии Алекс де Мож, - ответил четко Сашка.

- Что? Меня похитили подданные Карла Эммануэля, моего давнего подражателя? С какой стати я стал его противником?

- Ответ на этот вопрос я дать не могу, он за пределами моей компетенции, - сказал Сашка с хитрой ухмылкой.

- Вы знаете больше, чем говорите, - резко обвинил король. - Куда Вы меня везете?

- В Вену, Ваше Величество, - не стал увиливать Сашка. - Но сначала заедем в Прагу: Вас хотел видеть Карл Лотарингский.

- Этот слабый брат слабого императора? Зачем?

- Он мне не объяснял, лишь выразил пожелание.

- Так это для него Вы меня украли?

- Нет. У вас давний спор с императрицей Марией-Терезией - формально из-за Силезии, а по-существу стоит вопрос, кто будет править в будущем германской нацией: Гогенцоллерны или Габсбурги. Вы предпочли решить его силой оружия, она же надеется убедить Вас в личной беседе.

- С егерским ножом у горла?

- Чем нож хуже гренадерского штыка у груди?

- Тем, что штыки эти грозят вооруженным австрийским солдатам, а нож - горлу беззащитного короля! Вы растоптали своим поступком негласные правила войны, сложившиеся с рыцарских времен!

- Войны давно перестали быть похожими на рыцарские турниры. Слишком велики их экономические и политические последствия для народов Европы, да и мира в целом. Одно из ваших государств должно уступить другому, признать себя вассалом - во имя будущей единой Германии. И мне кажется, что сюзереном должна быть Австрия.

- Ему кажется! Да кто Вы такой? Пятый сын пъемонтского графа?

- Не отвлекайтесь на личности, Ваше Величество, судите по ситуации. Пока Вы откусываете по кусочку от одного германского государства и от другого, Австрия практически в одиночку бьется с огромной Османской империей, которая, не будь на ее пути такого героического заслона, давно поглотила бы Италию, да и разрозненные германские земли. Ваша попытка к обособлению от Священной Римской империи - это предательский удар в спину тому, кто защищает вас от подлинного врага, исламского Востока. Не лучше ли встать в единые ряды и погнать османов туда, откуда они явились - в Малую Азию или даже за Каспийское море?

- Ваши суждения типичны для молодежи, которая всегда мечтает преобразовать весь мир и сразу. С годами понимаешь, что интересы народов, населяющих мир, всегда противоположны, а если совпадают, то частично и, главное, временно. Задача политика, отстаивающего интересы своей страны, найти себе временных союзников и решить одну локальную задачу. После чего можно приступить к решению задачи следующей - для чего вновь подобрать себе союзников и зачастую других.

- Например, тех же османов?

- Не надо передергивать карты, юнкер. С османами я дел не имел и иметь не буду - хотя они враги моего теперешнего противника. Но противник и враг - это разные понятия. Надо это понимать!