Луковое горе - Дмитрий Анатольевич Кадочников

Прыгает и напевает: «Хорошо тому живётся, у кого одна нога, сапогов не надо пару, и штанин всего одна», – прям как ты. «Без ноги жизнь хороша! И пенсия больше и экономия», – Онур при этих словах засуетился, торопливо вышел за ворота.

Около дома с заносом остановилась старая копейка. Из неё вышел парень и увидел турка.

– Ола, сюда иди, поехали дела делать!

– Что ты, что ты, говори на родном! – прервал водителя Онур.

Оба перешли на незнакомый диалект, начали махать руками, как будто пытаясь взлететь, но вскоре, растопырив руки, притянулись друг к другу, обнявшись. С трудом разжав руки, аборигены нехотя уселись в машину, хлопнув дверьми так, что открылся багажник. Машина жалобно заскрипела всеми сочленениями, выпустила облако сизого дыма и, тяжело разогнавшись, лениво начала удаляться из вида, накрывая всю улицу вонючим дымом. После отъезда Онура незаметно улизнул из дома Джавдет.

Солнце нагрело воздух, птицы тут же громко запели свою весёлую весеннюю песню, Егор с Алексеем пошли осматривать своё сокровище – серебристую «Волгу». Машинка стояла вся в дорожной грязи, грустно упёршись обломленной рессорой в земляной пол.

– Слушай, давай её вымоем всю, делать-то нечего, а? – предложил Егор.

– Давай, сидеть достало. Пошли на колонку, вон, смотри, вёдра в углу стоят, прям около груды тряпья, – быстро согласился Алексей, показав пальцем на тёмный угол сарая.

Откинув в сторону тряпьё, Егор обнаружил под ним двигатель КамАЗа, канистры с маслом, вёдра.

– Вроде как, турок не врёт, был у него грузовик, – заключил Егор, и эта мысль придала немного уверенности и спокойствие.

В работе время шло быстро, машина вскоре призывно заблестела, приобретя товарный вид, и как бы говорила: «Ну что, может прохватим5 с ветерком по Михайловке?»

Егор присмотрелся, увидел на полке банку импортной полироли и радостно начал надраивать плоскости автомобиля, приговаривая:

– Дорого продадим, Онур говорил, блестящее на востоке в цене.

– Ага, точняк, должна в лёт уйти, – подтвердил Алексей, выгребая мусор из багажника.

– Э, какие молодцы, я тут рессор принёс. Меняем, едем на базар, продадим, и шоколад! – в сарай бесшумно зашёл Онур, за ним влетело облако сигаретного дыма, а вход в сарай заслонили очертания незнакомого высокого турка с большими глазами и рессорой на плече.

– Да, это Фара. Он, конечно, не на самом деле Фара, но глаза у него, как фары, потому так и зовем, – турок перекинулся парой фраз с незнакомцем, тот присел возле колеса и начал изучать фронт работы.

– Он сейчас всё сделает, и с ним махнёте в город, аптек-шматек, и прочее. Ждём Талху –родственничка на «москвиче», и в город, – турок жестом указал направление, куда предстояло ехать.

– Ну что, пойдём? Мы своё сделали, подождём «москвич», – взяв под руку Егора, Алексей направился к выходу. Его хитрый прищур насторожил Егора.

– Что хотел сказать? Говори, не тяни, – оглядевшись по сторонам и убедившись, что рядом никого, предложил Егор.

– Да тут слышал разговор. Казах пришёл утром, Онур думал, что я сплю, а я читал Евангелие. Настроение было швах. Всю ночь смотрел на луну, не мог уснуть, а под утро мухи начали летать, садиться и будить. Так вот, они начали что-то на своём, турок его перебил, дескать, не спеши, казахский понимаю, но не так хорошо. Перешли на русский. Казах Онуру говорит: «Давай русских сдадим в ментовку, вывезем, на рынке там их оставим, и их примут знакомые казахские оперативники как бы с травкой. Деньги пополам, машину за полцены баю знакомому скинем, и всё, никакого лука». Онур ему, типа: «Да, они, конечно, иноверцы, обмануть их не грех, а подставить грех, поэтому раскатаем их, – говорит, – более технично. И деньги все у усатого», – про меня так сказал. Не Алексей Орлов, а так, мимоходом – усатый. Говорит: «На него всё внимание, и общаться нам больше дома не надо, всё делать через Джавдета».

– И что ты молчал, нужно рвать когти! – возмущённо зашептал Егор.

– Ты слушай. Турок ему дальше: «После продажи товара, думаю, можно их подвинуть конкретно, это нормально, а вот под тюрьму подводить неправильно. Мне же в России работать, я не буду гадить в источник, откуда пью», – заключил пересказ Алексей.

– Ну и что думаешь? Думаешь, нам уехать не дадут? Да уедем! Сядем и поедем, а то ждать гадости – жить здесь в напряге.

– Нет, они, короче, всё загрузят, как для себя, а уже в России обманут. И вот я думаю, там, в России, мы их сами и подвинем. Сейчас всё будет пучком, им самим эта сделка нужна. Сидим, делаем вид, что ничего не знаем, – шёпотом продолжил Лёха.

– Смотри, можем и проиграть, а так как твои риски много больше, я до конца с тобой. Посмотрим, как знать, – заключил Егор.

Посмотрел на садящееся солнце и, прихрамывая, пошёл к дому. Там суетился Джавдет, бегал по двору в поисках русских и недовольно выкрикивал:

– Ужин! Пора ехать в город, быстро-быстро.

Фразы были обрывочные, выкрикивались без окончаний, Егору послышалось:

– В колону по двое, руки за спину, шаг вправо! Прыжок на месте – попытка к бегству!

Айше и Медине быстро накрыли на стол и удалились кушать из дома в пристрой. На столе красовались пиалы с чаем, лепёшка, масло «Рама», и появилась разнообразие – солёная капуста и пережаренная картошка.

– Ура, наконец-то, – вырвалось у Егора.

– Ага, почти шашлык, – пробурчал Алексей, набивая рот едой.

Рядом радостно поглощал пищу Джавдет, видно было, что и у него от «Рамы» очень устал организм, давно отказываясь принимать её. Доев, вышли во двор. День прошёл незаметно, вечерело, становилось прохладно.

– Эх, зря поели, теперь так лень двигаться, – зевая, протянул Алексей, но всё же быстро сбегал в дом и вышел с фотоаппаратом.

– Поехали, пощёлкаю виды. Аптека и почта! Вперёд!

Залезли в ржавый пыльный «москвич», Фара и Талха сели впереди, громко разговаривали, время от времени начинали смеяться и толкать друг друга. Так длилось минут десять, никто не предпринимал попыток начать движение.

– Родные, может всё же поедем, а! Или расходимся! – не выдержал Лёха.

– Э! Конечно! Едем же! Что, не слыхать? Движок так работает, – Талха при этих словах повернул ключ зажигания, вытащив подсос.

Машина затряслась в конвульсиях и из последних сил начала рывками двигаться вперёд. Приборы на панели показывали то ничего, то сразу всё. Выехали на изъеденную временем дорогу. Ямы через слой сидений и подвески больно ударяли по телам сидящих. Казалось, что снизу кто-то здоровый лупит кувалдой по подушкам сидений, от этих ударов тела подбрасывало, ударяя головой о грязный потолок. Выехали из села. Вот и промелькнула надпись «Сарыкемер». Впереди прямая дорога среди серо-жёлтой пыльной степи, обсаженная по краям высокими пирамидальными тополями. Дорога, идущая в никуда. Слева виднелись еле заметные силуэты гор, справа – бескрайняя, цвета ноябрьских листьев, степь.

Пассажиры молча и сосредоточенно терпели. Говорить