Астра. Шустрое счастье, или Охота на маленького дракона - Анна Гаврилова

Второй звук удара привёл к тому, что Дантос прервал поцелуй, но из объятий не выпустил. Просто переместился, встав так, чтобы видеть и дверь, и ту часть коридора, со стороны которой бежала стража. Я в этот миг оказалась в позиции живого щита, однако Дану ситуация не понравилась. Он даже попытался задвинуть меня к себе за спину, но я упёрлась и не далась.

Собственно, именно в момент этого маленького противостояния нас и застукали. Причём все! И добежавшие вояки, и выпущенные из западни кабинета старейшины, и ушлый столичный маг Вернон.

– Что здесь… – начал было старейшина Дурут.

Но был перебит Нилом, который возопил:

– Да как вы смеете?!

Реплика адресовалась герцогу Кернскому. А тот, будучи человеком культурным, проигнорировать вопрос, конечно, не мог:

– Смею, старейшина.

Голос Дана прозвучал доброжелательно и ровно, но оттенок издёвки уловили все. В результате Дурут и Нил побагровели, а стражники сделали дружный шаг вперёд.

– Нет! – А это уже старейшина Ждан в разговор вклинился. – Чужаков не трогать.

На лицах наших вояк отразилось хмурое недоумение, но…

– Это приказ, – пояснил Ждан холодно, и стража всё-таки отступила.

Правда, легче от этого не стало. Просто стража-то отошла, а вот старейшина Нил… Увы, но старик начал впадать в крайнюю степень бешенства.

– Вы… – гневно процедил он. – Как вы смеете? Отпустите девушку. Сейчас же!

Несмотря на все противоречия, девушка отпускаться не желала. Хуже того – она была готова вцепиться в герцога Кернского клещом! Но лишь до тех пор, пока сквозь толпу слегка дезориентированной стражи не пробились двое мужчин в гражданском. Оба не слишком высокие, жилистые, черноволосые и… зеленоглазые.

Вот тут я опомнилась. Опомнилась по-настоящему! И хотя умом понимала, что отпираться поздно, вывернуться из объятий Дантоса всё-таки попыталась.

Эта попытка спровоцировала новый вопль Нила, но негодование старейшины не шло ни в какое сравнение с выражениями лиц моих ближайших родственников. Отец красноречиво сжал кулаки, а Торизас…

Нет, реакция Тора была сложней. Сперва на лице брата проступило изумление, затем подозрение, ещё миг, и Тор догадался – с блондином не всё так просто, как я рассказывала вчера! И вот после этой догадки челюсти сжались, на щеках проступили желваки, а взгляд устремился к рукояти меча, висевшего на поясе близстоящего стража.

Хорошо, что последний сам за ту рукоять держался, иначе всё могло кончиться совсем печально.

– Что здесь творится? – выдохнул отец. – Что за…

– …балаган? – закончил за папу Тор и решительно шагнул вперёд.

Жутко хотелось попятиться, но возможности, увы, не было. Она появилась спустя вечность, когда герцог Кернский присмотрелся к новым участникам скандала и всё-таки выпустил меня из захвата.

Но и теперь легче не стало. Более того, желание спрятаться или вообще оказаться подальше, достигло пика! Просто Дантос не придумал ничего лучше, чем отвесить лёгкий поклон и сказать, обращаясь к моему отцу:

– Простите, мы не представлены.

Это, разумеется, был намёк. Толстый такой и совершенно непрозрачный! И когда старейшина Ждан прочистил горло в явном намерении взять слово, я невольно поёжилась и оглянулась на ту часть коридора, которая была свободна от стражи.

Если бы не знала, что там тупик, то непременно сорвалась с места, а так…

– Ваша светлость, позвольте представить, – сказал бывший учитель басисто. – Господин Трим, отец Астрид. А это, – Ждан указал на играющего желваками Тора, – Торизас, её брат.

И уже после приличной моменту паузы:

– Господин Трим, Торизас, позвольте представить вам их светлость герцога Кернского. До этого момента он утверждал, что приехал в Рестрич дабы решить вопрос наших налоговых льгот.

Лица Дантоса я не видела, зато лицо старейшины Ждана – преотлично. Мой бывший наставник был собран и серьёзен, но на последних словах губы дрогнули в насмешливой улыбке.

Но выходка Ждана была сущей мелочью в сравнении с той, которую в следующий миг учинил Дан.

– Очень рад знакомству, – одаривая отца и Тора новым учтивым поклоном, сказал блондинчик. Тут же выпрямился, расправил плечи и продолжил, обращаясь уже исключительно к папе: – Старейшина прав, налоговые льготы лишь предлог. Я приехал в Рестрич с совершенно иной целью. Господин Трим, я должен признаться: я бесконечно влюблён в вашу дочь, в Астрид. И я приехал, чтобы просить её руки.

Что-о-о?!

Мой шок был буйным, но беззвучным. Впрочем, сородичи, которым довелось стать свидетелями столь вопиющего предложения, тоже промолчали. Отец и тот слова вымолвить не смог. Единственным, кто не утратил дар речи, стал Нил.

– Вы с ума сошли? – выдохнул он. – Да как вы… да как вам… Как вам только в голову пришло?!

Я стояла очень неудачно, в том смысле, что лица Дантоса видеть не могла, только профиль. А тут он ещё и повернулся, так что выражение аристократической физиономии должно было остаться тайной. Но интонации, прозвучавшие в голосе, завесу всё-таки приоткрыли. Насмешка! Лёгкая, беззлобная, но всё-таки.

– Не понимаю, чему вы удивляетесь, – сказал герцог Кернский. – Мне моё стремление кажется очень логичным.

Старейшина Нил побагровел, крепче сжал кулаки, а через миг вздёрнул подбородок и процедил:

– Нам бесконечно льстит ваше предложение, но ответ только один – нет.

И добавил, будто без пояснений не ясно:

– Астрид не выйдет за вас. Это исключено.

Дана слова старейшины не впечатлили. Более того, он повернул голову и уставился на моего папу, наивно полагая, что только тот имеет право распоряжаться судьбой дочери. Впрочем, будь упрямый блондин одним из нас, и не будь я одарённой, так бы оно и случилось, но…

– Вы не можете претендовать на руку Астрид, – встрял в разговор уже Дурут. Не менее разгневанный, нежели Нил. – Император дал вам неприкосновенность, но принудить нас к подобному союзу он не в праве.

Я пребывала в настоящей растерянности, но вот это «нас» откровенно задело. Я встрепенулась, нахмурилась, бросила гневный взгляд на Дурута, а потом… решилась посмотреть на папу.

От изумления, охватившего мастера Трима в момент, когда Дан озвучил причины визита, следов уже не осталось. Теперь папа был спокоен и хмур. И смотрел исключительно на меня!

Опять захотелось попятиться. Просто не далее как вчера я рассказывала родным о жизни вне Рестрича и ни словом о каких-либо герцогах не обмолвилась. Но кто же знал, что Дантос заявится в город? Да ещё с такими предложениями!

– Астрид? – позвал отец, и я невольно вздрогнула.

А в следующий миг вновь растерялась, потому что папа спросил:

– Астрид, а что скажешь ты?

Мы оба прекрасно знали – моё мнение значения не имеет, равно как и его. Но этот интерес, это участие… они согрели сердце. И я даже открыла рот, чтобы ответить, но увы. Старейшина Нил оказался проворней.

– Ничего не скажет! – рявкнул старикан. Тут же шумно втянул воздух и обратился уже к Дантосу: – Ваша светлость, наш ответ – нет. И принудить нас к иному решению вы не вправе. Вопросы брака касаются традиций нашего народа, а эта сфера вне влияния Роналкора. К тому же, Астрид уже помолвлена. В скором времени она выйдет замуж за…

– За кого это?! – перебил Торизас возмущённо, а я…

Нет, никакой настороженности! И даже остатки оцепенения спали. Просто лично мне пояснений не требовалось, я прекрасно поняла, о ком говорит Нил. И сдержаться, конечно, не могла.

– Я не выйду за Гертона! – отчеканила звонко. – Никогда!

Оглушительная тишина, наступившая после моего заявления, длилась недолго. То ли секунду, то ли две. А потом…

Дурут и Нил зашипели, стражники дружно выдохнули, отец хмыкнул, Торизас фыркнул, а герцог Кернский повернулся ко мне и спросил, грозно щуря глаза:

– Кто такой Гертон?

Всё. Терпение кончилось! Причём не у меня, а у единственного, кто остался в трезвом уме, – у Ждана.

– Хватит! – рявкнул бывший наставник. И когда в коридоре ратуши вновь воцарилась оглушительная тишина, повторил уже спокойнее: – Хватит.

Он отстранился от двери и, сделав приглашающий жест, скомандовал:

– Астрид!

Я подумала и подчинилась. Юркой мышкой прошмыгнула мимо рассерженного герцога и взбешенных старейшин, чтобы вновь оказаться в просторном кабинете. А за спиной прозвучало:

– Трим, Торизас!

Обернувшись, я увидела, как в кабинет входят отец и брат. За ними улыбчивый, вопреки ситуации, Вернон. Ну а уже за магом остальные. Собственно, все, кроме стражников.

Даже без учёта того, с каким интересом в Рестриче относятся к новостям, решение было разумным – уж кто-кто, а лишние свидетели этому разговору не требовались.

Повинуясь собственному раздражению, я проследовала к окну, у которого прежде стоял учитель. Отец и брат остановились у камина. Вернон вернулся в покинутое гостевое кресло. Дантос садиться явно не хотел, но после некоторых колебаний тоже на прежнее место возвратился. Равно как и Нил с Дурутом.