Создатели - Эдуард Катлас

Зачем? Когда пришла пора завоевать целую вселенную. Пусть и ненастоящую.

Что удивительно — этого никто и не заметил. Его компания тут же нашла себе другие развлечения. Спросили, придет ли он, раз, потом другой. А потом — просто перестали спрашивать. Перестали вспоминать. Если бы Павел думал о них лучше или надеялся что-то получить в ответ на свои длительные попытки быть их полубогом, то, наверное, даже бы обиделся. Но он так не думал. Воспринимал что тех, что этих всего лишь материалом для изучения, для анализа, для исполнения своих задач. А обижаться на лабораторных крыс более чем глупо.

Хозяин мирка, на который они напали, был слишком силен. Поэтому они решили, что его следует уничтожить. Вернее, не так. Его решили уничтожить, потому что он слишком насолил парочке ребят из новой команды Павла. Но на самом деле так решил Павел. И лишь подвел обсуждение к тому, чтобы все единогласно высказались за смерть. Мотивы у самого лидера были другие. Его новой армии нужны сильные воины, но… не настолько сильные. Нельзя было допустить, чтобы все то, что он начал здесь строить, решил захватить кто-то, пришедший на готовенькое. Нужно соблюдать осторожность. А этот был слишком силен. Намного сильнее Павла.

И в прямой битве один на один Павел бы проиграл.

Вот только Павел был не один.

Для чего еще нужна команда, если она не способна расправиться с любым врагом? И когда она есть — становится неважно, насколько опасен враг.

Лишь Павел имел некоторый план для отступления. Так, на всякий случай. Даже не план — просто несколько дополнительных мер предосторожности. Вот, к примеру, именно поэтому в его группе было трое, а во второй — только двое. И поэтому те двое отправились в атаку раньше. Ненамного — всего лишь секунд на двадцать, но раньше.

Если Павел не ошибся, то хозяин должен среагировать на первых нападающих, и вторая группа останется без внимания. В безопасности. Хотя бы в относительной. Об абсолютной говорить не приходилось — только не с кучкой наркоманов, витающих в грезах несуществующих миров, способных в любой момент откинуться то ли от передоза, то ли от неожиданно обвалившегося потолка.

И вся-то разница, что первое могло случиться с ними в реальном мире, а второе — здесь, в мире их грез. Но если исход один — так ли уж важно, что станет его причиной? Прыгая из уютной постели в этот мир, Павел каждый раз думал, лишь только осознавая себя у своего призрачного дома, насколько все-таки одно влияет на другое? И является ли смерть в этих сотворенных их сознанием мирах причиной или следствием того, что происходит в реальности?

А потолок здесь обрушиться мог. У его команды были — смутные, но были — представления о том, как устроен этот мир. Коридоры. Весь этот мир был расчерчен по упрощенной вариации «Куба», положен в плоскость и разлинован как листок из тетрадки по математике. Сто метров коридора — перекресток. Иди куда хочешь — потому что еще через сто метров будет следующий перекресток и ничего более.

Стены непонятно из чего. Что-то синеватое, отдающее перекаленным железом, но на железо непохожее. Непонятно на что был похож материал стен. Павлу даже не удавалось присмотреться, потому что смотреть на эти стены тут же становилось больно.

И еще они знали, что кругом, на подступах к хозяину, тут властвовали ловушки. Похоже, он только тем и занимался, что их созданием и размещением. Поэтому потолок здесь действительно мог обрушиться. Поэтому Павел надеялся, что первый десант хорошо отвлек внимание хозяина, чтобы его группа могла идти достаточно медленно, не нарываясь. В конце концов, вряд ли хозяин мог даже теоретически предположить, что нападающих может быть больше одного. Вроде как в этой вселенной так не принято.

Хозяин этого мира был, так сказать, из своих. Из тех, кто приходил и уходил обратно в физическую реальность. Павел знал только один способ этого добиться, хотя мечтал разузнать и о других, если таковые существовали. Пару раз в этот скучный мир наведывались лазутчики из новой команды Павла. Как раз тогда, когда хозяина здесь не было. Так что они знали о мире, в котором находились, даже больше, чем Павлу бы хотелось.

И именно поэтому третий из его группы шел по коридору первым. Валерия — второй. А он лишь замыкал шествие, создавая себе дополнительные шансы. Лидер — это не тот, кто идет первым. Так было бы слишком просто, это очень примитивное заблуждение. Лидер — это тот, кто знает, что делает и что делают его люди. Зачем они идут, зачем они живут и зачем — как в данном случае — они умирают.

Именно поэтому идущий впереди не был лидером — потому что он не знал, почему он идет впереди. Не думал — просто шел и все, немногим отличаясь от бычка на бойне.

Но все же он остановился. Вовремя. Показал пальцем на заметную полоску на полу:

— Он тут такого навертел, что и сам, думаю, боится забыть, — усмехнулся впереди идущий.

Ширина полоски была небольшой, в полметра, и, если знать, что на это стоит смотреть, она легко определялась из-за иного оттенка, разительно отличающегося от основного цвета.

— Боится, поэтому метит свои собственные ловушки.

Павел поощряюще улыбнулся и кивнул.

— Ты молодец. Вовремя заметил. Спасибо тебе. — Никогда не стоит скупиться на похвалы. Лучше, конечно, чтобы они были заслуженными, иначе лидер будет не лидер, а всего лишь имбецил у руля. И необязательно рассказывать каждому, насколько поверхностно он смотрит на окружающее. Хотя… — Надо идти внимательнее. Впереди может быть что-нибудь более хитрое. Смотри в оба и не спеши, прошу тебя.

Конечно, Павел заботился о парне. Ведь он шел впереди него. А чем больше людей между ним и готовыми сработать ловушками, тем лучше.

Павел даже не стал разбираться в механизме, просто перепрыгнул через полосу на полу вслед за остальными и двинулся дальше. Ему это не было хоть сколько-нибудь интересно. В конце концов, ловушки в своем мире он делать не собирался. Закрываться от окружающего мира — это путь в тупик, наоборот, мир надо использовать вне зависимости от того, каким опасным он может казаться. Только так можно победить.

Мир чужака казался бесконечным, хотя Павел отлично знал от своих разведчиков, что это не так. Коридор, перекресток, коридор, снова перекресток. Иногда, на некоторых перекрестках, они упирались в тупики — очередной пролет просто отсутствовал, и только три дороги, а не четыре, уводили с этого места. Им приходилось отклоняться, то вправо, то влево, но это не сильно задерживало группу.

Ловушки замедляли сильнее. Чем ближе к центру мира, тем больше их встречалось. Достаточно банальных, видных издалека, но ведущий шел все медленней и медленней, опасаясь пропустить хоть одну.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});