Театр тающих теней. Под знаком волка - Елена Ивановна Афанасьева

тишина.

— Я женюсь!

Томительное ожидание. Король — любитель эффектных пауз. «У актрисулек своих его величество насмотрелся!» — обычно комментирует такие случаи ее обожаемая Герцогиня. Уже после в своих покоях комментирует.

Пауза всё длится. Стоят все с раскрытыми ртами. У всего двора разом в горле пересохло.

— Я женюсь на Марианне Австрийской. Дочери моей покойной сестры и императора Священной Римской империи Фердинанда.

И все, кто последние годы каждое утро начинал с высмеивания Фердинанда, так и остаются стоять в остолбенении.

А ее обожаемая Герцогиня начинает под фижмами пританцовывать.

Получилось!

У нее всё получилось!

Девка-огонь

Савва Севастополь. 1919 год. Декабрь

Один.

На продуваемой холодными морскими ветрами улице. В чужом городе. Где его может увидеть Николай Константиниди, готовый его еще раз убить.

Раздетый, в дряхлом армяке. Зимой. Когда влажный ветер с моря пронизывает до костей. Без вещей. Без документов. Без денег. Без ничего. С одним своим рисунком в руках.

И куда теперь податься?

В имение нельзя — одним своим появлением он может подставить Анну и девочек, особенно теперь, когда он не только избежавший расстрела прислужник красных, но и фальшивомонетчик, подделывавший деньги и документы деникинского правительства.

В имение нельзя, а больше некуда. Воровскую малину накрыли легавые. Других знакомых в этом городе у него нет. Идти некуда. Замерзнуть на улице — не лучший конец жизни.

Замерзнуть на улице ему нельзя. Он столько еще должен сделать в жизни. У него большие планы в науке, да и во многом другом. И бабочку Iphiclides Podalirius он еще не поймал. И цикл его с театром тающих теней прежней жизни никто не увидит, если он теперь не спасет финальный рисунок, который держит сейчас в руке.

Замерзнуть ему нельзя. Значит, нужно подойти к возникшей проблеме рационально, как к математической задаче. И ее решить.

Денег, которые дали бы возможность временно арендовать кров и купить одежду, у него нет. Даже тех фальшивых денег, которые он сам рисовал и которые последних полтора месяца его жизни пухлыми пачками валялись вокруг него повсюду, нет. «Других денег» тем более. Синего драпового пальто, в котором могли бы, как весной в Ялте, оказаться спрятанные драгоценности, тоже нет.

И документов нет. Точно скопировав бланки, он так и не удосужился выбрать себе новое имя и выписать на это имя документ, который можно было бы предъявить, останови его теперь патруль. Следовательно, попасться на глаза военному патрулю ему тоже нельзя.

И что при таких исходных данных делать?

Кого он знает в этом городе?

Константиниди? Но тот убьет сразу же.

Лёньку Серого? Серый, конечно, вор и разбойник, но в данном конкретном случае куда достойнее «честного офицера». Но офицер Константиниди на свободе, а честный фраер Лёнька Серый, скорее всего, в тюрьме. Даже если выберется, как выбрался из расстрельного подвала в Балаклаве, будет это не сегодня. Пока выберется, Савва успеет замерзнуть насмерть, а если и не насмерть, то достаточно, чтобы неизлечимо заболеть, что в его планы тоже не входит.

Переждать где-то парочку часов и вернуться на хату, где малина. Даже с разбитым окном там теплее, чем на улице, и окно можно подушкой заложить. Но что, если легавые оставили там засаду? Проверят в тюрьме, что никто из бандитов не способен и три прямые линии нарисовать, и усилят поиски главного фальшивомонетчика, который всё рисовал, и найдут его. Значит, возвращаться в малину тоже нельзя.

А что можно?

Можно работать головой. Искать варианты, пока он еще не промерз до костей и способен думать, хотя стадия «до костей» явно приближается, а значит, думать нужно как можно быстрее.

Условия задачи: найти теплое место для ночлега — раз, денег на одежду — два, и новые документы — три. Без помощи в этом городе все три условия не осуществимы. Следовательно, необходимо найти помощь в этом городе. Для этого вспомнить абсолютно всех, кого он здесь знает.

А кого он в Севастополе может знать, кроме Константиниди, Лёньки Серого и его братвы? Все дела по печати и сбыту фальшивых денег и поддельных документов Лёнька вел без него. Ни подельников, ни посредников, ни покупателей он не знает.

А кого еще знает? Только трех проституток — Вальку, Зинку-Изольду и Марусю-Мэри. При этом последняя, по мнению Серого, его ограбила — мешок с его вещами из дома унесла и навела легавых на их малину. Даже сутенера их Савва не знает. Знает, что у падших женщин бывают сутенеры, но кто он, у Вальки, Зинки и Маруси не спрашивал. И эти дела с вызовом проституток Лёнька Серый вел тоже сам.

И что в итоге? Ничего.

Но как потенциальный ученый Савва знает, что отрицательный результат любого эксперимента — тоже результат, а не его отсутствие. Отрицательный результат — это прямое указание, что условия задачи сформулированы некорректно. Или в решение закралась ошибка.

Условия задачи изменить нельзя. Кров, одежда, деньги и документы ему нужны, без них ему не выжить Условия неизменны, а что с решением? Где могла закрасться ошибка?

Пробуем еще раз… Кроме Константиниди и Лёньки Серого он знает еще только трех проституток. Где живут они, не знает. Даже не может утверждать, что одна из них не навела легавых на их малину и его не обокрала, не унесла мешок с…

…унесла мешок с деньгами, в том числе и с настоящими деньгами, пустыми бланками для документов и даже с его научными тетрадями, рисунками и коллекцией бабочек.

Маруся сложила всё это в мешок, пока он рисовал и от нее отмахивался.

Маруся сложила все вещи в мешок, и исчезла…

…вскоре после и появились легавые.

Маруся сложила все вещи в мешок после того, как…

…как предупредила его об облаве, которая была на малине у другого фраера, Фартового…

…и после того, как сказала ему, что на случай таких облав нужно спрятать деньги, документы и ценные вещи…

…она всё это сказала, а он не слышал девушку, пока рисовал…

…она сказала… что он может забрать свои вещи в любое время у нее по адресу…

По какому же адресу он может всё забрать?

Что сказала Маруся?

У него же уникальная память! Он запоминает много страниц с одного прочтения! Но теперь не помнит адрес, названный девушкой, так был занят губами горящего солнца и вдруг сложившейся в его голове финальной картиной цикла. Которая теперь у него в руках, а толку…

…что толку, если он не вспомнит названный Марусей адрес.

Что-то в адресе