Я слышу - Наталия Никульшина

мои соседки по палате оказались болтливыми, а теперь горюю, что никого нет, не с кем поболтать. Понабралась у Ольги желания делиться со всеми вокруг сплетнями! А вот лежала бы не с ушами – послушала бы сейчас музыку. Эх… наушники! Скоро я смогу вставить их в свои новые ушки!!! Ну, новые они, конечно, только внутри, но это прямо очень изменит мою жизнь! И зря я думала, что к худшему! Слышать – прекрасно! И я слышу.

Ближе к вечеру вернулась голодная Таня. Я как раз снова ела, Танька тоже уселась за стол и завистливо вздохнула.

- Будешь? – я не могла не предложить бутерброд, когда человек на него так смотрит! Это ведь не вежливо.

Таня снова вздохнула.

- Давай!

- Серьезно!? – удивилась я, не ожидая такого ответа.

- Да я жевать не буду, только колбаску пососу!

Я протянула ей кусочек, а она его прямо весь в рот запихнула и блаженно закрыла глаза.

- О-о-о!!! – простонала Таня, смакуя колбасу. – Какая вкуснотища!!! Боже, я в жизни ничего лучше не пробовала!!!!

- Смотри, не увлекайся! – смеясь, предупредила я.

- Угу, а то доктор поругает! – раздалось в нашей палате. – У нее диета, а она тут колбасу треплет!

Мы с Таней испуганно переглянулись, а потом стали медленно поворачиваться в сторону двери. Итак, картина Репина.

Коршун, строго взирающий на испуганную Таню с колбасой во рту, я, вроде как, виновница Таниного искушения, замеревшая и ожидающая громогласного «Кузнецова!!!» (вот же умеет он «вовремя появиться»!), и самый неожиданный персонаж во всей этой картине – наша Ольга с сумкой и перевязанным носом.

И вот как-то я даже не нашла, что сказать, поэтому вышло:

- А-а-а…

- Заинька, а ты здесь всех колбаской подкармливаешь? – подозрительно милым голоском поинтересовался Коршун.

Таня, наконец, вынула кусок изо рта и поспешила меня оправдать:

- Она меня не заставляла, я сама!

А он в ответ разразился хохотом.

- Еще бы она тебя заставила! Девочки, вы невозможные!!! Алиса Сергеевна, можно тебя отвлечь от соблазнения всех вокруг колбаской?

- Поговорить? – пискнула я, предвкушая его последующую гневную тираду за «соблазнение».

- Поговорить, - кивнул он.

Я перевела взгляд на несчастную Олю.

- А можно я перед смертью сначала узнаю, что с ней случилось?

Коршун пожал плечами.

- Можно, конечно! Это, поди, интереснее! – усмехнулся он. – Жду тебя в ординаторской, - доктор покинул нашу палату. Так, а про то, что я сегодня не умру, он ни слова не сказал. Блин.

- Надо же, даже не наорал на меня…, - удивленно пробормотала Таня, косясь на свой кусочек, виновный во всех моих последующих бедах, пока печальная Оля закидывала сумку в шкаф и устраивалась на своей же кровати.

- Сейчас на мне отыграется! – заверила я.

- Хочешь, я с тобой пойду? – великодушно предложила она. – Пусть на меня поорет!

- Да ладно, я справлюсь. Тем более, у нас там еще темы для разговора есть. Оль, чего случилось-то?

- Решила узнать, чем ваша история кончится, поэтому нос себе разбила! – мрачно пошутила она. – Я опять лежу в больнице! Та-дам! – она вздохнула. – Да что… попала домой, принялась сразу генералить. Там, пока меня не было, муж с дочкой такой погром устроили, черт ногу сломит! Пришлось срочно все исправлять. Ну и вот прибралась, называется. Кровотечение открылось, я все, что отмыла, кровью и залила! На скорой сразу сюда привезли, Коршун ваш на правах дежурного врача мне нос забинтовал, наорал и опять сюда оформил. Поржал с меня даже. Поздравляю, говорит, вы выиграли бонусные две недели проживания в больнице! А завтра мне еще и от Мухина влетит…, - Оля опять тяжело вздохнула.

- М-да, сочувствую, - я пожала плечами.

- А вы, смотрю, развлекаетесь? – усмехнулась она.

- Угу, колбаской! – хихикнула Таня.

- Так что у вас с этим шутником нового, Алис? Меня полдня не было, а будто вечность!

- Да, мне тоже интересно! – согласилась Таня со старой-новой соседкой.

- Давайте, я сначала к нему схожу. Поговорим с ним, потом и расскажу, - я поднялась. – Ладно, пошла!

- Удачи! – в один голос пожелали соседки.

По дороге в ординаторскую я успела порадоваться, что Оля снова с нами (нет, конечно, жаль, что она опять болеет, но с ней веселее!), а потом, уже стоя перед закрытой дверью, заставляла себя постучать. Трусиха.

И, если бы не такой явный запах сигарет за спиной – я бы от страха его шаги точно не услышала. А Коршун остановился позади меня, склонил голову к моему заклеенному уху и насмешливо прошептал:

- Да заходи, искусительница! Он не кусается!

ГЛАВА 13

ГЛАВА 13

В ординаторской Коршун, как обычно, уселся за своим столом, я, как обычно – на диван. Он даже двери за собой прикрыл!

- А если кто зайдет? – робко спросила я, указывая на дверь. – Подумают же, что…

- Да никто не зайдет. Завтра выходной, большая часть пациентов домой отпросились, из работников – я, да медсестра. Которой, кстати, сейчас тут тоже нет, по делам убежала.

- Вечером по делам?

Доктор усмехнулся.

- Да тоже дома она, заинька. Я отпустил, к утру придет. Ну, спрашивай.

- Что спрашивать? – не поняла я.

- Что ты хочешь знать, то и спрашивай!

- И ты на меня перед этим даже не покричишь?

- А надо? – засмеялся он. – За что?

- Ну… за колбасу и Таню.

- Да мы же не в детском саду, в конце концов! Хочет она есть то, что нельзя сейчас – да пожалуйста, не мне же потом больно будет. Я ее предупредил, а слушать, или нет – Танино дело. Не бегать же мне тут за каждым! Меня на всех просто не хватит.

- Тогда почему так уперся с моим душем?! – возмутилась я. – Какая тебе разница? Предупредил, и ладно! А я бы уже давно искупалась!

Коршун улыбнулся.

- Так ты ведь – другое.

- Какое другое? – вот мы и подошли к самой интересной части нашего разговора.

- Спрашивай, - кивнул доктор. – А то я злюсь, когда ты сама начинаешь додумывать.

- Так потому что надо было сразу все решить! Мне б тогда додумывать не пришлось, а тебе – злиться.

- Я