Его счастье (СИ) - Вэс Энжи

− Впечатляюще! Как же вы так метко научились стрелять, милорд? – расспрашивали неугомонные бестии.

− Лорд Джекинсон научил меня, когда я был еще юнцом, − парировал Саймон.

Дамы хором ахнули от удивления. Лили открыла рот, а изумление Оливии отражалось лишь в глазах.

Да, выстрел был потрясающим. Джекинсон не зря постарался, чтобы научить непоседливого мальчишку такому мастерству. Ох, как же ей хотелось выхватить у кого-нибудь лук и выстрелить самой! Оливия переминалась с ноги на ногу. Сцепленная с ее рукой Лили, просила ее стоять спокойно. Терпение Оливии таяло, как масло на солнце.

− Полно скромности, милорд, вы тогда были совсем мальчишкой, не способным держать лук даже горизонтально, − подтрунивал Джекинсон.

− Верно, потому что первый лук, который вы мне подарили, был больше и тяжелее меня в несколько раз. Поднять его для меня уже было победой.

Все расхохотались. Лонгстри стоял поодаль, мило беседуя с какой-то женщиной, вероятно, чьей-то матерью. И только последний соперник стоял в сторонке, не принимая участия в разговоре. Кажется, он чувствовал себя не в своей тарелке или же не был так разговорчив. Он был не таким высоким, как Саймон или Джекинсон. Но на внешность достаточно приятен. Его телосложение представало крепким. Он взял свой лук и уже приготовился стрелять прежде, чем все успели обратить на него внимание и понять, что происходит.

− Лорд Райли, удивите нас своим мастерством? – спросил Джекинсон.

− Что-то вы не сговорчивы сегодня, − подметила жена Джекинсона. – Вы пропускаете все удовольствие в совместном времяпрепровождении.

Но Райли был крайне сконцентрирован. Он сделал выстрел и попал прямо в десятку. Надо же, какая неожиданность! Все замерли, не издавая ни звука. Саймон медленно и громко похлопал Райли. Все хлопки становились быстрее и громче. И только потом Райли повернулся ко всем и ответил:

− Дело требует сосредоточенности, терпения и покоя. Это кует ваш успех, леди и джентльмены.

− Лучше не скажешь! – Джекинсон поднял лук. – Поразительно! Вы поделитесь со мной нюансами вашего умения?

Райли пожал плечами.

− Это семейные секреты, милорд. Если я их выдам, мой отец не обрадуется этому. Простите, я не могу.

− Понимаю, − Джекинсон выразил сожаление на лице. – А все-таки не очень честно, согласитесь!

− Что вы имеете в виду? – Саймон свел брови. – Лорд Райли выиграл в этом раунде вполне справедливо.

− Я не сомневаюсь в его честности, речь вовсе не о том. Сами подумайте, мужчины заняты делом, а дамы? Они просто стоят. Это не вполне красиво!

Джекинсон словно вселился в голову Оливии и прочитал ее мысли. Конечно, некрасиво! Она уже несколько минут стояла беспокойно, ерзала то и дело на месте. Лили множественный раз призывала ее не дергаться.

− Так что же вы предлагаете? – спросил, наконец, Райли. – Не пострелять ли девушкам из лука? – Он слегка посмеялся.

Джекинсон вполне серьезно посмотрел на него и ответил:

− А что? За свою жизнь я видел и знал женщин, которые занимались не только стрельбой из лука, но и боксом. Представляете, боксом!

Оливия не верила ушам. Она не могла представить, чтобы благородная леди − образец нежности и элегантности, давала кому-то в морду на ринге, как мужчина. Однако если Джекинсон говорит, что это возможно, значит, это так. Он не производил впечатления лжеца или сплетника.

− Какая чепуха! – воскликнула леди Джекинсон. – Леди и занимается боксом, как мужчина! Это смешно. А если и так, какая же она тогда девушка?

− Это правда, милорд? – спросил кто-то из девушек.

− Абсолютная правда.

Лили сказала Оливии на ухо:

− Что за глупость? Лорд Джекинсон явный выдумщик. А если это действительно правда, то это просто ужасно. Я как представлю, мне становится дурно. − Лили обмахивала лицо ладонью. − Женщина не должна заниматься ничем, кроме дома и детей. На то она и женщина. Надо знать свое место.

«Женщина не должна заниматься ничем, кроме дома и детей» − да что это значит, черт возьми! Почему она не в праве заниматься тем, к чему лежит душа? Почему она не может по своей воле не выходить замуж, а жить самостоятельно? И почему она должна отказываться от своей мечты в угоду домашнего очага? Оливию так раззадорили ее слова. Ей даже платье нельзя подобрать без ведома матери. Абсурд! В душе поднималась буря. И имя ей ярость. Оливия вцепилась руками в складки платья. Наверняка ее щеки приобрели оттенок красной розы. Она всем докажет, что способна на гораздо большее, чем просто на роль послушной жены. Оливия заглотнула побольше воздуха.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

− А можно мне попробовать? – выдала она.

Все уставились на нее: женское и мужское общества. Даже Лонгстри, беседующий с женщиной, вдруг повернулся к ней. Ошеломила абсолютно всех, никого не оставила равнодушным. И Саймона тоже. Он так смотрел на нее, но его взгляд было трудно прочитать. Оливия не могла понять, осуждает он ее или хвалит.

− Ты что, с ума сошла?! – процедила сквозь зубы мать, крепко сжав ее руку. – Я запрещаю тебе, слышишь! Что за дерзость? Ты останешься там, где стоишь!

Лорд Джекинсон, казалось, смотрел на Оливию взглядом человека, который уважает или даже гордится ею. А вот его жена презрительно фыркнула и задрала свой острый нос.

Он протянул ей лук со стрелой и сказал:

− Леди Уотсон. − Джекинсон кивнул на предметы в руках, приглашая тем самым принять участие. – Вы до этого держали оружие в руках?

Оливия отцепила напряженную руку Лили. Ее хватка напомнила ей клешни краба. Оливия медленно двинулась навстречу Джекинсону.

− Да, я не только держала, но и стреляла. Из лука в том числе. В юности меня обучил этому отец, граф Брайтшир.

Оливия решительно взяла в одну руку лук, а в другую стелу.

− Можете воспользоваться моей мишенью, миледи, − предложил Саймон.

Она благодарно кивнула, и Саймон пропустил ее вперед. Заняв его место, она встала на позицию. Оливия знает технику, она справится. В этот момент ее вера в себя была как нельзя кстати. Она докажет, что женщина может держать в руке не только цветные ленты для шляпок, но и опасное оружие. Оливия собралась с духом и готова сделать свой, возможно, роковой выстрел.

- Леди Уотсон! - Из неоткуда выскочил возбужденный Лонгстри. - Неужели вы позволите себе и такое поведение - занять место мужчины на соревновании?!

Все переглядывались с барона на Оливию. Она растерялась. Оливия боялась не самого Лонгстри. Лишь его длинного языка, за который ей хотелось подвесить его лично.

- Возражений в женской стрельбе не было ни у кого. И что не так с поведением молодой леди? – в замешательстве спросил Джекинсон.

Лонгстри смотрел на Оливию, а она, слегка побледнев, опустила взгляд. Мертвая тишина накрыла поле. Каждый из присутствующих ждал минуты, когда барон продолжит договаривать то, что начал. Лили стояла в напряженном неведении. Женская половина надеялась на раскрытие ужасной тайны. А мужчины пребывали в недоумении. Саймон стоял с маской равнодушия на лице, а Оливии было просто страшно.

Она не могла предсказать, что в любую секунду мог ляпнуть этот прохвост. Оливия так сильно сжала лук, что он начал выскальзывать из ее вспотевших ладоней. С каждой пройденной секундой обстановка обострялась, а тишина становилась все более гнетущей.

- О, лорд Лонгстри просто перегрелся на солнце, – неожиданно влез Саймон, положив руку на плечо барона. – Не так ли? – он обратился к самому Лонгстри. – У вас наверняка сейчас кружится голова, и вы сам не свой. Вам просто необходим отдых.

Ладонь Саймона жестко стиснула маленькое плечо барона, отчего тот больно поморщился и сказал:

- Да, должно быть, я схватил солнечный удар. Я думаю, мне стоит укрыться в тени. Прошу меня извинить.

Он ушел в сторону дома. Увидев, как Оливия вся сжалась от страха, Саймон сам похолодел. Он сохранял сдержанность и спокойствие со стороны, а у самого внутри все бушевало, будто ураган прошел. Саймон испугался за нее. Душа его рвалась встать на защиту Оливии, укрыть ее в своих объятиях. И все же каков ублюдок! Посмел в обществе угрожать Оливии! Когда он только открыл свой грязный рот, Саймона затрясло от злости. Ему захотелось взять лук и пристрелить его. Это бы решило ее проблемы ценой его собственным спокойствием.