Ловушка для простака - Марк Мейсон

Двенадцатая неделя

Последняя неделя принесла с собой нечто невероятное.Я перестал волноваться.Вы удивлены? Лично я был потрясен до глубины души. После мучительных переживаний, которые продолжались не одну неделю, тревога внезапно отпустила меня. Это случилось в понедельник утром. Произошло настоящее чудо. Давно забытое спокойствие окутало меня, как теплое одеяло. Я понял, что напряжение и страх завели меня в тупик. Теперь внутренний голос подсказывал мне – упорствовать нет смысла. Происходящее было неподвластно разуму.Я вспомнил, как Керсти расстроилась из-за своей начальницы, а я, вместо того чтобы дать ей хорошенько выплакаться, разработал для нее план действий. Тогда речь тоже шла о чувствах, а не о разуме. Той же линии мне следовало придерживаться и сейчас. Гнев, страх, отчаяние и тревога слились воедино и неожиданно превратились в спокойствие. Это спокойствие промолвило: «Спору нет, старина, ты попал в серьезную переделку, но логика здесь ни при чем. Оглянись на последние три недели. Ты круглые сутки ломал голову – и что толку? Трижды повторялось одно и то же. Пришла пора прислушаться к своему сердцу».Более того, придя в себя, я понял, как разобраться в своих чувствах и услышать голос сердца. Заняться этим я решил в субботу в компании Джорджа. Сначала объясню, откуда взялась такая идея. Всем известно, что человек проявляется в экстремальных условиях. Об этом говорили солдаты Первой мировой, которые прямо из заводских цехов попадали под пули. То же говорят альпинисты – человек познается во время самых тяжелых восхождений. Спортсмены рассказывают, что, когда борьба идет на пределе возможностей, часто открываешь в себе нечто неведомое. Я решил пойти тем же путем. Чтобы проверить свои чувства к женщине, я решил вместе с Джорджем отправиться в загул.Возможно, вы подумаете, что я пытаюсь оправдать неблаговидный поступок рассуждениями о высоких материях. Но поначалу замысел был куда более прозаическим. В понедельник у Джорджа запищал мобильник. Он поспешно выхватил телефон из кармана и жадно впился в текст сообщения. Его лицо огорченно вытянулось. Он отложил телефон и, забывшись, пробормотал:– Черт!– Что-то случилось? – спросил я.– Да так, ерунда. – Он явно старался убедить в этом прежде всего себя, а не меня.Стоит ли расспрашивать его дальше? Или лучше не совать нос не в свое дело? Рискуя показаться навязчивым, я осторожно сказал:– Мне показалось, что тебя что-то расстроило. По его лицу было видно, что ему хочется поделиться своей бедой.– Это от Бет. Ну, от той девушки, я тебе говорил. Она работает в тренажерном зале.Честно говоря, а с вами я всегда говорю начистоту, я этого не помнил. Видимо, в последнее время я был слишком занят своими проблемами.– Но теперь у тебя есть номер ее телефона. Начало положено.– Думаю, этим все и закончится. – Он подвинул ко мне телефон, чтобы я прочел сообщение: «В пяти, не получ. Оч. зан. Позвоню».– Могла бы отшить меня и помягче, – печально сказал Джордж. – Впрочем, чем она лучше остальных?– На безрыбье и рак рыба?– Можно и так сказать. Знаешь, на днях я включил телевизор и поймал себя на том, что ищу на пальце у дикторши, которая читает прогноз погоды, обручальное кольцо. – Он забрал у меня телефон и удалил сообщение. – Может быть, это и к лучшему, что у нас с Бет ничего не вышло. Мне кажется, я уже забыл, как это делается. – Несколько секунд он сидел, уставившись в одну точку, после чего снова пришел в чувство. – Прости, Сэм. С моей стороны это бестактно. Ты бьешься головой о стену, чтобы удержать любимую женщину, а я распустил нюни из-за едва знакомой девчонки, которая не желает меня видеть.Я засмеялся. Вновь обретенный душевный покой не только оградил меня от тревог, но и вернул мне способность сопереживать.– Не говори глупостей, – сказал я ему. – Здесь нет никакой связи. Любой член Кабинета идет со своими проблемами к премьер-министру.Джордж улыбнулся.– Впрочем, – добавил я, – не стоит валить всё на бедняжку Бет. Не всякая решится на связь с таким сомнительным типом.Джордж засмеялся. Мы оба понимали, дело не стоит того, чтобы рвать на себе волосы. Ему просто не повезло. Рано или поздно полоса невезения кончится. Так уж странно устроены мужчины: если хочешь подбодрить приятеля, нужно слегка поддеть его. Разумеется, не всерьез. Эта манера часто вводит в заблуждение женщин, им кажется, что мужчины уходят от обсуждения важных вопросов, предпочитая отшучиваться. Не думаю, что они правы. Мыведем себя так, только когда видим – дело не стоит выеденного яйца. Ведь по-настоящему важного в жизни очень мало, и часто лучший выход – просто посмеяться над своей осечкой.Джордж слегка воспрянул духом, а значит, я не ошибся. Вечером того же дня я вспомнил про Джорджа вновь. Я настраивал на запись видео. В программе был фильм, который мы с Керсти хотели посмотреть, но шел он слишком поздно.– Погоди, – сказала она, заглядывая мне через плечо, – ты настроил его на следующий понедельник, а не на сегодня.Она была права. Сенсоры нашего видеомагнитофона реагируют даже на взгляд. Стоит неосторожно шелохнуться – и проклятая штуковина меняет все настройки. Я исправил дату, выставил таймер, выключил телевизор и направился в спальню. Внезапно до меня дошло, что я едва не установил видео на тот день, когда меня здесь, скорей всего, уже не будет. Если к воскресенью я не наберу тысячу баллов, понедельник станет первым днем нашей новой, отдельной жизни. До развязки оставалось совсем немного.Теперь я думал об этом спокойно. Если бы я допустил подобную промашку с видео в первую неделю, я бы весь издергался, боясь, что «неумелое обращение с техникой» скажется на моей оценке. Неделю назад я бы злился на Керсти за то, что она хочет смотреть фильм в обнимку со мной, не думая, что еще чуть-чуть – и мы расстанемся навсегда. Теперь я смотрел на нее со спокойным удивлением. Передо мной была уже не та женщина, которую я любил всем сердцем. Я больше не понимал, что я чувствую. Мучительные размышления о том, что испытывает ко мне Керсти, вернулись, но теперь я задумался, как я сам отношусь к ней. Действительно ли я люблю ее? Что будет со мной, если мы расстанемся? Буду ли я сломлен или найду новое прибежище? Может быть, острая тоска по прошлому, которую я ощущал, наблюдая за Питом, была обычной завистью? На самом деле я был просто не готов связать свою жизнь с Керсти.Тогда-то и родилась эта мысль – пошататься с Джорджем по городу, познакомиться с какими-нибудь девицами и посмотреть, что из этого выйдет. Ясное дело^ предложить такое Джорджу – все равно что позвать голодного на пир. Полагаю, это не повредит и мне. Дни напролет я терзался сомнениями, думая об отношениях с Керсти. Возможно, именно так я смогу познать себя. Подлинные чувства обязательно дадут о себе знать. Если я люблю Керсти, едва ли меня соблазнят другие женщины, и тогда я вернусь домой, чтобы вымолить недостающие триста шестьдесят пять баллов. Если же я пойму, что супружеская жизнь не для меня, я упаду им в объятия. И если Керсти обманывала и бал-лы просто способ избавиться от меня, что ж, тогда сбежать с другой женщиной накануне развязки – неплохой способ показать, как мало меня все это трогает.Конечно, если мои подозрения насчет Аманды не лишены оснований, она тоже сгодилась бы на роль другой женщины. Но здесь были свои оговорки. Не исключено, что я заблуждался на ее счет. Даже если я был прав, она была моим другом и коллегой, и я слишком ценил ее, чтобы поступить с ней подобным образом. Мне требовалось не это. Я искал другой крайности: вместо любимой женщины, которую я считал своей судьбой, мне нужна была первая попавшаяся девчонка из паба в Уэст-Энде. Пламенеющие алым «ОПАСНО!» и «НЕДОПУСТИМО!» предупреждали меня о возможной перспективе. Но я знал, я чувствовал, что иного пути нет. Это расставит всё на свои места. Так я пойму, чего же я хочу на самом деле.Утро вторника прошло без происшествий. Разговор с Джорджем я решил отложить до вечера, когда время тянется так медленно, что ты готов говорить о чем угодно, кроме работы.– Какие у тебя планы на субботу? – спросил я Джорджа.Он пожал плечами:– Вроде никаких. – Не хочешь немного прошвырнуться? Может быть... – Я осекся. С тех пор как я развлекался подобным образом последний раз, прошло несколько лет. Я успел забыть, что о подлинных намерениях в таких случаях говорить не принято. Это все равно что признаться вслух, что тебе невтерпеж. Всем известно, что подобное случается с каждым, но все помалкивают. Вы же не хвастаетесь бородавками! В таких случаях следует идти окольным путем.– Не хочешь пройтись по барам? – спросил я. Множественное число я употребил не зря. Еслибы я спросил: «Не хочешь посидеть в баре?», это означало бы, что я предлагаю посидеть вдвоем, выпить, поговорить, может быть поужинать, но не более. «Пройтись по барам» предполагало иные планы, в которых выпивка была лишь поводом. Я приглашал его оторваться по полной, иными словами, речь шла о женщинах. Таков был подтекст, понятный нам обоим.Джордж ответил не сразу. Я видел, о чем он думает, по его глазам. Они напоминали бегущую строку биржи, где нескончаемой чередой движутся цены акций.Первая мысль была такой:Сэм предлагает прошвырнуться, то есть подцепить каких-нибудь девиц.Ее сменила другая:Наверное, это из-за моих вчерашних жалоб.Потом третья:Конечно, я хочу познакомиться с девушкой, это все равно что позвать голодного на пир.После небольшой паузы он подумал:Стоп, с какой стати Сэм предлагает мне бегать за девчонками, когда завтра его отношения с Кер-стимогут пойти прахом?Дальше произошла небольшая заминка. Бегущая строка на мгновение остановилась, но вскоре по ней поплыло итоговое решение:За Сэма не волнуйся. Он знает, что делает. Ты пытался помочь ему, но без особого толку. Поэтому помалкивай, думай о своих проблемах и скажи «да»-.Именно так он и поступил.В субботу, пока я мылся, брился и прихорашивался, Керсти не отходила от телефона, отдавая распоряжения. Я заранее предупредил ее о своих планах, и она решила воспользоваться случаем и пригласить к нам своих одноклассников.Я вышел в гостиную, держа перед собой свежевыстиранную, но еще не выглаженную рубашку.Керсти только что повесила трубку перед очередным звонком.– Ждешь много народу? – спросил я ее.– Нет, нас будет только пятеро, – ответила она с улыбкой. Такой же приветливой, как всегда.Черт возьми, ведь остался всего один день! И как бы ни обернулось дело, все равно что-то случится. Или нас ждет разрыв, или мои ставки внезапно возрастут. Но Керсти вела себя как всегда. Если бы она не выдержала и сказала: «Сэм, давай перестанем притворяться, что завтра обычный день, и поговорим», я бы, не моргнув глазом, отменил свою вылазку. Но я был уверен, она этого не скажет. Сам я был все так же спокоен. Я знал: предстоящий вечер даст мне урок, укажет верный путь. Тогда я и подумать не мог, к чему это приведет. Даже сейчас это не вполне укладывается у меня в голове. Но с самого начала я подозревал, что судьба приберегла для меня кое-что про запас.Через полчаса я вышел из дома. Хотя я твердо верил, что, отправляясь в великое ночное приключение, поступаю правильно, мне было немного не по себе. Я надел свой любимый костюм, не тот, что для работы. В нем я всегда чувствовал себя удобно и комфортно, но в тот вечер мне казалось, что вся одежда сидит на мне наперекосяк. Ботинки, еще совсем новые, криво усмехались. Когда я увидел их в обувном магазине, они кричали: «Купи нас, мы просто созданы для тебя!» И это была правда. Теперь их коробило от смущения, словно они были нелепыми оранжевыми сабо в синий горошек.Уже в метро я понял, что нервничаю, потому что сто лет не делал ничего подобного. Мне предстояло отправиться в неведомую страну. В таких случаях помогает очень простое средство. Оно продается в любом пабе. Прежде чем выпить, нужно выпить. В маленьком уютном баре недалеко от площади Сохо я заказал кружку «Карлсберга». До встречи с Джорджем было еще двадцать минут, и я выпил еще одну. Когда я подошел к «Бару номер один» на Чаринг-Кросс-роуд, костюм сидел на мне как влитой, а настроение было лучше некуда. Я увидел Джорджа и почувствовал новый прилив оптимизма. Он тоже надел костюм без галстука. Мы оба выглядели исключительно элегантно и были готовы к бою.Бармен словно поджидал нас.– Добрый вечер. Что будете пить?– Мне кружку «Гролша», – сказал я.– И вторую для меня, – присоединился ко мне Джордж.Все шло как в кино. Бармен ловил каждый наш взгляд. Пока он наливал пиво, мы болтали о пустяках, потом взяли кружки и направились к столику в укромном уголке, который тоже сразу догадался, что нам нужно, и как только мы подошли, спровадил прежних посетителей. Джордж держался так же непринужденно, как и я. Возможно, он тоже выпил по дороге, но дело было не в этом, главное – охота началась. Разумеется, мы не говорили об этом вслух. У нас было достаточно других тем: мы разговаривали о коллегах, фильмах, спорте и тому подобном, как бы невзначай поглядывая по сторонам. Мы помнили, зачем мы здесь, и понимали друг друга без слов. Обсуждать наши подлинные намерения не было никакой необходимости.Мы выпили по первой кружке. Возвращаясь от стойки с новой порцией пива, я увидел, что за соседний столик уселись три девушки, чуть постарше прочих посетителей. Одна из них, пожалуй, была наших с Джорджем лет.– Было здорово, – сказала одна из девушек с забавно-нелепой сумочкой в руках. – Он пригласил меня в шикарный ресторан и заявил, что я могу заказывать все, что душе угодно.Ее подруги восторженно заворковали.– Мой Рон тоже был таким, – сказала та, что постарше. – Но не на первом свидании. Тебе попался неплохой экземпляр.Первая девушка кивнула. Мы с Джорджем переглянулись. Впервые за вечер мы открыто заговорили о своих планах.– По-моему, здесь нам нечего ловить.– Согласен, – кивнул он и пригладил лацкан пиджака, словно давая понять, что нужно двигаться дальше.– Куда пойдем?Размышляя, куда можно отправиться в пределах Уэст-Энда, мы допили пиво.– Знаю, – сказал Джордж. – Отель «Мортимер». Место – высший класс, закачаешься.– Там нас и на порог не пустят.– Еще как пустят! Там, конечно, не дешево, но они не выпендриваются. Это то, что нужно.На том и порешили. Идти было недалеко. Когда мы подошли к отелю, я вспомнил, что в нем самые большие вращающиеся двери на свете, не меньше двадцати футов в высоту. Вращающиеся двери я не выношу с детства, после одной неприятной истории в магазине, накануне Рождества Зевать здесь нельзя, иначе простоишь до конца жизни, ожидая выходящих навстречу, но торопиться тоже не стоит, чтобы не прищемить себе нос. Нам ужасно хотелось произвести надлежащее впечатление, что значительно повышало риск. Я пропустил Джорджа вперед, рассчитывая проскользнуть следом. К несчастью, передо мной вклинились еще двое и сбили весь ритм. Я неловко втиснулся в щель следом за ними. Дверь выплюнула меня в огромный открытый вестибюль, и я заметил, что несколько служащих (все они в постмодернистском духе были одеты в черные футболки) неодобрительно покосились в мою сторону. Опасаясь, что нас вышвырнут вон, прежде чем мы войдем, я метнулся в сторону бара.Это был не тот бар, что нам требовался. Здесь сидели те, кто заказал столик в ресторане. Мы спросили одного из служащих, как пройти в обычный бар. Тот держался сухо и холодно, словно говоря: «Еще один промах, и вы вылетите отсюда, как пробка из бутылки». Во втором баре тоже стояли столики, за которые почему-то никто не садился, а стойка располагалась в середине. Она имела форму квадрата, и посетителей обслуживали с четырех сторон. Зал тонул в полумраке, что позволяло выглядеть прилично даже таким, как я, а зеркала вдоль стен были подернуты той туманной дымкой, которая делает вас гораздо привлекательнее, чем вы есть на самом деле. Публика в основном сидела у стойки, кое-кто стоял; одеты все были элегантно и дорого, едва ли кому-то из этих людей не давали спать невыплаченные закладные. Возрастной состав подходил нам значительно больше, чем в «Баре номер один».Протиснувшись к стойке, Джордж заказал пару бутылок «Будвайзера». Получив сдачу, он немного встревожился, но, кроме меня, этого никто не заметил. Все были увлечены беседой. Мы обследовали зал на предмет свободных мест. Все было занято, и мы отошли чуть в сторону, изо всех сил стараясь держаться светски. Это получалось у нас из рук вон плохо. Чувствуя себя весьма неуютно, мы пытались поддерживать непринужденный разговор. При этом мы искоса наблюдали за окружающими, стараясь понять, видят ли они, что нам не по себе.Это не давало нам сосредоточиться на беседе, и мы то и дело переспрашивали друг друга.Через несколько минут я заметил пару, которая собралась уходить. Джордж тоже увидел их и насторожился, готовясь к броску. Похоже, кроме нас, на эти места никто не претендовал. Мы перестали притворяться, что поглощены беседой, и ринулись к освободившимся местам. Джордж обогнул бар с одной стороны, а я – с другой. Надо признать, выглядели мы по-идиотски, но мне было наплевать. Когда мы вышли на финишную прямую, места все еще были свободны. Уже почти у цели мы оба немного замешкались, пробираясь через толпу, и в эту минуту из вестибюля вошла изящно одетая пара и небрежно опустилась на вожделенные места.Наверное, мы напоминали того, кто не успел на автобус. Переводя дыхание, мы всем своим видом показывали, что вообще-то никуда и не торопились. Тем не менее кое-кто из лощеной публики заметил, как мы сломя голову метнулись к пустым местам, и на некоторых лицах появилась еле заметная усмешка. Значит, все остальные тоже обратили на нас внимание, но не подали виду. Мы сделали всё, чтобы выставить себя на посмешище. Все было бы ничего, если бы в числе прочих за нами не наблюдали несколько весьма привлекательных женщин. После нашей идиотской выходки у нас не осталось никакой надежды с ними познакомиться. Нечего сказать, хорошее начало! Ладно, может быть, в бар заглянет кто-нибудь еще. Было около девяти, и одних посетителей быстро сменяли другие. За столы по-прежнему никто не садился, и я так и не понял, предназначены они для тех, кто хочет поужинать, или за ними просто нельзя сидеть. Не желая совершить еще одну оплошность, мы не трогались с места. Но примерно в четверть десятого мы забыли о своих неприятностях напрочь. В зал вошла женщина. Я стоял спиной к входу, поэтому сначала ощутил только тонкий аромат дорогих духов. Запах защекотал мне ноздри, я обернулся и увидел, как бармен принимает ее заказ. Взяв бокал, она направилась к ближайшему столику. Мы с Джорджем осторожно поменяли позы, чтобы продолжить наблюдение.Это была настоящая знойная красавица лет тридцати пяти, смуглая, с выразительными чертами лица и полными губами. Усевшись, она достала пачку «Мальборо лайт» и с невыразимым апломбом закурила. Все одинокие мужчины в зале не сводили с нее глаз. Те, что были не одни, тоже украдкой поглядывали в ее сторону. Платье, явно с Найт-бриджа, обнажало роскошные плечи, на которые в изысканном беспорядке падали темно-русые волосы. Слегка откинув голову, она выпустила тоненькую струйку дыма и достала из сумочки мобильный телефон.Не вполне соображая, что делаю, я ринулся вперед и уселся через пару столиков от этой обворо-жительной особы. Не знаю, с чего это я вдруг так расхрабрился, скорей всего меня раззадорило пиво. Кроме того, я испугался, что кто-нибудь другой подойдет к ней раньше меня. Джордж устремился следом за мной. Мы сидели далековато, чтобы слышать, что она говорит, зато теперь у нас был базовый лагерь для вылазок. Она даже не взглянула в нашу сторону, впрочем, своим вниманием она не удостоила в баре никого.– Как думаешь, кому она звонила? Своему парню? – спросил Джордж.– Не исключено.Я изо всех сил пытался держать марку, хотя не мог тягаться даже с кончиком ее сигареты. Я сам себе удивлялся. Я вернулся в прошлое, и ощущение было восхитительным. Чувствовал ли я себя виноватым? Хотел ли быть рядом с Керсти? Не знаю. Теперь мной управляли инстинкты, низменное, звериное начало. Меня неодолимо тянуло к этой женщине. Я рвался в бой. Мне хотелось заговорить с ней. Она была так хороша, что от упоения у меня кружилась голова. Ничто не могло меня остановить.Джордж продолжал что-то говорить, но я перестал его понимать. Я видел, как двигаются его губы, но мои мысли были далеко, я думал, как я подойду к ней и что скажу. Наверняка к такой красотке липнут все кому не лень, так что для знакомства придется придумать что-то оригинальное. Но что? Как сломать лед и заговорить? Я представил себе бесконечную череду мужчин, которые знакомились с ней, блистая остроумием и пленяя ее обаянием и утонченными манерами. Мог ли я соперничать с ними? Внезапно мне пришла блестящая идея: я превзойду их, если не буду пытаться их превзойти. Она наверняка привыкла к вкрадчивым повадкам своих ухажеров, а значит, прямота внесет приятное разнообразие. Я подойду и скажу: «Мы с другом хотим пропустить по стаканчику, не возражаете, если я вас угощу?» Честно говоря, очередь платить была не моя, но ей это не известно. Я залпом проглотил остатки пива и решительно поднялся из-за стола.– Сейчас вернусь, – бросил я Джорджу, мысленно повторяя заготовленную фразу: Мы решили пропустить по стаканчику, не возражаете, если я вас угощу? Я поправил брючный ремень. Мы решили пропустить по стаканчику, не возражаете, если я васугогцу? Аккуратно ли заправлена в брюки рубашка? Мы решили пропустить по стаканчику... Я двинулся в ее сторону. Наконец-то. Первая удача за вечер. Оставалось сделать всего пару шагов...Через несколько секунд я был в мужской уборной. Если вы решили, что я струсил, то я буду разговаривать с вами только в присутствии адвоката.Просто я хотел еще немного порепетировать и убедиться, что нормально выгляжу... Ладно, признаю, у меня действительно сдали нервы. Отражение в зеркале внимательно посмотрело мне в глаза Тебе кажется, сказало оно, что твоя жизнь до встречи с Керсти была сплошным праздником? Прошлое видится тебе чередой счастливых дней, когда ты беззаботно скакал по лугам одиночества, а юные пышногрудые красотки падали пред тобой направо и налево? Ныне при виде привлекательной женщины ты тихо чертыхаешься и жалеешь, что эти соблазны больше не для тебя. Если бы не Керсти, думаешь ты, роман завязался бы сам собой, и все пошло бы как по маслу. Но это не совсем так. Наблюдая за Питом и Тамсин, ты с теплым чувством вспоминаешь, как когда-то сам предавался подобным забавам. Но не забывай, побед было куда меньше, чем поражений. Вспомни, как больно быть отвергнутым. А это случается нередко. Волочиться за женщинами – трудное, хлопотное, а порой и безнадежное дело, и тебя нередко повергают в прах и топчут ногами. Добиться своего удается не часто. Царство флирта признает лишь одну валюту, имя ей – унижение.Все это было действительно так. Я забыл, что подобные вещи могут здорово испортить настроение. Мне не хватило духу даже заговорить с этой женщиной. Казанова из меня всегда был никудышный, и теперь я растерялся. Я ополоснул лицо холодной водой, несколько раз глубоко вздохнул и прислушался к своим ощущениям. Я был на взводе, но не сломлен. Я устал от неразберихи последних недель и хотел определиться. Только ради этого все и затевалось – мне нужна была экстремальная ситуация, чтобы испытать себя. Но мне не хватило пороху даже подойти к женщине и предложить ей выпить. Ну же, Сэм, покажи, на что ты способен!Решительным шагом я вышел из туалета и направился назад, в бар. Я отыскал взглядом знакомую красотку и увидел, что через толпу к ней пробирается мужчина. Видно, ему-то она и звонила. Это был настоящий мачо. Повторяю, не просто ма-чо. Настоящий мачо. Вспомните соло на барабанах в начале «Суеверия» Стиви Уандера, одновременно вообразите шикарный костюм – и тогда вы, вероятно, сможете представить этого типа. На вид ему было лет сорок, безупречное свежевыбритое лицо покрывал легкий загар, короткие черные волосы на висках поблескивали сединой. Женщины провожали его такими же жадными взглядами, как мужчины – его подругу. Он приблизился к нашей красотке, и она бросилась в его объятия. Они не могли оторваться друг от друга так долго, что их поведение было почти непристойным, но в конце концов, сделав над собой усилие, смогли себя обуздать. Она, сияя от счастья, чуть отступила назад,и он принялся объяснять, почему опоздал. При этом он продолжал обнимать ее, и она не противилась. Кончик ее языка призывно скользил по верхней губе, и смотрела она не в глаза, а в рот своему партнеру, неосознанно ожидая минуты, когда он приникнет к ней вновь. Это ожидание так захватило ее, что она едва ли слышала, что он говорит.Я сел. Джордж тоже наблюдал за ними. Мужчина указал на ее бокал. Она кивнула. Судя по движению губ, она произнесла слово «водка». Но не успел он отойти, чтобы сделать заказ, она вновь привлекла его к себе, поняв, что не выдержит и нескольких секунд, если не поцелует его еще раз. В этот поцелуй она вложила всю душу. Оторвавшись от своей подруги, мужчина направился к стойке.Джордж глянул на меня.– Похоже, место занято.Я почувствовал досаду, смешанную с облегчением. Да, моя попытка завязать отношения с мисс Сладострастие провалилась из-за сэра Бриллиантовые Яйца, хотя было заранее ясно, что в любом случае она обречена. Я огляделся и понял, что то же самое можно сказать о любой из присутствующих здесь женщин. Решимость и боевой дух были здесь абсолютно ни при чем – это был не наш круг и не наши финансовые возможности.Джордж допил пиво и отставил пустую бутылку. Должно быть, он пришел к тому же выводу, что и я. Взглянув на часы, он спросил:– Не пора ли двигаться дальше?– Не возражаю.У выхода стоял служащий, который объяснял нам, как найти бар. Увидев, что столь сомнительные субъекты покидают его территорию, а значит, больше не представляют опасности для окружающих, он явно почувствовал облегчение. Мне захотелось вцепиться в его дурацкую футболку и заорать: «Неужели нельзя завести нормальную униформу?» Но я передумал. Конфуций наверняка сказал бы, что у того, кто не владеет собой, едва ли есть шанс познакомиться с женщиной.Возвращаться в «Бар номер один» не хотелось, – сделав это, мы бы открыто признали свое поражение, и мы направились в самое сердце Сохо. На часах была половина десятого. Времени оставалось в обрез. Если в ближайшее время мы не подцепим каких-нибудь девчонок, их подцепит кто-нибудь другой, а те, что останутся, упьются до бесчувствия. В конце Фрис-стрит мы набрели на какой-то бар. Он понравился нам с первого взгляда Не забегаловка, в которой не встретишь человека в приличном костюме, но и не заоблачная вершина вроде отеля «Мортимер». Народу было много, но не как сельдей в бочке, и мы могли наблюдать за окружающими и свободно перемещаться. Пока Джордж заказывал выпивку, я успел заметить, что большую часть публики составляли женщины примерно наших лет. Это обнадеживало.– Прошу, – Джордж протянул мне пиво. Обернувшись, чтобы взять бутылку, я обратилвнимание на столик в глубине зала. На нем – пара пустых винных бутылок и одна недопитая. Вокруг столика стояли четыре женщины. Я сразу обратил внимание на одну из них, рослую, темноволосую, лет тридцати на вид. Слушая свою подругу, она заулыбалась. Улыбка у нее была потрясающая. Она почувствовала мой взгляд и обернулась. Теперь мы смотрели друг на друга в упор, но ее чудесная улыбка не исчезла. Она улыбалась мне! Я улыбнулся в ответ.– Кому я принес пиво?Голос Джорджа вернул меня на землю. Когда я оглянулся снова, темноволосая девушка болтала и смеялась с подругами. И все же, разговаривая с Джорджем, я видел, что она продолжает поглядывать в мою сторону. Кажется, я ей понравился. Ко мне вернулось странное забытое ощущение, которое испытываешь, когда знакомишься с женщиной, – нечто вроде раздвоения личности. Одна половина убеждена, что тебе не соблазнить ее никогда в жизни, а другая твердит, что ты и твое тело – предмет страстного вожделения, и в любом случайном взгляде находит тому подтверждение. В глубине души ты понимаешь, что истина где-то посередине, но продолжаешь разрываться на части. Хотя я уже не верил в успех, эти взгляды не могли быть случайностью. Иначе с чего бы ей улыбаться совершенно незнакомому парню.Я затрепетал от волнения. Бесцеремонно разглядывая ее, я чувствовал себя порочным и опасным типом, и это было головокружительное ощущение. Я по-прежнему считал, что поступаю правильно. Нет, я не забыл про Керсти, но, думая о ней, я не чувствовал себя виноватым. Ведь сейчас все делалось ради выяснения истины, которую непременно откроет мне эта ночь. Темноволосая продолжала поглядывать в мою сторону. Понятно, что я должен подойти к ней, но как завязать разговор? Я снова встал в тупик. Держаться нужно уверенно, кому же понравится мямля, но важно не пересолить. Кроме того, как я уже понял с мисс Сладострастие, следует избегать тем, которые обнаруживают твои намерения. «Это было больно? – Что это? – Падать с луны» – даже такая ерунда подойдет куда больше.Я почувствовал, что рука, в которой я держу бутылку, дрожит. Давай, Сэм, сказала жизнерадостная половина, хватит думать, подойди к ней, действуй, не торчать же здесь всю ночь. Прежде чем унылая половина успела возразить, я приготовился к старту.– Думаю, – сказал я Джорджу, – пора сделать ход!Он не ожидал от меня такой прыти и от изумления вытаращил глаза. Увидев, куда я направляюсь, он последовал за мной.Мы остановились у столика девушек и одновременно сделали по глотку пива. Я оказался рядом с темноволосой, а Джордж – с другой стороны, ближе к ее подругам. Такой марш-бросок через весь бар недвусмысленно говорил о наших намерениях. Девушки немного пошептались и, обменявшись многозначительными улыбками, примолкли. Настал мой звездный час. Моя избранница явно ждала, что я вот-вот перейду в наступление, и я должен был оправдать ее надежды. Я отхлебнул еще пива. Так и не придумал, с чего начать... Что ж, придется импровизировать. Не подкачай, Сэм. Пусть это будет нечто незабываемое.– У тебя красивые джинсы.Как только эти слова слетели с моего языка, я понял, что спорол жуткую чушь. Красивые джинсы? Господи! Ты решил, что это свежо и тонко? Более безнадежного начала нельзя было и придумать. Я нащупал в кармане ключи, чувствуя, что лучше всего немедленно прекратить это бесплодное занятие и бежать без оглядки.Девушка была так ошарашена, что не поверила своим ушам и переспросила:– Простите?От ее улыбки не осталось и следа. У нее был чистый, правильный выговор. Держалась она с таким достоинством, что я почувствовал себя пигмеем. Я судорожно сглотнул, лихорадочно пытаясь придумать что-нибудь получше глупости, которую сморозил; впрочем, придумать что-нибудь хуже было практически невозможно. Но мои мозги одеревенели от ужаса и нелепости ситуации, и, как назло, в голову ничего не лезло. Понимая, что шансов провалиться сквозь землю у меня практически никаких, хотя этот вариант меня бы очень устроил, я снова с тупым упорством повторил:– Мне нравятся твои джинсы.Девушка посмотрела на меня со смесью удивления, жалости и отвращения.– Тебе нравятся мои джинсы? – В ее голосе слышалось сдержанное раздражение. – Что ж... ты очень любезен.Я понял: если я не испарюсь немедленно, это раздражение вырвется наружу. И я испарился. Лишь у стойки бара я вспомнил про Джорджа. Конфуз был так велик, что на какое-то время мне показалось, что в мире осталось только два человека: она – воплощение достоинства и добродетели – и я – неопрятный клубок всевозможных недоразумений.– «Мне нравятся твои джинсы»? – Джордж в недоумении покачал головой. – «Мне нравятся твои джинсы»? И это все, на что ты способен?– Черт возьми, по крайней мере, я хотя бы попытался! – взорвался я. – Ты-то за весь вечер заговорил хоть с одной женщиной, сердцеед хренов?Джордж удивился упреку, но почувствовал себя задетым.– Ладно, – сказал он, – с кем я должен завести разговор? Выбирай любую. Любую женщину в баре. Я подойду к ней и заговорю. И уж поверь, придумаю что-нибудь получше, чем нахваливать ее паршивые джинсы.Я огляделся. Наша небольшая стычка была очень кстати. Она раззадорила Джорджа. Даже если ему не удалось бы заговорить с первой попавшейся женщиной, теперь он был настроен весьма воинственно. За углом Г-образной стойки бара сидела пара девчонок. На вид им было чуть больше двадцати, хотя для своих лет они держались чересчур непринужденно. Одеты они были недорого, но со вкусом, и мне показалось, что они тоже ждут от этого вечера чего-то особенного.– Вот эти.– Брюнетки?– Одна скорее каштановая, но в общем я про них.– Что ж, выбор неплохой. Раз они сидят здесь, значит, не видели, как ты осрамился. Может быть, для нас еще не все потеряно.– Не тяни резину.Джордж начал протискиваться через толпу, пока не оказался рядом с девушками. Я следовал за ним.– Привет, – сказал он. – Не скучаете?Долю секунды девушки оценивающе разглядывали нас. Сначала обе посмотрели на Джорджа, потом на меня. Я натянуто улыбнулся, стараясь, чтобы улыбка получилась дружелюбной, но не плотоядной. Должно быть, я добился желаемого, поскольку девушки заулыбались в ответ.– Привет, – сказала та, что с каштановыми волосами.– А вы?Черт возьми! У Джорджа получилось. Сработал самый примитивный способ. Поразительно. До сих пор вечер складывался так неудачно, что теплые улыбки двух симпатичных девчонок показались мне приглашением к вакханалии.– Да вроде нет. – Было видно, что Джордж тоже удивлен, что ему не съездили по физиономии.– Где успели побывать? – спросила другая девушка.Чтоб мне провалиться, дело шло на лад. Они явно брали инициативу на себя. Джордж изложил историю наших приключений, понятное дело, с изрядными купюрами. Девушки слушали его с интересом и вниманием. Я подумал, как часто люди принимают сдержанность за неприязнь. Ты видишь, что человек отводит взгляд, отодвигается, чтобы избежать разговора, и тебе кажется, что дело в тебе. На самом деле это не так. Он просто слишком робок. Он стесняется сделать первый шаг. Он боится не понравиться. Короче говоря, он такойже, как ты. Сделай первый шаг, и ты увидишь, что тебе рады. В принципе, это совершенно очевидно, но часто какой-то злой дух мешает нам вспомнить об этом. Конечно, можно сморозить глупость, вроде моего дурацкого замечания про джинсы, но, как правило, если выбрать кого-то себе подобного и начать разговор с самой банальной фразы, на первом этапе вас выручит обычный обмен любезностями, а потом все пойдет как по маслу.Именно так и случилось у нас с Джорджем. Девушек, как выяснилось, звали Элисон и Кэрол. Элисон (та, что с каштановыми волосами) училась на врача, а Кэрол работала в налоговой инспекции. Оба занятия открывали неисчерпаемое количество тем для разговора и позволили мне и Джорджу рассказать по парочке не самых бородатых анекдотов. Неожиданно для себя я спросил девушек, не хотят ли они еще выпить. Они переглянулись, потом посмотрели на свои еще полные стаканы (мы расправились со своим пивом в два счета). Я испугался, что, форсируя события, я всё испортил.Но Кэрол, как ни в чем не бывало, кивнула, а Элисон улыбнулась.– С удовольствием, – сказала она. – Спасибо.Ожидая, пока меня обслужат, я одним глазом наблюдал за Джорджем. Ему явно понравилась Кэрол. Он не спускал с нее глаз и болтал в основном с ней. Элисон лишь изредка присоединялась к их беседе. Когда освободился столик, Кэрол и Джордж устроились поближе друг к другу, а рядом с Элисон осталось свободное место. Вернувшись с напитками, я уселся подле нее и чокнулся своей бутылкой с ее виски с колой.– Твое здоровье.– И твое.Теперь, сидя совсем близко, я видел, что она почти не пользуется косметикой. Легкая тень румян на немножко пухлых щеках, чуть подкрашенные ресницы и бледно-розовая помада, в остальном ее внешность говорила сама за себя. И еще как говорила! Она была такой живой и энергичной, что рядом с ней даже я немного подзарядился. Она сидела спиной к Джорджу и Кэрол, вполоборота ко мне. Мы остались вдвоем. От волнения у меня стучали зубы.– Не удивительно, что ты пьешь виски, – сказал я. – Студенты-медики всегда не прочь промочить горло.Она усмехнулась:– В самом деле?– Во всяком случае, так было, когда я учился в университете.– И когда же это было?– Думаю, тебя еще и на свете не было. Она засмеялась.– Я не прав? – спросил я.– Конечно прав. Если ты собира