Меч наемника - Элизабет Мун

— Интересно, а кто первым предположил это? Ты, Пакс? Так вот, ты угадала. Сейчас нам не до почета. Дело в грязи. Последнему взводу приходится тяжелее других, и он задерживает всю колонну.

Пакс кивнула:

— Мы так и думали. А как мы будем меняться?

— Через каждые два часа. Надеюсь, это меньше вымотает всех. Обоз пойдет впереди — мулам с их узкими копытами по такой грязи за нами будет не угнаться. Наш взвод с утра пойдет замыкающим, затем вторым, затем первым.

Кто-то спросил:

— А почему мы не можем идти по полям, если дорога так раскисла?

Стэммел покачал головой:

— Нет. Мы не должны вытаптывать поля. Это одно из железных правил герцога, и поэтому-то мы и проходим по всем этим территориям без всяких проблем Крестьяне не видят в нас врагов, а это уже немало.

— Далеко нам идти? — спросила Пакс.

— Завтра?

Пакс кивнула.

— Мы сейчас в часе ходьбы по сухой дороге от Малого Моста. А следующий сносный ночлег можно найти только в Пяти Дворах. Это — в хорошем дневном переходе от Моста. Сколько мы будем тащиться по этой грязи — понятия не имею. Посмотрим.

Пакс перевернула подсыхающие сапоги:

— А здесь всегда так?

— Частенько. В это время года дожди льют повсюду от Вереллы до подножия Гномьих гор. Там, на перевалах, посуше будет, а когда спустимся на южный склон — тут уж настоящая весна, для вас, северян, считай, почти лето. А этот участок пути — дней пять-шесть — обычно всегда проходишь под дождем. Совет Вереллы должен был бы что-то сделать с дорогой, учитывая, сколько караванов проходит по ней, но никто ничего не ремонтирует с тех пор, как умер старый король. Все отдано на откуп тем землевладельцам, по чьей территории проходит дорога. Деньги-то они берут, да делать ничего не хотят.

Пакс вспомнила увиденный накануне город — совсем другой мир — и вдруг, сама удивившись своей смелости, спросила:

— А почему тот человек в трактире назвал нас падальщиками?

Стэммел недовольно буркнул:

— Что, и вы слышали? Нечего обращать внимание на всякую шваль. А имел он в виду, что вороны слетаются на поле боя и едят мертвечину. Вот некоторые и зовут нас так, считая, что наемники и мародеры — это одно и то же.

Пакс подумала и спросила:

— А кто эти люди? Одеты они были очень богато. И почему они так отозвались о герцоге? Он же настоящий герцог, правда?

— Эти-то? Главари городских банд. Они думают, что за их драгоценности и шелка люди примут их за потомков благородных родов… Чушь! А что касается нашего герцога — я что-то не припоминаю, чтобы кто-либо пытался оспорить принадлежность ему этого титула. По мне, он герцог как герцог, куда более достойный того, чтобы следовать за ним в любых передрягах, чем иной принц, который в седло-то сам влезть не может, да и меч достает только с помощью слуг.

Решив, что сиб уже достаточно проварился, Стэммел добавил в каждый котелок по поварешке меда. Выпив полную кружку горячего, тягуче-сладкого напитка, Пакс почувствовала, как тепло растекается по всему ее телу — от головы до пальцев ног. Ее взводу, как наименее уставшему, выпало первым выставлять караул. Дождь поначалу, казалось, ослаб, и Пакс уже понадеялась на улучшение погоды, но к концу ее смены стало ясно, что надежды не оправдались — небо не прояснилось, а дождь зарядил с прежней силой.

Сменившись, Пакс получила свой плащ из плотно упакованного и завернутого в промасленный холст вьюка. Все предосторожности помогли лишь частично. Плащ не вымок, но отсырел насквозь. Пакс нашла место под деревом, где густая листва кедра не давала дождю лить прямо на нее, но легла уверенная, что не сможет заснуть.

Сигнал к подъему прозвучал совершенно неожиданно, вырвав Пакс из глубокого сна. Вскочив на ноги, она задела головой ветку и получила холодный душ. Медленнее, чем обычно, лагерь просыпался, и новобранцы с мрачными лицами вставали в строй. Проверив, все ли из ее отделения проснулись, Пакс заняла свое место в первой шеренге, с сожалением глядя на грязные вымокшие сапоги. Она уже прикинула, что будет экономнее идти босиком и сохранить сапоги в целости, но Стэммел наотрез отказался от такой бережливости в ущерб собственным ногам, приказав ей не заниматься глупостями.

Последняя смена часовых уже готовила кашу и разогревала сиб. Горячая еда согрела Паксенаррион, и, чуть повеселев, она села у костра, дожидаясь команды к построению в колонну.

Вскоре отряд, вновь колонной по одному, вышел на дорогу. Солдаты взвода Кефера встали во главе общего строя. Дорога напоминала недоеденный, остывший пудинг. Ступив на нее, новобранцы сразу же увязли в грязной жиже на несколько дюймов. В низинах грязь была еще гуще. Взвод Стэммела начал отставать, но, когда Пакс попыталась ускорить шаг, несколько человек тотчас же поскользнулись и чуть не упали. Стало ясно, что колонне придется идти, приноравливаясь к скорости последнего — самого медленного взвода.

Кто-то затянул строевую песню, которую подхватили несколько голосов. Когда одни выдыхались, мелодию и — главное! — ритм подхватывали другие. Так колонне было легче держать строй. Ноги Пакс устало ныли от ежесекундного переставления тяжелых, словно железных, сапог, становившихся, как ей казалось, тяжелее с каждым шагом. Неожиданно Паксенаррион с радостью обнаружила, что ее взвод почти догнал идущих впереди. Но радость сменилась разочарованием: просто-напросто головной взвод попал в такую топкую грязь, что с трудом передвигал ноги.

Капитан Понт, проезжавший в это время рядом с нею, разразился проклятьями:

— Медные сапоги Тира! Я ведь предупреждал Совет и местного землевладельца, что в следующий раз, когда мои солдаты увязнут здесь, я сам отремонтирую дорогу по своему разумению… Ладно, слушай… э-э… Пакс, если не ошибаюсь.

— Так точно, сэр.

— Нужно набросать в эту яму камней. Видишь вот эти изгороди?

Капитан показал на тянувшиеся вдоль дороги и уходившие перпендикулярно к ней в поля каменные изгороди, служившие ограничительным забором при выпасе коров и овец. Пакс кивнула.

— Так вот, когда подойдет череда вашего взвода — начиная с твоего отделения, забросайте промоину камнями. Эти чертовы скряги фермеры больше потеряют, вытаскивая свои телеги из ямы, ломая ноги мулам и волам, чем от того, что кусок изгороди станет чуть пониже. В конце концов, мы каждый год платим дорожный налог, а грязь как была, так и есть. Приступайте, ребята!

Граница промоины прорисовывалась четко: в нее мул проваливался по брюхо. Первые камни, казалось, были проглочены этой бездонной ямой, но мало-помалу она начала заполняться, и вскоре взвод Стэммела перешел через нее по уложенным сверху плоским камням, почти не замочив ног.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});