Заявление на увольнение (СИ) - Вуд Марина

— Что же ты делаешь со мной… — мой голос звучит невменяемо. Я сейчас просто рехнусь от того, насколько сильно хочу тебя.

Мои руки опускаются на ее живот и ползут вниз. Реальность смешивается с ночными фантазиями. Член больно трется головкой о ткань. Мне хочется сорвать с женщины остатки белья, прогнуть и раз за разом врезаться в нее наотмашь.

— Ты такая красивая… — шепчу ей на ушко и чувствую, какой она становится податливой.

— Тим… — она разворачивается ко мне передом, и я слышу громкий стук в дверь. Затем мой телефон разрывается звонком из клининговой компании.

— Млять! Как же вы вовремя, — тяжело дыша, я выпускаю Арину из своих объятий.

Она быстро натягивает на себя футболку и шорты, стараясь не смотреть в мою сторону.

Я перевожу дыхание и убедившись, что девушка полностью одета, иду к двери. Впускаю в квартиру менеджеров по чистоте. Ввожу их в курс дела и показываю масштаб работы. Наша семья пользуется услугами этой фирмы уже много лет, и поэтому я доверяю им ключи от Арининой квартиры. Тем более, что особо ценного тут ничего нет.

Затем беру в одну руку чемодан, в другую ладонь Арины и вижу, как она смущается.

— Ты уверен, что это будет правильно? — не смело спрашивает она, а для меня эта фраза звучит двусмысленно.

— Как никогда.

Надеюсь, мой ответ ее устроит во всех смыслах.

Глава 18

Арина

— Ну вот, — Тим поставил мой большой чемодан на пол в прихожей, — располагайся.

Я благодарно улыбнулась, хотя повода для радости особо не было.

Я вообще сейчас себя чувствую каким-то бездомным бомжем в подвешенном состоянии.

Сняла кроссовки и прошла в гостиную.

Посредине комнаты стоял угловой диван бутылочного цвета. На стене висел большой телевизор. Мой взгляд упал эко-камин, который я не заметила в прошлый раз. И снова дерево в интерьере. Много дерева. Чистота идеальная.

Интересно у него кто-то убирается или это он сам такой чистоплюй?

— Ну, что ты как не родная? — босс снял пиджак и бросил его на спинку дивана. Присаживайся. В ногах правды нет.

Пока мы ехали в машине, я отходила от шока. Как-то много пиздеца (извините за мой французский, другим словом даже назвать не могу) произошло за один день. Марк. Встреча с Вознесенским. Потоп этот будь он неладен. А потом еще моральное падение меня как женщины с Тимом в квартире.

Слишком много всего свалилось в одну кучу. И если все неожиданные встречи я могу заставить себя выкинуть из головы хоть на время, и даже если очень сильно постараться — забыть близость с боссом, то мокрые стены, вздутый пол и испорченная мебель от меня никуда не денутся.

Да и спасибо Тимирязеву, что я сейчас не стою на четвереньках и не убираю Ниагарский водопад у себя в квартире. Даже если он вычтет из моей зарплаты, стоимость услуг, как он называет «менеджеров по чистоте», все равно огромное ему спасибо.

— Тим, спасибо тебе за помощь… И за клининг… И за то, что решаешь мои проблем, — когда я говорила, то старалась не смотреть на босса.

Слова благодарности мне всегда даются очень тяжело. Наверное, в силу своего несносного характера. Благодарность вызывает у меня чувство долга. А быть кому-то должной я терпеть не могу.

— Да ладно тебе. Это все пустяки. Если проблему можно решить за деньги, то это всего лишь растраты. Раз уж ты не хочешь располагаться, — он прошел мимо меня — тогда пошли на кухню. Будем напрягаться.

— В смысле? — я повторила его путь ровно до двери его спальни.

— В прямом. Будем еду готовить. А то я из-за тебя банкет пропустил. Теперь жрать охота. Сейчас, только переоденусь, — он открыл дверь в спальню и вошел внутрь, — а ты не подглядывай, а то я вас голодных женщин знаю, так и норовите подкараулить нас в темном углу, чтобы потом грязно приставать.

Я не сдержала нервный смешок.

Ну да. Ну да.

Судя по тому, как вы Тимофей Петрович вели себя у меня дома, то на запуганного и наивного мужчину вы явно не тяните.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ой, — ответила я уже через закрытые двери, — кто бы говорил?

Я была на кухне, когда там появился Тим. Он по-хозяйски открыл холодильник и вытащить оттуда стейки из лосося, лимон, листья салата и еще кое-какие овощи.

— Значит, будет рыба, — констатировав я отодвинула стул и села за стол. Что делать мне?

— Будешь овощи резать. А я сейчас достану электрогриль. — он открыл нижнюю кухонную тумбу и начал тянуть оттуда коробки.

— Гриль? Серьёзно? Я не ослышалась? — шутливо произнесла я. Никогда бы не подумала, что ты увлекаешься готовкой.

— Тебе это удивляет? — он достал прямоугольную коробку и поставил ее на стол. Не обольщайся. Я не увлекаюсь готовкой. Готовлю себе простую пищу, чтобы не умереть с голоду, когда еда из ресторана надоедает.

— Извини, просто грилю удивилась, — я встала и подошла к коробке. Открыв ее, любопытно заглянула внутрь.

— Эти все кухонные штуки, — он кивнул на открытую дверцу, и я увидела еще коробки с «кухонными гаджетами», — Алиса покупала. Хрен его знает для чего. Сама она не разу здесь не готовила. Зато теперь есть повод испытать эти фиговины на деле.

Он закрыл тумбу и начал распаковывать гриль.

Алиса. Точно. Есть еще Алиса.

Меня тут же больно уколола совесть.

Я говорила, про несносный характер?

— Кстати, на счет Алисы. Что она сказала на то, что ты бросил ее на празднике одну? — я решила поделиться этим уколом совести с Тимофеем.

Не в одиночестве же мне страдать этим чувством нравственной ответственности.

Молчание.

— Она была возмущена, — спокойно ответил он взял миску и положил туда рыбу. Помыл ее под холодной водой, потом промокнул бумажным полотенцем каждый кусок и отставил в сторону.

— Еще бы, — я взяла овощи, доску с ножом и села обратно за стол. Я бы на ее месте вообще задушила бы тебя. И меня. И сожгла бы к чертовой матери весь тот особняк.

По всей видимости я очень ревнивая женщина. Сама себе удивляюсь и ловлю себя на мысли, что Тимофей плохо на меня влияет.

— Она была близка и к этому, — он взбрызнул куски рыбы оливковым маслом и посолил их.

Меня удивило его странное спокойствие в данной ситуации. Как он так может? Как они все так могут? И я тоже хороша. Ни стыда у тебя Арина, ни совести! Приперлась к без пяти минут чужому мужу и уселась на кухне еду стряпать. А Алиса, наверное, сейчас там плачет. Ей больно и обидно. И все это из-за меня. Хоть и не нравится она мне, но все же мне ее жаль. Я знаю это чувство, когда тобой сначала пользуются, а затем пренебрегают в пользу другой женщины. Это невыносимое чувство, будто бы нож в спину засунули и ковыряют им.

Моя совесть перестала колоть и начала потихоньку меня душить.

— Знаешь Тим, я, наверное, не буду есть, — дорезала последний кусок огурца я отложила нож в сторону. И жить здесь тоже. Я вызову сейчас себе такси и поеду в гостиницу.

Закроюсь на все замки. Запрусь. Напьюсь и буду валяться в своих соплях и страданиях этой ночью.

— А завтра сниму посуточно квартиру или поеду к маме, — я подняла на него глаза.

Мужчина, который все это время, пока я говорила, стоял ко мне спиной резко развернулся и наши взгляды пересеклись. Я судорожно отвернулась. Мои щеки горели. Я не смотрела на него. Просто не могла. Я только слышала, как он отошел, взял стакан и налил себе воды.

— Арина… — раздраженный тон.

Этот тон я слышала часто в офисе. Это опасный тон. Но слышать его в офисе, где много сотрудников это одно. Когда ты с ним один на один в закрытой квартире, совершенно другое. Передо мной сейчас другой Тим, не тот который был пять минут назад, и он не намерен шутить о том какие мужчины наивные, а все женщины коварные.

— Давай, удиви меня на этот раз, — он допил воду, и со звуком поставив стакан скрестил руки на груди.

— Чем именно? — я сжалась.

Мне стало почему-то страшно.

— Вот, всем, чем считаешь нужным. Мне интересно послушать, — он сжал пальцами переносицу и сделал несколько глубоких вдохов.