Серый Охотник - Уильям Кинг

Рагнар позволил себе немного помечтать. Он представил себя на троне Логана. Он отдает приказы Волчьим Лордам, и каждый воин слушает его с уважением. Он командует флотом и говорит на равных с другими Великими Лордами Империума. Рагнар представил себя старым, седым и морщинистым, с обветренным лицом, словно высеченным из камня, и голосом, подобным рокоту камнепада в горах. Он представлял, как отдает приказы, от которых зависят судьбы миров, как героически проходит через отчаянные битвы на сотнях планет, как его имя вписывают в анналы истории Ордена. Он представил, как его образ и его имя будут увековечены здесь, в Святилище Гарма.

Такие мысли волновали не только его молодое сердце. Рагнар был уверен, что каждый Волк, даже Свен, хоть раз да задумывался об этом.

Он стоял, поглощенный своими мечтами о славе, но в это же время другие мысли пытались проникнуть в его мозг, менее смелые, менее радужные и более пугающие. Рагнар обернулся, чтобы посмотреть на изображение битвы при Балиноре. Этот гобелен был посвящен одному из самых известных сражений тридцать восьмого тысячелетия. В нише стояла статуя Великого Волка Фенрика Беспощадного Сердца. Заслуженный воин сжимал в одной руке старый, помятый в боях шлем, в другой — видавший виды цепной меч. Тот же самый меч, покрытый кровью, художник изобразил и на гобелене. «Где же Фенрик сейчас?» — подумал Рагнар. Его нет, как и всех тех, чьи статуи стояли в этом зале. Они обрели славу и величие, но смерть пришла и за ними. Какими бы великими воинами они ни были, по ним все равно справили тризну. Их генное семя было возвращено в Орден, как и семя обычных воинов, шедших за ними. Да, о них сложены песни и саги… но их самих больше нет. В конце концов, чем увенчалась их борьба? Они кончили так же, как и все остальные.

И в тот же миг Рагнар понял, что все не так. Об этих людях помнят. Огнем и кровью они вписали свои имена в историю, доказав, что будут достойными соратниками Русса в день Последней Битвы. Но разве воины, следовавшие за ними, не сделали того же? Ведь не только Великие Волки, чьи изваяния стоят здесь, будут сражаться в Последний День. Там будут и другие, чьи имена стерлись из памяти потомков.

Рагнар посмотрел на казавшиеся бесконечными ряды статуй, сотни знамен, предметов искусства, трофеев и прочих свидетельств воинской доблести, расположенных вдоль пути к алтарю. «Странно», — подумал Рагнар: он ожидал найти здесь умиротворение, но никак не меланхолию. Возможно, победы и утраты неотделимы друг от друга. Он смотрел на свидетельства славных дней, но в то же время понимал, что эти дни канули в прошлом. Мысль, гнетущая и воодушевляющая одновременно.

Былое уже записано в Книгу Вечности. Будущее же представляло собой чистые листы, которые еще предстоит заполнить. Рагнар понял, что его настроение описало полный круг. Люди всегда уходили и всегда будут уходить. Только Император вечен. Однажды не станет Логана Гримнара, и кто-то другой, быть может Берек, а может Сигрид, займет его место. А когда-нибудь уйдут и они, но трон Великого Волка не опустеет. И почему бы Великим Волком не стать именно Рагнару?

И все-таки эти мысли теперь были окрашены печалью, которой не возникало раньше, когда он мечтал о будущем. Чтобы он смог достичь этой вершины, должны будут умереть хорошие люди. Люди, которых он любит или, по меньшей мере, уважает. Говорить, что таков ход времени, — это одно. Осознавать это в действительности — совсем другое.

Рагнар попытался воскресить свои мечты в прежнем, не замутненном горечью блеске. Он хотел почувствовать себя так, как чувствовал себя всего несколько минут назад, полагая, что его повышение лишь первый шаг на длинном пути к трону Великого Волка. Но здесь, среди изваяний былинных героев, он вдруг остро осознал, что командование представляет собой не просто бесконечную череду героических подвигов, свершаемых ради истории. Это также огромная ответственность, которая требует много сил.

Логан Гримнар постарел. Не стал немощным — он был здоров, как видавший виды дуб, — но все-таки постарел. В Ордене было еще несколько человек его возраста, но они не выглядели такими древними, как он. Груз ответственности, давивший на Гримнара, добавил ему морщин и седых волос; и, даже опираясь на свой небогатый опыт, Рагнар начинал понимать всю величину ответственности. Из-за своих решений он может погибнуть сам и может погубить своих товарищей. Великий Волк же мог легко разрушить весь Орден и положить конец тому, что существовало десять тысячелетий. От этой мысли Рагнар поежился. Вряд ли эта темная ночь была подходящим временем для размышления на подобные темы, да еще в таком месте. Возможно, потеря Копья была зловещим предзнаменованием. Быть может, должно случиться что-нибудь еще более ужасное.

Где-то на полпути к алтарю Рагнар остановился, заметив неясные движущиеся силуэты. Видимо, не он один избрал этот поздний час для своих духовных исканий. Когда силуэты стали более различимы, Рагнар увидел, что это Сигрид Убийца Тролля и его телохранители.

Неудивительно. Сигрид слыл набожным человеком. Он тоже заметил Рагнара, и его лицо застыло, а в запахе появился легкий раздражающий оттенок враждебности. Сигрид прошел мимо Рагнара, не поприветствовав его и даже не взглянув в его сторону. Рагнар пожал плечами. Если Волчий Лорд счел ниже своего достоинства обратить на него свой взор, то ему нет до этого дела.

Возможно, неприязнь Сигрида объяснялась принадлежностью Рагнара к роте Берека. Если так, то это просто глупо. Волки сейчас на войне, и внутренние разногласия могли стать просто фатальными.

Но Рагнар решил не придавать этому большого значения. Подобные трения — обычное явление, соперничество среди Волков было в порядке вещей, если принять во внимание структуру Ордена. Между ротами часто проводили турниры и соревнования, добродушное подтрунивание друг над другом тоже было обычным делом. И внутри рот, между отрядами Когтей и Клыков возникало соперничество, когда они пытались доказать свое превосходство. И конечно же, нередко между отдельными бойцами возникали соперничество и даже вражда. Каждый воин хотел славы: для себя, для своего отряда, для своей роты, для своего Ордена, и, если не был каким-то из ряда вон выходящим человеком, хотел именно в таком порядке.

Рагнар вспомнил старую пословицу своего народа: «Если мужчина добивается руки девушки, у него может быть дюжина соперников. Если мужчина добивается славы, весь мир — его соперник». И, как предполагал Рагнар, этому принципу была подчинена и вся история Ордена, так как Волки постоянно сравнивали свои подвиги со славными свершениями предшественников. Такие мысли возникали сами собой, словно в ответ на затихающие вдали звуки шагов главного соперника Берека.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});