Пиратское солнце - Карл Шрёдер

ожидал тебя увидеть. Решил, что меня… бросили одного.

— Рэйхэм. — Она взяла его за руку. — Я не понимаю. Почему они ушли?

Он отвел взгляд — само замешательство с бегающими глазами.

— Да тут заявилось что-то… эдакое, — сказал он. — Из зимы. Нам пришлось улепетывать, пока оно нас не достало.

— Что? Говори яснее, Рэйхэм, черт возьми. Что-то пришло за ними? Нет, кто-то пришел за ними?

Рэйхэм поспешно продолжил:

— Ага, ну, это, Гонлин сказал, больше шансов на ренде… ранд… встретить тебя все равно в Слипстриме, птамушто вот куда отправится Фаннинг. Птом, там нет войны. Вот он и перенес всю операцию, бз мня конечно, мне велено выглядывать вас. — Он основательно клюнул носом, глаза у него стали закрываться.

Она потрясла его.

— Где в Слипстриме? Черт возьми, Рэйхэм, где у меня рандеву?

Он чуток очнулся, чтобы сказать ей, а затем провалился в сон. Антея оплатила счет и поманила одного из вышибал.

— Суньте его в зону веса, чтобы не утонул в собственной блевотине, — сказала она. Потом вернулась к своему байку и, не оглядываясь, умчалась к свету и хаосу города.

* * *

Антея обнаружила, что ее не тянет возвращаться тут же к Чейсону. Ей требовалось обрести хоть немного уверенности, что она у руля — пусть бы и у руля байка и своих собственных мыслей, — поэтому она по расширяющейся спирали летела сквозь город, поглядывая на достопримечательности и раздумывая, что делать дальше.

Проблема заключалась в том, что стоило ей отвлечься от действия, как ее мысли неизбежно возвращались к сестре. Кроме Телен, семьи у Антеи не было; Антея заботилась о ней после того, как их родители погибли волей несчастного случая. Она научилась драться, чтобы защитить Телен от хулиганов, которые издевались над ними за то, что они жили под государственной опекой. Телен всегда была скорее мечтательницей, запоем читала, тогда как Антея выросла человеком действия. Тем ироничнее, что той, кто в двадцать лет решил покинуть Паквею в поисках легендарной внутренней стражи, стала как раз Телен. «Я не могу растратить остаток своей жизни в этой маленькой убогой стране», — выкрикивала она, когда Антея попыталась убедить ее в нелепости ее планов. — «Я лучше замерзну или умру с голода в темноте, чем откажусь от шанса найти что-нибудь получше». И тогда сестры ушли вместе. Несмотря ни на что, они нашли стражу, и тем самым — новую жизнь. Даже, как иногда думалось Антее, новую семью.

Антея доверила Гонлину свою жизнь. Гонлин отплатил за это доверие, пообещав убить Телен, если Антея расскажет еще кому-нибудь в страже, чем занимается его группа.

Вот тебе и семья.

Ближе к рассвету она оказалась на окраинах Стоунклауда, где, если завернуть за угол или посмотреть вверх, внезапно открывался вид на свободное воздушное пространство. Поначалу окружающая обстановка никак не отличалась от внутренних районов, но затем Аргайр обогнула высокий конус из сверкающего стекла и древесных зарослей и чуть не врезалась в толпу народа.

Антея выругалась, вывернула байк, тормозя, едва с него при этом не слетев. Она снова повернула машину и попыталась разобраться, что же перед ней. Здесь вышли на улицу сотни — а может быть, тысячи, — людей, их голоса перекрывали вой реактивного двигателя. Разговаривали или кричали, кажется, поголовно все.

Люди парами и тройками висли в окнах и дверных проемах, или же собирались в толпы на пересечениях артерий. Многие куда-то указывали и жестикулировали; Антея видела, как выкрикивает что-то неизвестная женщина, но звук поглотило расстояние. Она проследила за общим направлением взглядов.

В небе за чертой города висело нечто огорошивающее. Чем дольше Антея вглядывалась, тем отчетливее понимала, что эта штуковина с ее сиянием, с ее формой просто не могла быть тем, на что походила.

Антея направила туда байк и с ревом выскочила из города на открытый воздух. Она взлетела вверх и в сторону, огибая гряду облаков, которая на мгновение заслонила увиденный ею непонятный объект. На вершине облака, будто оно в самом деле было твердым, угнездился еще один байк, водитель которого уставился на то, что лежало по ту сторону тумана.

Антея подлетела и заглушила двигатель примерно в дюжине ярдов от него. Подплыв ближе, она увидела, что на турбоджете верхом, положив руки на руль, сидит какой-то мужчина. Он вглядывался в ночь, окутавшую город.

— Привет, — сказала она. Он оглянулся, потом снова обратил взор в темноту, что бы он там ни увидал. — На что это все смотрят? — спросила она.

Он ничего не ответил, просто повел туда рукой. Антея преодолела последний завиток облачка, увидела то, что видел он, и разразилась проклятьем.

Против Стоунклауда воздвиглось — высотою в мили, шириною в мили — злобное лицо бородатого бога, разинувшее рот в беззвучном крике.

Антея почувствовала, как по ней пробегает холодок; волосы на загривке встали дыбом, она невольно втянула воздух сквозь зубы. Однако мгновение суеверного страха прошло, стоило ей понять, что лицо — которое действительно там находилось и действительно было огромным — вырисовывали на ночном небе огни. Их были тысячи, линии и сгустки, образующие черты разгневанного бога. Когда она пригляделась, отдельные огоньки обернулись окнами и уличными фонарями, хитроумно собранные в горящие узоры: эта дуга из домов, на фоне затемненных кварталов за ней, — широкая бровь; этот круглый пруд, окруженный уличными фонарями — глаз.

— Так это город?

— Он зовется Неверленд, — сказал мужчина. — Гретели отправили против нас столицу своего региона. Они собираются проглотить Стоунклауд.

Антея оглянулась на Стоунклауд. Это наваждение, должно быть, появилось только что, потому что в баре разговоров о нем не было. Люди строили догадки об исходе вчерашнего боя, но никто ничего не знал, кроме того, что исчезли копы и городских чиновников тоже было не сыскать. Те, кто побогаче и повлиятельнее, вероятно, уже многие часы как знали о приближении Неверленда, но никто не счел нужным эти новости обнародовать.

Теперь в напряжении, охватившем город, появился смысл. Стоунклауд был брошен его правительством — пешка, пожертвованная врагу. И этот враг вот-вот должен был подойти.

Антея развернула байк и помчалась обратно в город.

* * *

Вернуться к выгоревшему логову контрабандистов оказалось непросто. Артерии города вскипели от народа, все более истеричных, бесцельно шляющихся толп. Беспокойство Антеи росло. Им бы следовало выступить сейчас — до рассвета — и попытать счастья в вольном воздухе. Это лучше, чем оказаться здесь в ловушке, когда нагрянет Неверленд.

Она пришла к выводу, что такой вариант действий будет единственно разумным, и потому к логову контрабандистов добралась уже спокойной. Так что, подведя байк