Крот из Лэнгли - Жерар Вилье

— Мы были очень неосторожны, — сказал он. — КГБ всегда поступает жестоко, когда что-то угрожает их интересам.

Заместитель начальника оперативного отдела с отсутствующим видом раздавил окурок сигары; от чрезмерного курения у него покраснели глаза.

— Действительно, — произнес он своим надтреснутым голосом. — Мы были оба не правы. А они мертвы. Я должен предупредить адмирала.

Присцилла, маленькая пятилетняя девочка... И Джессика Хейз, такая чистая, такая чувственная и жизнерадостная. Малко наблюдал за Фрэнком, когда тот звонил отцу Джессики. Благодаря усилителю он слышал, как Фрэнк сообщил ему ужасную новость.

Старик не возмутился, не выругался, не заплакал. Принял известие молча. И это молчание было исполнено достоинства.

— Такова воля Божья, — наконец сказал он. — Вы здесь ни при чем, Фрэнк. Ведь это я посоветовал ей всегда исполнять свой долг и служить своей стране. Но я прошу вас, постарайтесь найти того, кто это сделал. Тогда я буду спать спокойно.

Фрэнк Вудмилл сдерживал слезы.

— Адмирал, мы примерно знаем, кто убийца. Возможно, мы никогда не получим никаких доказательств. Но я вам клянусь, что собственноручно убью его, даже если это будет последнее, что мне придется совершить в этой жизни.

— Спасибо, — сказал отец Джессики. — Теперь я буду молиться за мою бедную девочку.

Он повесил трубку. Еще некоторое время Малко и Фрэнк молчали. Постепенно их эмоции были вытеснены холодным бешенством, которое не находило выхода. Вся полиция Джорджтауна была мобилизована на поиски неизвестного убийцы, а те, кому он был известен, ничем не могли ей помочь... Малко поставил стакан.

— Почему ее убили? — спросил он. — Я наблюдал за ней в бинокль и ничего особенного не заметил. Она впервые пришла на кладбище. Впрочем, убийца что-то искал. Он вывернул наизнанку ее карманы. Но что? Был ли это Фельдстейн? Или какой-то другой агент КГБ?

— Я думаю, это Фельдстейн, — сказал Фрэнк. — Мы пока не знаем почему, но он почувствовал опасность и мгновенно среагировал.

— Странно, — заметил Малко. — Джессика знала, кем был Фельдстейн. Если бы она почувствовала опасность, она не дала бы ему свой адрес. Она поехала за дочкой и вернулась домой, затем открыла дверь своему убийце, который ее тут же и застрелил. А заодно и Присциллу, чтобы не оставляв, свидетеля. Впрочем, Джессика была осторожна. В двери был глазок. Не приняв мер предосторожности, она бы не открыла дверь незнакомцу. В конце концов, мы дали ей оружие. Значит, это был Фельдстейн. То, что он явился к ней, не могло удивить Джессику.

— Подлый мерзавец... — прошептал Фрэнк Вудмилл.

Воцарилась тишина. Малко ломал голову, чтобы понять причину убийства. Он следил в бинокль за встречей Джессики с агентом КГБ и слышал их разговор. Его ничто не насторожило.

И тем не менее, для того, чтобы убийство произошло менее чем через час, что-то должно было заставить тайного агента КГБ действовать немедленно. Должно быть, он почувствовал, что ему угрожает непосредственная опасность. Почему?

Фрэнк Вудмилл рассуждал так же.

— У этого Фельдстейна — если это он — не было времени послать отчет в свой Центр. Я знаю этих русских: они еще большие бюрократы, чем мы. Такой «тайный» агент, как Фельдстейн, без серьезной причины не может плюнуть на годы работы.

Он убил, чтобы обеспечить свою безопасность. Поскольку вы слышали их разговор, очевидно, Джессика что-то увидела, о чем мы бы, возможно, узнали, расспросив ее. Что-то, что связывало его с «кротом». Причем, связывало неоспоримо.

— А если Фельдстейн узнал в ней сотрудника ЦРУ? — предположил Малко.

Фрэнк Вудмилл покачал головой.

— Нет. В таком случае он бы знал, что она не одна и что, убив ее, он привлечет к себе внимание. Тут что-то другое.

Воцарилось молчание, которое через какое-то время прервал Малко.

— А теперь? Что нам делать?

Лицо заместителя начальника оперативного отдела скривила гримаса разочарования.

— Боюсь, как бы наша облава на этом не закончилась. Все они уйдут в подполье. Фельдстейн, несомненно, уже избавился от орудия убийства. Он не оставил отпечатков. Он будет все отрицать. В лучшем случае нам удастся выслать его, но он никогда не заговорит. А «крот» вернется в свою нору. Возможно, уже окончательно. В один прекрасный день Нолан станет жертвой автокатастрофы, а русские смогут окончательно закрыть это дело. Так они поступают с агентами, которые им больше не нужны или провалились.

У Малко было горько во рту. Вся эта работа, охота, трупы — ради чего все это?.. Фрэнк Вудмилл грустно покачал головой и посмотрел на часы.

— Я покину вас. Убийство Джессики взбудоражит всю Фирму.

— Что вы собираетесь делать?

— Я обязан сообщить директору ЦРУ, что она работала на меня. Если это когда-нибудь обнаружится, все пропало.

— Вы ему расскажете об Уильяме Нолане?

Американец колебался, прежде чем ответить.

— Нет. Не сразу. Я только скажу, что она следила за Фельдстейном, подозреваемым в том, что он тайный русский агент.

— Он спросит вас, почему вы не сообщили об этом в ФБР...

— О, это можно уладить, подобные фокусы мы и сами вытворяем. Но я не знаю, смогу ли я долго придерживаться этой линии обороны.

Малко встал. Плевал он на все эти бюрократические сложности. Джессика и ее дочка мертвы. Нужно было отомстить за них и закончить свою миссию.

— А практически? Что мы будем делать? За Фельдстейном уже не надо следить?

— Надо, — сказал американец. — Пока ФБР не в курсе дела. Местная полиция до него не доберется. А до тех пор, пока я не сообщил свои сведения ФБР... Милтон Брабек сейчас уже возле его дома.

— Отлично, — сказал Малко.

— Приходите сюда завтра в это же время, — сказал заместитель начальника оперативного отдела. — Я постараюсь извлечь из компьютеров все, что известно о Гарри Фельдстейне. Возможно, это наведет нас на нужный след. У него, конечно, есть еще какой-то способ, чтобы связаться с Центром, помимо радио. Его надо найти. Это наш последний шанс. Покушение, жертвой которого вы стали, было тщательно подготовлено, потому что они обнаружили, что их «крот» взят под наблюдение. Им захотелось навести порядок, прежде чем «законсервировать» его.

* * *

Уильям Нолан вылез из своего черного «олдсмобиля» и в окружении трех телохранителей быстрым шагом пересек несколько метров, отделявших его от крыльца дома Джессики Хейз. Директора ЦРУ не было в Вашингтоне, с начальником первого отдела нельзя было связаться, поэтому отдуваться пришлось ему. Десятки полицейских в форме прочесывали лес позади дома в поисках хоть какого-нибудь следа. Весь район был оцеплен. Другие выискивали по всему дому отпечатки пальцев. Тропинка была запружена полицейскими машинами с медленно вращающимися «мигалками». За домом стояла машина скорой помощи, ожидая, когда можно будет увезти трупы.

Войдя в маленький холл, нестерпимо ярко освещенный прожекторами полиции, Уильям Нолан зажмурился. Резкий свет падал на два лежавших на полу тела. Судебно-медицинский эксперт приступил к освидетельствованию... Лейтенант полиции с важным видом подошел к заместителю директора ЦРУ и пожал ему руку.

— Мы сожалеем, господин Нолан, — сказал он, — это ужасное преступление.

Уильям Нолан посмотрел на открытые безжизненные глаза Джессики Хейз. У него защипало в глазах. В нем ожили очень неприятные воспоминания. Его руки в карманах сжались в кулаки.

— Что случилось?

— Мы пока не знаем, — сказал полицейский. — По данным предварительного осмотра действовал, похоже, один человек. В каждую из жертв стреляли несколько раз. Девочка получила одну пулю в затылок. Целью было убийство; на первый взгляд, ничего не украдено, и сумка молодой женщины лежит тут, открытая, с двумя сотнями долларов. Однако ее карманы осмотрены. Это странно.

— Это похоже на расправу, — заметил заместитель директора ЦРУ.

— Точно, сэр, — подтвердил полицейский. — Но пока у нас никакой версии нет.

— Совсем никакой?

Полицейский колебался.

— Нас вызвал кто-то из вашей Фирмы. Господин Фрэнк Вудмилл.

Фрэнк Вудмилл.

Уильям Нолан невозмутимо слушал полицейского, объяснявшего, как они сюда попали.

— Хорошо, — сказал он. — Держите меня в курсе расследования. Я, со своей стороны, подумаю, чем мы сможем вам помочь.

Он повернулся, бросив последний взгляд на запачканные кровью белокурые волосы маленькой Присциллы. Он изо всех сил старался держаться прямо. Перед его глазами снова возникли фотографии обезображенного лица сына, сделанные двадцать лет назад. Они все еще лежали в его секретере, и он их иногда разглядывал, думая о смерти. Едва усевшись в «олдсмобиль», он снял телефонную трубку и набрал номер 3435600, вызвав дежурного офицера ЦРУ.

— Скажите мистеру Вудмиллу, что я жду его через полчаса в моем кабинете.