Мир, которого нет - Виктор Кувшинов

Пока они продвигались от села к селу, Ян понял, что в его распоряжении оказалось странное и доселе неведомое ему оружие — его слабость. Видя перед собой слепого человека, селяне всегда старались выказать ему свое сочувствие то, просто поглаживая по руке, то, стараясь угостить чем-нибудь. Забавно было и то, что слава о слепом сказителе уже обогнала их, и Яна почти в каждой деревушке просили рассказать что-нибудь.

***

Прожив еще неделю в новом месте, Ян утвердился в одном решении, и в один прекрасный день, дождавшись, когда ребята разбегутся по делам, приступил к выполнению своего плана. Нельзя было сказать, что это далось ему легко. Было трудно, как решиться, так и осуществить задуманное. Посидев и послушав, как Саши собираются по делам, он понял, что они едут на сенокосы и у него есть, по крайней мере, полдня времени. Он встал и по памяти подошел к печке, за которой Саши прятали деньги. На ощупь он разобрал поленницу, прикрывающую нехитрый тайник. Скоро у него в руках, был кошелек с деньгами. Он порылся внутри и нащупал, разные по величине монеты, среди которых было даже несколько золотых.

Он отложил себе с десяток медяков и пару серебряных кружочков, которые определил по размеру, а остальное убрал на место. "Ребята вполне обеспечены, могут, наверно, даже год прожить здесь ничего не делая" — удовлетворенно подумал Ян.

Потом он связал узелок, в который положил краюху хлеба, кружку, ложку и кусок сыра, подвязал к поясу нож, накинул дождевик и, взяв в руки свою палочку-выручалочку слепого человека, недолго думая, вышел из дома.

Все прошло на удивление гладко. Ян произнес свое «слово» невидимости, но боялся, что кто-нибудь заметит в деревне плывущий по воздуху узелок, палку или нож, поскольку не был уверен какие предметы остались видимыми. Однако все были заняты своими делами, и даже везде снующие мальчишки были где-то на речке или помогали родителям. Он неплохо научился ориентироваться на улице, узнавая дорогу по прокатанным колеям. Сейчас он повернул в ту сторону, куда должен был идти.

Искать направление ему было не нужно — что-то само постоянно звало его в дорогу.

Он не спеша шел по колее, ощупывая палкой обочину. При звуках приближающейся повозки или всадников он становился невидимым и пережидал в стороне. Он знал, что ребята расстроятся и начнут его искать, но не мог с этим ничего поделать.

Для себя он твердо решил две вещи — найти свою неизвестную цель и доказать себе, что он способен выжить самостоятельно, а не висеть ярмом на шее у Саш. В последние дни эта полная его зависимость стала невыносима. Молодежь тоже чувствовала это, но старалась обходить острые углы в разговорах. Ян понимал, что если и дальше останется в деревне, то неминуемо превратиться в желчного инвалида, брюзжащего по каждому поводу и еле переносимого близкими. Он не хотел быть настолько обязанным ребятам. Было вполне достаточно и того, что они вытащили его их могилы.

Вообще-то Ян рассматривал даже вариант с самоубийством, но здесь было две больших проблемы. Он, скорее всего, очнется зрячим где-нибудь в новом зиндане, но что при этом, будет помнить из этой жизни? Может, все, а может, и ничего. И потом, эта его цель. Ян чувствовал, как потихонечку приближается к ней, а с новой жизнью он может оказаться неизвестно как далеко от своей цели. Ему почему-то казалось, что слепой он или зрячий — это не имеет значения. Главное было достигнуть причины этого зова.

В обед он прошел невидимым небольшой хутор. К счастью, опять никто не заметил странных самодвижущихся предметов на дороге. Он не хотел оставлять Сашам никаких зацепок для поисков, поэтому решил два первых дня продержаться, не показываясь на глаза крестьянам. Ему показалось, что пара всадников, догнавших его сзади и проехавших мимо, были никто иначе, как его Саши, которых он бросил. Его сердце так и рвалось крикнуть им, что-нибудь успокоительное, но он сдержался. Ян чувствовал себя не в праве вовлекать ребят в его личные авантюры без того, чтобы обеспечить им хоть какую-то безопасность, а этого он как раз и не мог теперь сделать.

К ночи он достиг большого села и остановился в лесу, дожидаясь, когда все улягутся спать. Самое неприятное, чего он боялся — это были собаки. Но оказалось, что невидимость и здесь помогла, и хвостатые пираты то ли боялись, то ли не принимали медленно движущиеся по дороге вещи за что-либо серьезное. Ночью он миновал село и ушел дальше.

На второй день к нему пришло какое-то умиротворение. Он не жалел и не думал ни о чем, кроме неспешного шествия к далекой цели. Его больше ничего не раздражало, он не суетился и пытался наслаждаться звуками природы, окружавшими его в пути. А, зайдя под вечер второго дня в деревню, он был приятно обрадован. Мальчишки, завидев его, побежали, весело крича:

— Слепой сказочник пришел! Ура! Идите все сказки слушать!

Оказалось, что он обеспечил себе звездную карьеру сельского сказителя и ночлег на весь свой путь! Так и потянулись дни длинной цепочкой дорог, рассказов и ночлегов у крестьян. Они все спрашивали: "Куда ты идешь?", а он чистосердечно отвечал: "Не знаю, просто мне надо идти". Его всегда упрашивали остаться и рассказать еще что-нибудь, и он рассказывал, сколько мог, но никогда не оставался на следующий день. Самое интересное, что ему не надо было выдумывать свои сказки, как в первые дни. Теперь он рассказывал о своих смутных воспоминаниях поднимающихся откуда-то изнутри. Он говорил об изумительных мирах, которые где-то должны были существовать.

Больше всего детишкам нравился рассказ о мире детской Дайсоновской сферы. Что означало это название, Ян не представлял, но вспоминал мир с каждым рассказом все в больших деталях. Это было изумительное место, в котором жили или гостили не только дети, но и взрослые. Это была сфера, в которой все жили на внутренней поверхности, а в центре ее мягко светила огромная луна. Вся поверхность сферы представляла собой сказочную страну, менявшуюся от дремучих лесов с единорогами, до гор с драконами и от пустынь с джиннами до моря с добрыми и глуповатыми пиратами, которые прятали свои несметные сокровища. А между всем этим стояли парки аттракционов по типу Диснейлендов и Диснейвордов. Гостям выдавались по вкусу средства передвижения — лошади, кареты, пони, и даже единороги и драконы, но под расписку, что никто за это не несет ответственности. На самом деле с детьми ничего никогда не случалось, так как в мире была заложена система безопасности. Ян откуда-то это знал, но не рассказывал об этом детишкам, чтобы не отнимать у них остроты ощущений. В этом мире можно было сражаться с орками, дружить с эльфами и бродить до бесконечности по гномьим пещерам.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});