Клятва (СИ) - Калашников Павел

Даня не успевал следить за их движениями. Кошка на секунду остановилась, зашипела, впилась когтями в песок.

Песок взмыл вверх. Загудел воздух рассекаемый лезвием. Егерь уходил от ударов в стороны или парировал их, но каждая атака оставляла несколько тонких царапин на теле, блестевших на рваной тельняшке.

— Вот же сука…

Очередной круг. Тварь снова пригнулась для рывка.

Прыжок. В полете она прищурилась от слепящего солнечного блика, отраженного на лезвии. Егерь чуть подался вперед и что есть мо́чи вдарил зверю по челюсти. Рухнув в песок, она тут же встрепенулась, ушла в другую сторону, прячась от удара тяжёлого сапога.

Остановилась в трех метрах, зло шипя и еще щурясь от слепящих солнечных бликов, пригнулась.

Егерь довольно ухмыльнулся.

Тварь, уже не так изящно, рванула вперед. Ещё круг, но на сей раз слабей. Танец продолжался до тех пор, пока очередной удар в морду не вывел суку из равновесия.

Мотая головой, скаля зубы, она отошла назад. Видимо, рассчитывала на один рывок, мощный и прямой. Собрав все силы пригнулась, концентрируясь на враге.

Не успел Егерь перебросить лезвие, оценить обстановку, как кошка всеми силами ринулась вперед.

Сталкер почти ушел вправо, но тварь угадала. Угадала, куда бить. Ещё секунда, мгновение и она победит. Животное почувствовало как когти входят в мягкую плоть…

Удар. Очнулась она, уже лежа на полу, прибитая к песку мощной рукой, держащей её за шею. Тварь хотела вскочить, трепыхнулась, но почувствовав как холодные пальцы стискивают ее горло, зашипела. Теперь от беспомощности.

— Смог! — послышалось среди трибун.

— Твою ж мать! И не убил, не убил, поймал!

— Ха! И делов то! Мясник уработал её на раз-два!

Постепенно голоса слились в неутихающий гул, хаотичные хлопки, крики радости, бубнеж тех, кто проиграл ставки, тонкий писк редких девушек, растворившихся в мужских рядах.

Егерь сидел одним коленом на теле твари, вместе с этим придавив шею рыси своей рукой. Множество царапин, что проглядывали сквозь разрезанную вдоль и поперек майку уже перестали кровоточить и покрылись тонкой коркой.

— А неплохо ты меня поцапала, — бросил Егерь, продавливая зверя глубже в песок. Рысь закряхтела, забилась задними лапами.

— Считай, тебе повезло, — медленно сказал он, — убивать я тебя не буду.

Вместо решающего удара, кавказец поднялся. Тварь, ощутив приток кислорода вдохнула глубже, испуганно заметала взгляд и молнией метнулась обратно ко входу.

На песке, где отпечатался кровавый след, лежал скол острого зуба.

— … живой! — продолжал ведущий, чересчур сильно крича. — Грозный монстр сбежал, поджав хвост! Браво, маэстро!

Зал разразился аплодисментами.

— А он хорош, — бросил Корсар, хищно улыбаясь, — я недооценил старого волка.

Даня утер пот, обильно сходящий со лба.

«Так просто уделать рысь? — вопрошал он, смотря, как животное жмется у решеток, оглядываясь назад. — Так просто…»

Лязгнули цепи и грозный монстр, в несвойственной ему манере, метнулся в закутки тьмы, лишь бы не встречаться с Мясником.

«А эта тварь умней своих отсталых сородичей, — подумал Егерь, оглядывая осколок зуба лежащий на песке, — те бы лезли, пока я башку им не отрезал».

— И это все? — громко спросил перевозчик. — Это всё, что у вас есть?

Ведущий молчал. Сверху доносились невнятные шепотки.

— Уделать, взять и закончить всё шоу за считанные минуты, — бурчал голос, шатаясь в разные стороны. — Великолепно! В этом и есть весь Мясник!

Чувствовалось, как комментатор пытается задавить и проглотить злость от проигранных ставок.

Ненадолго повисло молчание. Но каждая секунда шла непозволительно долго.

Казалось, прошло несколько часов, перед тем как ведущий звонко гаркнул:

— Но никто ведь не хочет, чтобы Мясник уходил так скоро, верно, господа сталкеры?

Все громко прокричали твердое: «Да».

Кавказец усмехнулся. Он чувствовал, что говорун сверху в полном замешательстве и не знает, что делать.

— А… Раз так, то почему бы кому-то из арены не сойтись в кровавой битве с этим костоломом? М? Господа сталкеры, прошу!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Трибуны стихли.

— Эх вы, чертовы трусы! — презрительно ворчал ведущий. — Такой шанс выпадает раз в тысячу лет! Вперед, быть может, это наша последняя встреча с живой легендой! У вас есть уникальный шанс потягаться с самим Сибирским Мясником!

— К черту! — пробубнил длинноволосый старикашка, оправдываясь перед самим собой. — Мне на моем веку уже хватит мордобоя!

Позади Дани замешкались два знакомых голоса.

— П-с, ну! Шуруй давай, хотел же его наказать!

— Пшёл ты, Крюк! Сам мне заливал, как изящно его отмудохаешь, так что сам шуруй…

— О! Корс, вот ты где!

Сталкер обернулся, а Даня за ним.

Расталкивая всех, кто преграждал путь, пришли Булат и Крюк.

— Вона как! И салага здесь, — буркнул бородач, утирая лоб.

— Что, мужики, в штаны поди наложили? — довольно ухмыльнулся Корсар, сбивая пепел с сигареты.

— Да не…

— Булат еще как! А я просто устал, вот и…

— Заткнись! — гаркнул бугай, уводя взгляд от Корсара. — Сам-то…

— Трусы, вы, мужики, ей богу. Такой шанс выпал, а вы как бабы по углам жмётесь.

Оба спорщика недовольно хмыкнули.

— Ты будто сам горазд… — высокомерно бросил Крюк, смотря на Булата, — Попробуй…

Крюк огляделся и по-детски захлопал глазами. Корсара не было. Даня держал в руках его форму.

— Во дела…

2

Умолкли все: галдящие трибуны, шепчущиеся между собой снайпера, ведущий. Все ошарашенно смотрели на то, как кто-то быстро и уверенно пересекает небольшую преграду из трибун, прыгает, плавно, словно кот, спускаясь на песок, прямо напротив Егеря.

Оба встретились взглядами. Тут же вцепились друг другу в глаза, холодно расценили соперника, чуть сблизились.

У Корсара было несколько преимуществ, каждое из которых он прокручивал у себя в голове.

Первое и, пожалуй, самое главное — эффект неожиданности. Егерь ни духом, ни слухом не знал о Корсаре, не видел, как тот ведет себя в бою. Для него он был загадкой, из ниоткуда свалившейся с небес. Корсар же знал — теперь знал — как бьётся знаменитый Сибирский Мясник. Пока все заливались хохотом, аплодисментами и восклицаниями, Корсар наблюдал. Наблюдал за каждым маневром, движением, ударом. Просчитывал тактику.

«В бою он не так быстр, — смекнул сталкер, когда смотрел, как рысь резала перевозчика когтями, — тварь без труда путала его в постоянных кругах, развивая бешеную скорость. Однако… Несмотря на это, он столько кругов держался. Не обращая внимания на резкие, рваные удары когтей, на идущую из царапин кровь, он не терял концентрацию. Все также холодно и расчетливо выдерживал тактику, ждал, пока сука оступится, взбесится и полезет на рожон. И при всем при этом он невероятно силен, — отметил он, уже когда Егерь вбил рысь мордой в пол, — Он махом срезал волчью голову, а сейчас за один удар пригвоздил такую тварь к земле. Нельзя пропускать ни одного его удара, иначе через пару минут он превратит меня в фарш. Мясник чем-то похож на Булата, но в отличии от последнего, у этого мозги на месте. Если того я раскрошил за счет банальных финтов, то с этим так не прокатит. С другой стороны, Егерь определенно измотан, так что шансов у меня чуть больше. Но кто знает, какие ещё козыри в рукаве у этого сукиного сына. Неужели я встретил кого-то, с кем будет весело?»

— А ты кто такой? — едва удивившись спросил Егерь, окидывая незнакомца оценочным взглядом.

Сталкер улыбнулся.

— Зови Корсаром. Я всегда хотел сразиться с кем-то действительно сильным и достойным, — он не спеша направился к оппоненту, — да вот только вокруг одни сопляки. А смахнуться с самим Сибирским Мясником, это, считай выиграть в карты у судьбы!

Сталкер оказался очень близко к перевозчику. Корсар тут же заметил на другом плече Егеря череп, щерящийся темнотой впалых глаз, держащий нож в истлевших зубах. На его голове красовался синий берет, блестевший остроконечной звездой, что расположилась по центру.