Мой (СИ) - Пырченкова Анастасия

— Ну да, — важно покивала мама.

И всё. Разговор завершился. В очередной раз. И так уже целый час. Перекинемся парой фраз и замолкаем обе. Не знаю, почему мама молчала, а я мыслями пребывала уже на своём вечернем свидании с Акимовым. Было чертовски страшно и в то же время я буквально сгорала от нетерпения. Тем более, Артём написал, что проезжает мимо больницы, и может меня забрать отсюда, если я не против. А я… не то чтоб не против, а очень даже "за"!

— Ой да иди ты уже к своей Ане, — заметила мама моё нетерпение. — Смотреть на тебя тошно. Сидишь, елозишь на стуле, того и гляди либо свой зад, либо сидение сотрёшь в дырку.

Я тут же подскочила на ноги.

— Я к тебе завтра вечером приеду ещё, — пообещала ей, отступая к двери.

— Не надо. У тебя учёба. Просто позвони, этого будет достаточно. А приедешь в выходные.

Уставилась на родительницу недоверчиво.

— Как скажешь, — кивнула настороженно. — Я пойду тогда, да?

С чего это она такая добренькая?

— Да, иди, — величественно махнула рукой на дверь мама.

Поцеловала её в щёку и, постоянно недоверчиво оглядываясь, покинула палату.

Не верилось, что я так легко отделалась. Обычно родительница намного дотошнее, а в этот раз… Странно всё. Впрочем, обо всём этом я думала не долго. Пока не вышла на улицу и не увидела у ворот знакомую белую тойоту.

Ну, просто сказочный принц на белом коне!

Сам принц находился возле машины, стоя ко мне спиной, и разговаривал по телефону.

— Ладно. Понял. Буду. Лесь, сказал же, что сходим, значит, сходим. В среду вечером, я понял, — устало вздохнул он, явно не в первый раз. — Подруга, вот ты вообще нормальная? Как можно бояться ужастиков и из раза в раз ходить их смотреть? Мазохистка! — припечатал с добродушным смешком. — Да-да, конечно. Ага. Иди уже, — завершил таким образом разговор и обернулся к воротам, только теперь заметив меня. — Привет, — улыбнулся.

А я… не спешила подходить, да. Нечто тёмное сейчас царапало меня изнутри, пока я слушала его разговор с подругой. Настолько тёмное и жуткое, что хотелось развернуться и уйти, предварительно заявив Акимову, что больше не желаю его видеть. Пришлось сделать пару вдохов и выдохов, прежде чем смогла более-менее беззаботно улыбнуться в ответ.

— Привет, — поздоровалась, теребя ручки сумки.

Одновременно с этим подумалось, что я выгляжу, как обычно, хотя дома специально приготовила себе наряд более подходящий свиданию, нежели простые джинсы и тёплый свитер. Так хотелось сегодня выглядеть красиво. Для него. А вышло… И зачем он только заехал за мной сейчас? Не мог вот ехать по другой дороге?

И ждала бы я его тогда действительно до семи вечера…

Тоже не очень хорошая перспектива. А так больше времени побыть вдвоём. Ведь так?

— Что с тобой? У тебя такой вид, словно ты сейчас расплачешься, — нахмурился Артём.

— Кто? Я? — удивилась довольно искренне.

Вот что-что, а плакать при нём точно не собиралась!

Наверное…

А вот нервы обострились до предела. Вот вроде ничего особенного. Не первый раз подвозит и вообще. Вчера я вон даже сидела у него на коленях и ничего. А сейчас стою здесь, у ворот диспансера, и не знаю, что сказать или сделать. И это свербящее чувство непонятного толка, которое так до сих пор и не отпустило после его разговора с Лесей.

Что ещё за Леся такая?!

— Ну вот, теперь у меня ощущение, что ты меня убить желаешь, — вздохнул наигранно печально мужчина и подошёл ближе, ухватив пальцами мой подбородок, вынуждая смотреть исключительно ему в глаза. — Что случилось, малыш? — поинтересовался уже серьёзнее, но довольно мягким тоном.

Ох, как приятно…

— Кто такая Леся? — ляпнула я, прежде чем успела прикусить язык.

Акимов вопросительно выгнул одну бровь, но почти сразу усмехнулся.

— А что? Ревнуешь? — поддел он меня.

А я… А я оказывается ревную! Да! До чёрных точек перед глазами!

А ведь не скажи он об этом прямо, я бы даже не поняла.

Кажется, мои мозги сегодня отказываются работать и анализировать поступки собственной хозяйки. Можно подумать, впервые ощущаю это жгучее желание уничтожить всех соперниц. Каждый раз, при виде его с другими мечтала прибить всех. Потому что бесит. Потому что Артём только мой. Тем более, сам вчера об этом сказал! Но вопреки мыслям ответила я отрицательно в довольно небрежной форме.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Вот ещё, — фыркнула в демонстративном безразличии, ударив Акимова по удерживающей меня руки. — А что, есть повод? — парировала, вернув ему усмешку.

— М-м… Возможно, — лукаво прищурился.

И вот понимала, что меня специально разводят на эмоции сейчас, но и сдержать их не смогла.

— Не удивлена, — болезненно скривилась я. — Тебе же мало одной. Не понимаю только, зачем тебе тогда я, если сексом со мной ты заниматься, как я поняла, не намерен? Или за ночь передумал?

С лица Артёма исчезло всё шутливое настроение.

— Не стоит говорить того, о чём в будущем можешь пожалеть, медовая моя, — предупредил он суровым голосом. — И уж тем более накручивать себя из-за ерунды. Леся — сестра Смертина Данилы. Соответственно, подруга Ксении и моя. Не больше. И чтобы ты не надумала ещё чего лишнего: нет, я ни с одной из них никогда не спал и не собираюсь. Мы просто учились вместе в одном универе, так и подружились. Вот и всё. И да, по поводу секса с тобой я не передумал, — добавил уже с привычной ему весёлой ухмылочкой. — Его не будет до твоего совершеннолетия. Всё. Поехали, — ухватил меня офигевшую от его последних слов за руку и потянул к машине.

Пока Артём открывал дверь, усаживал и пристёгивал меня, а после и сам, я всё ещё переваривала сказанное.

— Что, совсем-совсем не будет? — уточнила по-прежнему обескураженно, когда мы выехали со стоянки больницы.

— М-м… А не совсем — это как? — уточнил со смешком мужчина.

Любит он надо мной издеваться…

И смущать меня…

— Например, как тогда, в твоём кабинете, на столе, — огрызнулась я на его слова, отвернувшись к боковому окну.

— Как тогда… — повторил Акимов с весельем в голосе. — В кабинете… На столе… — произнёс с паузами. — А что именно ты желаешь повторить из того, что было тогда, в кабинете, на столе, медовая моя.

Вот же сволочь!

И ведь понимала, что должна послать его, оскорбиться, высказать ему по этому поводу много чего "хорошего", да только от тихого хриплого баритона, в котором слышались многообещающие нотки, дар речи пропал. Просто в горле резко пересохло и не получалось сказать больше ни слова. Только дышать. Шумно, тяжело, отрывисто. Глубокого вдоха тоже сделать не удавалось. Аж голова закружилась. Что же он со мной делает одним своим голосом? Разве такое возможно вообще?

— Я… — открыла рот и закрыла, не зная, что сказать.

Точнее, не зная, как это сказать.

— У тебя красивая грудь, — неожиданно заявил Артём, не дождавшись от меня ответа. — Небольшая, аккуратная, мягкая и в тоже время упругая. Мне понравилось её ласкать. А ещё у тебя нежная кожа, которой хочется всё время касаться, — продолжил говорить негромко с лёгкой задумчивостью в тоне. — И целовать. Ты вкусная. И чертовски соблазнительная.

И вот вроде ничего такого не говорил, а по ощущениям меня словно в кипящий котёл кинули, так жарко стало. Не выбраться. Вот я и оставалась пребывать на месте, тяжело дыша.

— А ещё ты просто убийственно, греховно прекрасна, когда совершенно невменяема от страсти. Чертовски отзывчивая девочка. Такая сладкая. Такая влажная. Такая податливая… До сих пор помню твою дрожь от скользящих прикосновений моих пальцев к твоей шее и ниже…

Он говорили говорил, а я почти не понимала, что именно. То есть каждое сказанное им слово эхом отражалось в сознании, но вместе с тем все звуки затмила резко повысившаяся температура тела. Кожа зудела так сильно, что я едва сдержала порыв раздеться. Ещё и ощущения произошедшего в его кабинете вспомнились. Как наяву вновь оказалась лежащей на нём.

— Х-хватит, — выдохнула едва слышно. — Останови, — попросила его. — Останови эту чёртову машину, Акимов! — потребовала следом, когда мужчина проигнорировал мои слова, и ударила по бардачку.