К чему приводят девицу… Путешествия с богами - Рассохина Анна

Резкий шаг вперед, разворот… Ветер, словно умелый кавалер, ведет меня. Он со мной, но не близко, а где-то рядом, его дуновение овевает мое разгоряченное лицо. Этот танец зовет, восхищает, ослепляет, я не сопротивляюсь ему. Шаг, еще один… Ветер раздвигает передо мной ветки кустов. Вдох, выдох… Под ногами уже не газонная трава, а настоящие заросли мягкой муравы. Но танец еще не окончен! Снова шаг, стремительное скольжение, поворот… Мелодия тягучая, нежная, слегка томная. Таинственные ночные тени отступают передо мной, мотыльки кружатся рядом, а ветер ведет за собой. Еще один поворот и несколько шагов через густые дебри, и вот наступает завершение. Ветер кружит меня дико, стремительно, так, что мои глаза закрываются, и я без сил опускаюсь на землю…

Когда пришла в себя и осмотрелась, то поняла, что забрела в какую-то дальнюю неухоженную часть сада, освещенную только двумя ночными светилами. Здесь не били фонтаны, а трава и кусты дико разрослись и скрыли меня от любопытных взоров. Я сидела, прислонившись к стене, увитой пышным плющом. Мой давешний кавалер, который несколько мгновений назад кружил меня в страстном танце, уже шаловливо играл с ветвями деревьев, оставив меня совсем одну. Я погрозила ему пальцем: мол, каков нахал — завел меня сюда и бросил, а кто поможет выбраться, ведь я совершенно не понимаю, где нахожусь! Огляделась — кроны деревьев-исполинов закрывали от меня башни замка, и слышала я только пение ночных птиц.

Ветерок вновь спустился ко мне и пробежался по зеленым побегам плюша. На мгновение лунный луч высветил среди них полоску ржавого металла. С гулко бьющимся сердцем отодвинула упругие стебли и увидела, что здесь находится старая калитка. Именно ее замок в виде оскалившейся драконьей головы мне и удалось рассмотреть. Отбросив прочь все доводы разума, я торопливо оборвала плющ. Моему взору предстала ржавая кованая дверца. Я приникла к ее ажурным прутьям, но ничего, кроме заброшенного темного сада, мне разглядеть не удалось. Лунные лучи скользнули за калитку и высветили для меня небольшое озерцо, по краям которого росли цветы драконьей слезы. Мгновение, и луны скрылись за облаками. Я с досадой закусила губу, а потом посмотрела на драконью голову. Эти торчащие острые клыки я уже неоднократно видела. Храбро протянула палец и окропила железо своей кровью. Как и ожидала, алая капля с шипением впиталась в поверхность. Раздался громкий скрип ржавых дверных петель и калитка открылась, правда, не до конца, но мне вполне хватило этой щели, чтобы проскользнуть в загадочный сад.

Зажгла несколько желтых магических светлячков и пустила их впереди себя. Я оказалась в небольшом укромном уголке какого-то древнего заброшенного сада. Все его пространство заросло мягкой муравой вперемежку с садовыми и луговыми цветами. Посередине располагалось небольшое озерцо с темной водой, берега которого были выложены нетесаными камнями, поросшими мхом. Узкая, едва заметная тропка петляла между буйно разросшимися растениями. Кругом благоухали ночные цветы — темно-фиолетовые фиалки, желтые лунники, розовые вечерницы. В одном месте мне попался раскидистый куст белоснежных эльфийских розарусов, изысканные цветы которых загадочно светились в лунном свете. У самого озера цвели драконьи слезы, мерцая перламутровыми цветами, они отражали неяркий оранжевый свет, а их сладкое благоухание навеяло на меня ностальгическую грусть. В первый раз я увидела, как растет этот цветок, потому что до этого момента получала его лишь в букетах. Упругие лепестки при ближайшем рассмотрении излучали чуть заметный свет и манили прикоснуться к их атласной поверхности.

Оторвав взор от этих чудесных цветов, я узрела склонившуюся к воде плакучую иву, под ветвями которой пряталась каменная скамья, украшенная золочеными узорами. Вокруг нее буйно цвели ромашки, так что я засмотрелась на это великолепие. Скользнула под ивовый полог и забралась с ногами на скамью. Ивовые ветви укрыли меня, а свет лун проник сквозь кружевное лиственное покрывало.

Пела я всегда очень посредственно, но эта дивная картина запала в мою душу и заставила нежно трепетать мое сердце, и я, не удержавшись, вспомнила песню, которую часто напевала маменька. В ночной тиши, где слышен лишь шелест ветра в ветвях ивы да стрекотание кузнечиков в траве, над водой разлилось мое негромкое пение:

Ночь темна и тиха, Над водой лунный свет, В этом дивном краю Ожидаю рассвет. С темно-синих небес Звезды ясно мерцают, Глубина темных вод Блики их отражает. Тих застенчивый бор. Ветер ветви колышет, В этой темной тиши Лишь дыхание слышу. А тебя рядом нет, Ты ушел далеко, Но хочу я сказать, Что люблю лишь тебя одного. В том далеком краю, Где меня рядом нет. Верю — ты, как и я, Ожидаешь рассвет…

Я прикрыла веки, невольно представляя в своем воображении Шайнера. Его синие очи, густые темные волосы, мальчишескую улыбку, которую Арриен дарил только мне.

Так я просидела недолго, а потом услышала над своей головой легкий шорох. Открыв глаза, увидела, что в сплетении ветвей, как на качелях, сидит фея. Ахнула и непроизвольно протянула руку. Летунья взлетела, трепеща прозрачными крылышками, и бросилась прочь. Вынырнув из-под ивового полога, я остановилась и позабыла обо всем на свете. У озера, на тропке меж высоких трав, стоял князь Ранделшайна. Освещенный лишь светом лун мужчина казался нереальным, дивным творением богов, которое они поставили в этот сад в качестве украшения. Его глаза казались черными в полумраке летней ночи, ветер не решался играть с его косой, которая змеей спускалась с левого плеча и выделялась на фоне белоснежной сорочки.

Я резко выпрямилась, на ирну зажмурилась, а после панически оглянулась по сторонам, выискивая лазейку для побега.

— Вижу, вы нашли мое тайное убежище, ма-шерра, — раздался бархатный чарующий голос Шайна, и мое сердце предательски дрогнуло.

— Я уйду, простите, сударь, — сказала так тихо, что едва услышала себя.

— Ма-шерра, почему вы прячетесь от меня? — не повышая голоса, поинтересовался князь, а я обратила внимание на то, как он меня назвал. Сердце бешено, неистово забилось в груди, как только услышало это обращение — ма-шерра, сказанное с такой страстью и нежностью. Нервно сцепила руки в замок, чтобы унять охватившую мое тело дрожь, и опустила взор.

— Ма-шерра, вы же так жаждали увидеть князя, а сами бегаете от меня. Почему? — насмешливо поинтересовался Шайнер.

Я невольно вскинула голову, а он плавным рывком переместился ближе ко мне.

Теперь мне стали видны его глаза и иронично приподнятая смоляная бровь.

— Как? — только и выдохнула я.

— Что — как? Ма-шерра, это мой город, и важных гостей встречаю я сам, оттого и задаю вам вопрос еще раз: зачем вы хотели меня видеть?

Я залилась краской и прижала ладони к пылающим щекам, осознав, почему над Т’Ореусом туман такой плотный. Но раз я не видела дракона, то и он не сумел меня разглядеть, а значит… Но это все уже не важно.

Услужливый ветерок донес до меня чуть горьковатый аромат, который затуманил мою и без того не слишком ясную голову. Я прошептала:

— Сударь, можно мне уйти?

— Зачем?

— Мне к жениху надо…

— Вы же болели, Нилия? А ваша кузина прекрасно развлекает этого эльфа и без вас.

— Мне все равно нужно уйти отсюда, — упорно настаивала я, боясь, что если останусь, то просто брошусь ему на шею, как несдержанная героиня одного эльфийского романа.