Хозяин Туманного замка - Наталия М. Наталия

— Нет, Мастер. — Удивленно ответила я.

— Ну, где ж тебе. Ты же у меня ничего не умеешь, кроме как попадать в истории. Мне не хочется спать. Пожалуйста, почитай мне что-нибудь.

— Что? — Только и спросила я.

— У меня в кабинете на столе книжка в темно-зеленом переплете. Она на Древнем Наречии.

Несколько часов подряд я читала эту темно-зеленую книгу, не понимая почти ничего. Древнее наречие, которое мне давалось, не так плохо, на слух оказалось непонятной тарабарщиной. К тому же один мой глаз смотрел в книгу, а другой на Мастера, которому становилось то лучше, то хуже. Его глаза, то закрывались, и он немного дремал, но стоило мне только замолчать, как он открывал глаза; то он просто смотрел на меня, своим обычным взглядом, к которому я уже успела привыкнуть; то его глаза теряли осмысленное выражение и он, казалось, даже не понимал, где находиться, кто сидит перед ним; порой мне казалось, что только слова этой книги заставляют его хоть на чем-то сосредоточиться и не потерять себя окончательно. Хотя были моменты, когда мне казалось, что еще чуть-чуть и Мастер потеряет ту ниточку, которая зовется жизнью. Только к утру он немного успокоился и заснул, нет, не забылся, как это было в течение почти всей ночи, а именно уснул. Как только он ровно задышал, я, наконец, замолчала и немного задремала в кресле.

— Вставай! — странно, иногда голос Артура действует похуже кувшина холодной воды.

— Теперь я начинаю понимать, почему все в Замке уже его бояться. — Между прочим, ты проспала завтрак. И вини в этом только себя — сказал он, уверенно передвигаясь по комнате Мастера. Я с трудом разлепила глаза и посмотрела на Мастера, который еще спал. Вид у него был очень больной.

— Потише, ты разбудишь Мастера. — Я поднялась и направилась к выходу.

— Ты куда? Я разве отпускал тебя?

— Мне показалось, или ты пришел ко мне на смену?

— Ну, пришел. И что с того? Ни Мастер, ни я не позволяли тебе уйти. Он был зол, но его слова разозлили и меня. Он смеет мной командовать? Он решил, что ему все дозволено? Вспышка гнева тут же угасла, нельзя забывать, где я нахожусь. Здесь не место для выяснения отношений.

— Артур, я очень устала, через четверть часа у меня урок Древнего наречия, что тебе надо?

— Ничего. Иди. Но не забывай, что я стион.

— Не забуду. Не буди Мастера, он поздно уснул.

Следующие две декады превратились для меня в кромешный ад. Мастер не просто болел. Почти все это время он балансировал между состояниями плохо, очень плохо и хуже некуда. В третьем состоянии он не узнавал ни меня, ни Артура, мог бредить на Древнем Наречии и очень часто кого-то звал. Кого? Наверное, того единственного человека, который был ему дорог. Возможно, это покажется странным, но болезнь Мастера вымотала меня и физически, и морально. Я практически не спала. После вечернего приема снадобий, Мастеру обычно становилось хуже. Он мог несколько часов метаться по постели, покрываясь испариной, стонал от боли, а иногда даже бредил. Только под утро он наконец-таки засыпал, а я немного дремала в кресле. Утром меня сменял Артур. Как всегда злой на весь белый свет, от чего мне, намучившейся за ночь, становилось нестерпимо плохо. После завтрака (на который по милости Артура я частенько не успевала), я шла на занятия. Магической практики у меня, конечно же, не было, но остальные занятие ведь никто не отменял. К тому же, если Древнее наречие и Древние законы давались мне легко, то о снадобьях и рунах этого сказать было нельзя. Даже тогда, когда Мастер не болел, на подготовку этих дисциплин я могла тратить три-четыре часа, теперь же, с поправкой на мое нынешнее состояние, все это давалось мне гораздо сложнее. Да и почти все Учителя не знали о болезни Мастера. Возможно, этот факт для многих показался бы странным, но не для доверенных лиц Мастера. Дело в том, что сама персона Мастера, даже в Замке, имела свой незримый авторитет. Мастера уважали и боялись, и я не могу сказать, чего было больше. Он был Магом, самым великим из всех живущих, но любая его болезнь, даже обычная простуда, могла разрушить весь его авторитет, словно тот факт, что Мастер обычный человек, мог ему навредить. Наверное, все думали, что Хозяин Таурмана не состоит из обычной плоти, а сам он настолько пропитан магией, что все человеческое ему чуждо. Так думали все, ну или почти все. Факт инвалидности скрывался на протяжении многих лет, даже если у Мастера болела голова или был насморк, он на несколько дней закрывался в своем кабинете и не допускал никого, кроме Артура, меня и Учителя Ориона. А его последняя болезнь была намного серьезнее простуды, поэтому и скрывалась еще более тщательно. На этот раз Мастер даже не допустил к себе Учителя Ориона. Он сам лечил себя, а страдала от этого почему-то только я. Даже от Артура он требовал меньше заботы, памятуя о том, что он стион. Наверное, это и было причиной того, что я вымоталась морально. Мне было тяжело ухаживать за этим человеком, который из Учителя вдруг превратился во вздорного старика, отказывающегося от микстур и лекарств, и мучившего своей болезнью всех близких. К тому же, если Учителя мне приходилось уважать, то к старику я не испытывала никаких добрых чувств, разве, что уважала его возраст и поэтому ухаживала. Однако иногда мне хотелось завыть, послать все, забраться в кровать и поспать несколько часов. Но чувство долга, как, оказалось, было прочно втолковано мне еще в младенческом возрасте.

Но самым тяжелым для меня было приходить к Учителю Ориону. Он был единственным из Учителей, который смог добиться от меня уважения. Хотя нет, он не добивался, просто этого человека было легко уважать. К тому же, он был мастером своего дела, а это я уважала всегда. Именно поэтому мне было трудно скрывать от него действительное положение вещей. Учитель Орион знал, что Мастер болен, предполагал, что очень серьезно, но без его разрешения не мог прийти к нему, что бы начать лечить. В отличие отпас, с Артуром, которые буквально не уходили из покоев Мастера. Вначале я опасалась, что Учитель будет расспрашивать меня о состоянии Мастера и мне придется молчать, но он ни разу за все время не спросил ничего. Вот только я видела, насколько он переживает, и как тяжело ему дается молчание. Но поверьте, это никоим образом не повлияло на наши с ним занятия.

Он по-прежнему учил меня готовить разнообразные снадобья, с использованием магии и без. Даже устраивал небольшие экзамены. Обычно это проходило примерно так. Учитель раскладывал на столе разнообразные травы и просил отыскать среди них ту или иную. Почти всегда мне удавалось с этим справляться, потом задания стали усложняться.

— Здесь двадцать три травы. Три из них ты не знаешь. Попробуй найти. — Он улыбнулся. Боги, ну почему абсолютно всем учителям нравиться ставить меня в нелепое положение. Я подошла к столу и начала свои исследования. Часть трав я откинула почти сразу: серебристый василек, жирей, лесной папоротник, болиголов, липу, цветки камели, дитриск, трилистник, ромашку, ноготки, болотянку, белладонну я уже знала очень хорошо, во всех видах, они входили в состав почти всех снадобий, которые меня уже научили готовить. Хуже пришлось с теми травками, которые я встречала лишь пару раз ангеликум, кленовик, кисличник, триполос, но, отмежевав их, я поняла, что осталось еще семь трав, которые я легко могу отнести к неизвестным. Но надо-то было выделить всего три. Пришлось идти от обратного. Я начинала вспоминать, какую из трав точно не могла видеть в кабинете у Учителя Ориона. Две я выделила успешно, но вот с третьей пришлось повозиться. Все оставшиеся пять трав казались мне в какой-то степени знакомыми, но все же в конечном итоге я выделила небольшой засушенный кустик, имеющий серебристый цвет и длинные, как иголки листики.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});