Темный рыцарь Алкмаара - Алексей Чернов

Алкмаарцы не боялись мертвецов. Мертвые помогают и защищают, а их голоса схожи с лепетом листвы и шорохом песка. Они всегда доброжелательны, всегда охотно приходят на помощь – об этом в Алкмааре знают даже маленькие дети. Но это свои мертвые. А чужие – как только что имел возможность убедиться Дарган – очень даже опасны и злобны. На счастье, их заперли в нишах и обрубили ступни, сделав вечными стражами склепа. На счастье мальчишки, до тех, кто уже проник в склеп, стражи не могли дотянуться. Ну да, дотянуться они не могли, но наверняка и не собирались выпускать дерзкого назад. Не сразу, но мальчишка осознал этот факт. Так хорошо выдрессированный пес должен пропустить вора в дом, но ни за что не должен выпустить наружу.

С другой стороны, глупо было бы сразу убегать и не осмотреть склеп, раз уж Дарган попал внутрь.

Двери остались полуоткрыты, свет падал внутрь, и мальчишка принялся исследовать помещение.

Здесь очень и очень давно никого не хоронили – высеченные в песчанике ниши почти все были заполнены мертвецами. Одетые в богатые одежды, украшенные пластинками желто-серого нефрита, они лежали, вытянув руки вдоль тела и запрокинув головы. Лица их были покрыты алебастровыми масками, а губы сверкали золотом. Подойдя ближе, Дарган понял, что это не губы, а воронка души: в момент смерти умершему вставляли в рот золотую воронку, чтобы душе легче было покинуть тело. Спящих в склепе было не меньше сотни – мужчины и женщины лежали в одеждах, больше похожих на доспехи, в богатых уборах из золота и самоцветов. Тела были высушены жарким воздухом пустыни много лет назад. Возможно, это был склеп первых завоевателей южных земель – когда алкмаарцы занимали новые земли, то первым делом ставили склеп для погибших в бою воинов, чтобы духи мертвых стерегли завоевания живых. Однако здесь не было духов – Дарган не слышал их голоса. Зато у каждого из мужчин подле иссохшей десницы лежал меч в ножнах. Дарган выбрал себе подходящий – то есть самый легкий, извлек из ножен. За годы в склепе сталь нисколько не притупилась и не заржавела, верно, чудесная магия предков сберегала все эти годы клинок.

Дарган несколько раз взмахнул мечом и повернулся к стражам. Он выбрал того, что был от него справа – тот двигался хуже и медленнее, а руки у этой мумии были короче. Два взмаха клинка – и обе руки безногого теперь еще укоротились по локоть. Выяснилось, что мертвый страж к тому же еще и трус. Лишившись рук, он тут же отполз в глубь ниши и затаился. Дарган ринулся на второго – тот был куда ловчее, злее и явно опытнее. Прежних нарушителей покоя спящих, по всей видимости, своими длинными руками хватала именно эта мумия. Дарган уворачивался, падал на пол, отскакивал назад – но никак не мог ни отрубить хотя бы кисть у мертвого стража, ни проскользнуть в полуоткрытую дверь. С каждой минутой пить хотелось все сильнее, а склеп не то место, где можно набрать воды.

Дарган решил передохнуть, чтобы потом с новыми силами ринуться в бой.

Мальчишка отер пот со лба и огляделся. Все полки склепа были заняты, и лишь одна как раз напротив входа оставалась свободной.

«Я немного полежу, соберусь с силами и…» – Мальчишка лег на это пустующее место и вытянул руки вдоль тела. Дверь в склеп по-прежнему оставалась полуоткрытой, золотой луч протянулся от входа – Дарган видел, как пляшет пыль, становясь золотой в узком луче. Видел, как сыплется прах с верхней полки. Он был один живой в склепе мертвых.

– Усни с нами… – услышал он едва различимый голос.

Глаза его стали закрываться.

Ресницы трепетали… сыпался золотой песок… Больше не хотелось ни пить, ни есть, уже ничего не хотелось.

– Вставай! – раздался гневный голос, и маленький Дарган распахнул глаза.

– Вставай!

Дух деда реял над ним и протягивал в заходящем солнечном луче призрачную руку.

– Вставай и никогда не подчиняйся чужой воле! Никогда!

Дарган дернулся и почувствовал, что не может встать, что-то держит его, не пускает. Он дернулся сильнее. Но невидимая рука по-прежнему держала его за нефритовый пояс.

Дарган заорал от ужаса и рванулся изо всех сил. Нефритовый пояс лопнул, мальчишка вырвался.

– Кинжал! Возьми кинжал! – услышал он голос деда и разглядел возле десницы женской мумии изящный длинный кинжал в ножнах.

Он схватил его и ринулся вперед, чиркнул лезвием по скрюченным пальцам стража, затем ударил мечом (попал – не попал, разглядеть не успел). Поднимая облако праха, проскользнул под иссохшими руками охранника-мертвеца, вырвался из склепа и побежал. На счастье, солнце еще не зашло, и, едва поднявшись по узкому коридору в песчанике, Дарган сумел отыскать в темно-синем небе маяк пустыни – закатные лучи горели на крыше золотой беседки на вершине скалы его родной Тагении.

Дарган побежал, захлебываясь воздухом.

После того как солнце зайдет, лучи будут еще недолго освещать беседку, но потом маяк погаснет, если только на его вершине не зажгут огонь.

Надо успеть вернуться. Успеть, успеть, успеть…

Внезапно сильные руки подхватили Даргана.

– Я уж не чаял найти тебя, малыш! – Отец усадил его на коня впереди себя.

– Как ты меня нашел?

– Духи предков вели меня.

Тут же у губ Даргана очутилась серебряная фляга с прохладной родниковой водой. Мальчик напился, прижался к отцу и заплакал.

На другой день отец отправился в старый склеп и принес разорванный наборный пояс из нефрита – Дарган не заметил, как зацепился им за выступ деревянного ложа,– так сказал отец. Только сказал ли он правду? Или в самом деле мертвый дух не хотел выпускать мальчика из ловушки?

Сейчас, вспомнив об этом давнем эпизоде, Дарган вдруг понял, что умершие предсказали Даргану его будущее: один живой среди мертвых. Куда ему идти, что делать? Поддаться уговорам нежити?

Ну уж нет!

Он не смирился тогда, ребенком, и сейчас ни за что не останется с мертвецами.

* * *

Весь день он ехал туда, куда его вез Бешеный.

Ехал и размышлял о жизни и смерти. Пока он шел вместе с армией Мортис, мысль о том, как вернуться к жизни, преследовала его неотступно. Мир Невендаара был создан так, что смерть никогда не отделяла ушедших от жизни навечно. Духи предков оставались рядом с потомками в Алкмааре. Магия излечивала. Эльфы вообще жили так долго, что считались бессмертными. Храмы Всевышнего в Империи и храмы Вотана у Горных Кланов способны были воскрешать павших в битве воинов. Да, да, он слышал, и не раз, что в храмах Империи воскрешают мертвецов. Но только сразу после гибели – и только тех, кто поклоняется Всевышнему. И только тех, к кому Всевышний благосклонен. Так что храмы Империи для Даргана бесполезны.

Даже если его душа уцелеет в медальоне, сможет ли тело ее принять? Пусть оно не разлагается, пусть глаза его (мамино зеркало раз за разом это подтверждало) по-прежнему как теплый янтарь, а не превратились в серо-зеленые бельма мертвецов, это практически ничего не значит. Сам он не может вернуться к жизни.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});