Планета бурь - Александр Казанцев

Богатырев усмехнулся.

- Да. Календарь Тиагуанако и самый древний и... самый странный.

- Да, да! - оживился Вуд. - Знаю, год там насчитывал почему-то не триста шестьдесят пять дней, а только двести девяносто. И месяцы были десять по двадцать четыре и два по двадцать пять дней.

- Неземной календарь! - воскликнул Алеша.

- А вы не помните первые данные радиолокации Венеры-2, проведенные со звездолета нашими астрономами? - спросил Богатырев.

- О, еще бы! - ответил Керн. - Период вращения Венеры-2 был определен несколько более чем в девять земных суток.

- А ведь нам удалось уточнить это, - напомнил Богатырев.

- О да! - кивнул Керн. - Девять земных суток семь часов сорок минут и сорок восемь секунд.

- Значит, помня, что в чужезвездном венерианском году двести двадцать пять земных суток, как и у нашей солнечной Венеры, сколько будет в нем местных венерианских дней?

- Двадцать четыре целых сто пятьдесят семь тысячных, - быстро сосчитал Вуд.

- Не целое число, - огорчился Богатырев. - Несносный хвостик в сто пятьдесят семь тысячных суток! Куда его девать? При составлении календаря пришлось бы вводить високосные годы. А ну-ка! Сколько местных венерианских дней будет, скажем, в двенадцати годах?

- Сейчас сосчитаю, - отозвался Вуд.

- Попробуйте, - лукаво предложил Богатырев.

- Это невероятно! - воскликнул Керн.

- Сосчитали?

- Двести девяносто! Точно! - хором ответили все звездолетчики.

- Смотрите, как удачно! Придется для Венеры считать в десяти годах по двадцать четыре дня, а в двух годах - по двадцать пять. Пожалуй, будет удобно.

- Сэр! Но ведь это же календарь Тиагуанако! - воскликнул Вуд. - Только малые циклы там вовсе из месяцы, а годы! А большой цикл - цикл високосных лет. У нас на Земле он четырехлетний.

- Как! На Земле, - почти закричал Алеша, - на древнейших руинах близ морского порта, которым пользовались несчетные тысячи лет назад, запечатлен этот местный венерианский календарь? Это что же? Жители чужезвездной Венеры так давно были на Земле? Были... и исчезли?

- Нет, почему же исчезли? - невозмутимо сказал Богатырев. - Марсиане, как мы их условно назвали, переселившись с него на чужезвездную Венеру, а потом с этой Венеры в нашу солнечную систему, на нашу гостеприимную Землю, остались на ней.

- Где же они, дети условного Марса? - спросил Вуд.

- Это просто невероятно! - воскликнул Керн. - Мне остается поблагодарить вас, сэр, что я все-таки не произошел от ненавистной и безобразной дарвиновской обезьяны.

- Утешит ли вас, Аллан, что чужезвездная марсианская обезьяна, от которой все же произошли ваши предки, была менее безобразной?

- Слабое утешение! А куда же делась чужепланетная цивилизация на Земле?

- Она исчезла, Аллан. Космические переселенцы утратили связь с материнской планетой, одичали в тяжелых, непривычных условиях иной тяжести, чужой атмосферы, превратились в первобытных охотников...

- Одичали! - воскликнул Вуд. - О, для этого нужно совсем немного поколений! Я знаю... я видел...Спохватившись, он осекся.

- Но я не видел. Я не знаю и не допускаю этого, - решительно заявил Добров.

- Видишь ли, Роман, - мягко обернулся к нему Богатырев. - Редко кто знает по имени своего прадеда. Даже в наших условиях связь поколений не так уж прочна. Что такое цивилизация? Это индустриальная база, это библиотеки, университеты, школы. Продолжающаяся цивилизация - это образование. Представь себе переселившихся инопланетных колонистов. Они не могли взять с собой заводы для восстановления машин, для изготовления топлива. Они не могли взять с собой библиотеки - сокровищницы знания. Уже во втором, третьем поколениях среди переселенцев все меньше останется образованных. Все их силы, все способности будут направлены на то, чтобы выжить.

- Да... выжить, - понимающе повторил Керн.

- Выживали не умнейшие, а сильнейшие. Ведь на Земле они весили вдвое тяжелее. В условиях иной биосферы. В условиях иной жизни, жизни первобытных охотников, которым не требовалось знание, скажем, уже известной тогда на материнской планете теории относительности. Их ум был занят иными заботами, грубел...

- Можно мне напомнить, Илья Юрьевич, - вставил Алеша, - о детях, которых воспитывали звери? На Земле известен десяток таких случаев. Не воспитанные людьми в самом раннем возрасте, эти дети уже не могли позднее стать людьми, не воспринимая даже элементарных знаний. Они становились дикими, хотя их родители были цивилизованными. В большом масштабе это могло произойти и с переселенцами.

- Да, могло, - подтвердил Богатырев. - Проржавели, исчезли привезенные когда-то машины, забыты были старинные книги, да и сама ненужная охотникам письменность. Все изменилось у переселенцев, кроме мозга, способного к восприятию знаний, но не загружeнного ими. Понадобились сотни тысяч лет, чтобы "внуки условного Марса", давно забыв о своем происхождении, снова поднялись по лестнице земной теперь цивилизации.

Алеша oсторожнo взял из рук Богатырева скульптyРy.

- Так вот почему ты так загадочно понятна... сестра людей! взволнованно сказал он.

- Да, - подтвердил Богатырев. - Сестра по солнечному племени разумных существ, появившихся в зоне жизни и расселившихся по всем околосолнечным пространствам.

Глава шестая

ДЕТИ ЗЕМЛИ

Ураган разогнал тяжелые тучи. Слой высоких облаков казался диковинным небом. На Земле только у самого океана оно бывает таким, когда сплющенное Солнце, прорезая полосу туч, распадается на латунные половинки и раскаляет оранжевые кромки облаков, перекрашивает в багрянец синеву.

На чужезвездной Венере весь небосвод был багрянопышным, расцвеченным в зените феерической зарей немыслимо огромного, всегда невидимого Солнца.

Общий крик восторга вырвался у людей, едва вездеход оставил позади чащу папоротников.

Но никто из путников даже не посмотрел на венерианские небеса. Люди увидели башню из вороненой стали, устремленную ввысь, кусочек Земли, стоящий на скалах Венеры, родную ракету "Знание" - всю в подпалинах от спуска, с узором цветов побежалости из-за перегрева при трении.

Здесь впервые человеческая нога ступила на другую планету близ иной звезды.

Здесь любовно посажены на Венере четыре земных растения: пшеница, виноград, кукуруза и рис...

Здесь и простятся люди с планетой бурь, чтобы отправиться в обратный путь.

Исполинская ракета, казалось, ждала только мгновения, чтобы сорваться с чуждых скал, в огне и грохоте взлететь к пылающей заре, стрелообразным острием распороть багровый покров, за которым призывно светят звезды, ласково сияет Солнце, двойник земного, где откроется сверкающий космос, мир миров, бездонный мир бесчисленных миров с далекой желтенькой звездочкой, близ которой даже невозможно рассмотреть космическую песчинку, голубую планету, один цвет которой, как песня, расскажет о небесной синеве, о теплом синем море, о синей дымке земных лесов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});