Глаза Авроры - Дарья Норок

в сердце. Два мира запутались у меня в голове. Может, я и не был шизофреником? Вдруг это такая жизнь после смерти? Ад я прошел, поэтому это могло быть только раем. Но почему тогда я попал сюда после первой попытки умереть? Я самоубийца, и должен был сразу отправиться в ад. К тому же в раю не может быть озноба, тошноты и головной боли, которые мучили меня. Хотя кто может наверняка подтвердить такое?

В любом случае, пока я был в этом мире, мне нужно было хотя бы понять, кем я работаю и чем существую. Но как назло, мои друзья не заговаривали о работе. Темы были весьма тривиальные. На данный момент я понял не так уж и много: я встречаюсь с блондинкой, и мы живем вместе. У меня есть квартирка, в которую я вожу других девушек. Люк мой лучший друг и брат Авроры. Он и азиатка встречаются. Она никогда не работала и живет за счет Люка. А еще очень мало говорит. Фил одиночка и немного с прибабахом; он коллекционирует пластиковые фигурки персонажей компьютерных игр, из-за чего над ним все прикалываются. Негусто, но для начала сойдет.

Близился вечер. Солнце оранжевым пятном медленно расплывалось по горизонту. Я вдыхал приятную прохладу. Ветер к тому моменту совсем стих. Люк остановил яхту, и мы стали дрейфовать на еле заметных волнах. Аврора совсем перестала злиться на меня. Мы стояли с ней у бортика. Слегка подвыпившая, она опиралась на меня спиной. Одной рукой я обнимал ее, а второй держал бутылку. Мне стало легко и уютно на душе. Я никак не мог понять, отчего другой «я» изменял этой красивой девушке. Если бы не моя любовь к умершей Рейчел, то я бы, вполне возможно, втюрился бы в блондинку. Она не такая эффектная и сексуальная, как Рейчел, но гораздо красивее и привлекательнее многих других девушек.

— Гел, ты далеко продвинулся в своей мелодраме? — между разговорами спросила азиатка.

Я стал лихорадочно соображать, что нужно ответить. Параллельно крутились догадки о том, кем я могу работать при таком раскладе? Сценарист? Продюсер? Режиссер?

— Джин, ты же знаешь — это секрет, — игриво ответила Аврора, спасая меня от провала.

«Джин… Понятно».

— Да я просто спросила! Вдруг уже близко к концу. Нам просто всем жутко интересно, кто будет в главной мужской роли, — сказала азиатка с лукавством, глядя на мою девушку.

— Не переживай, он одобрит только страшненького и старого героя-любовника, — ответила Аврора и засмеялась. — Не представляю, как он будет терпеть мои любовные сцены с другим красавчиком.

Аврора прижалась спиной к моей груди и хитро глянула на меня через плечо.

«Значит, актриса, а я занимаюсь съемками фильма, в котором она участвует».

Нужно было что-то отвечать.

— А еще хромого и желательно без ног, — произнес я, пытаясь продолжить шутку.

Все засмеялись, отчего я слегка расслабился.

— Так! Думаю, пора доставать нашу пыль, — сказал Люк и уставился на меня.

— Да! — радостно вскрикнул Фил.

Я непонимающе смотрел на них, ожидая, что кто-нибудь объяснит мне значение этих слов. Но от меня не ускользнуло и то, что Аврора напряглась всем телом.

— Ну! Доставай! — сказал Люк, выжидающе таращась на меня.

Я начинал паниковать, так как абсолютно не понимал, про что он говорит.

— Я… Не… Я забыл, — промямлил я.

— Что? — хором вскричали парни.

Аврора глубоко вздохнула и опустила плечи. Я выпустил ее из объятий.

— Вот и хорошо! Хватит уже эту дрянь принимать! — важно произнесла Джин.

— Милая, помолчи! — сдержанно сказал Люк.

Она обиженно отвернулась и отошла от него.

— Я же у тебя спрашивал, все ли ты взял! — возмутился блондин.

— Да он сам все снюхал! — закричал Фил с визгливыми нотками в голосе.

— Чего? Я ничего не нюхал! — пытался оправдаться я.

Аврора повернулась ко мне лицом и обняла меня за талию.

— Ты же вроде в рюкзак ее положил? — В ее голосе были усталость и разочарование.

— Не знаю. Не помню.

— Я помню. — Она тяжело вздохнула. — Ты положил ее в боковой карман.

— И где же этот проклятый рюкзак? — с нетерпением спросил Люк.

— Остынь! — рявкнула Аврора на брата. — Он в каюте. Я его с собой прихватила. А лучше бы оставила.

Моя девушка явно имела большое влияние на Люка. Он замолк, а возмущение на его лице сменилось смирением. Зато Джин, наблюдая за происходящим, недовольно фыркнула. Она стояла у бортика, скрестив руки на груди. Фил же осклабился и плюхнулся на шезлонг.

— Да ладно тебе! Они же не тяжелее сигареты, — улыбаясь, произнес он. — Ему ничего с них не будет!

— Умолкни, Фил! — устало произнесла Аврора.

Люк в это время уже успел спуститься вглубь яхты. Через несколько минут он вынырнул уже с маленьким пакетиком в руке и с дебильной улыбкой на лице.

— Прибить тебя мало за такие шутки! — радостно произнес он.

Слова Фила не подтвердились. Мне стало ясно, что пыль не такие уж и слабые наркотики. Я понял это когда лежал на шезлонге, приняв дозу, и таращился в ночное небо. Все остальные делали то же самое, даже Джин, которая была против. Звезды переливались и разбегались в разные стороны. Чуть позже я увидел, что некоторые из них начали падать прямо на меня; я пытался отмахнуться от них, но у меня ничего не получалось. Яркие огоньки мелькали перед носом, словно назойливые мухи. Помню, как пытался убежать от них, но они упрямо следовали за мной повсюду, куда бы я ни пытался спрятаться. Глухой смех Фила сбивал меня с толку; я не мог понять, откуда он идет. Вокруг все было размыто, кроме этих чертовых огоньков. Я бегал по всей яхте, спотыкаясь и сшибая все, что мне попадалось под ноги, пока резко не погрузился в темноту. Внезапно передо мной возникло лицо моей темноволосой Авроры. Ее голубые глаза сияли в темноте, как у кошки. Она улыбнулась и придвинулась ко мне.

— Я соскучилась, — ласково произнесла она и поцеловала меня.

Я почувствовал взрыв в голове. Запах ванили вернул меня на небеса, а ее страстный поцелуй заставил меня дышать чаще. Все вернулось. Она была настоящая — она была моя! Я целовал ее и прижимал к себе в полной темноте, абсолютно не понимая, где мы находимся. Ее губы согревали меня, а в голове только и крутилась мысль, что вот теперь-то я ее точно не отпущу.

Когда пик блаженства прошел, я начал понемногу различать очертания ее тела в тусклом свете. Я ощутил холодный пол, на котором лежал, и легкий ветерок, пробегающий по всему телу.