Посланник (СИ) - Булавин Иван

Разумеется, тот факт, что в городе поменялась власть, у караванщиков восторга не вызвал. Впрочем, и военные не стали тут же вытряхивать товары и ставить караванщиков враскоряку, обыскивая на предмет запрещённых вещей. Так уж вышло, законы, даже странные, должны соблюдаться, хотя бы внешне. Поэтому торговцы не вываливали особо важные товары и не ходили по городу с автоматами, благоразумно оставляя их в транспорте. В итоге получалось сохранить видимость мира и благополучия.

Коростин немедленно отправился беседовать с караван-баши, объясняя ему, что нас нужно непременно взять с собой, на что тот недовольно морщился и что-то втолковывал инженеру, периодически поглядывая на солдат. Ещё один мужик, невысокий, толстый и уже немолодой, стал «жертвой» Башкина. Учёный, материализовавшись из ниоткуда, тут же взял торговца в оборот, что-то шёпотом ему объяснял, активно при этом жестикулируя. Мужик сперва отмахивался, как от назойливой мухи, потом, когда учёный сообщил ему что-то шёпотом на ухо, удивлённо на него посмотрел и медленно кивнул.

Учёный моментально испарился, а минут через десять вернулся. Следом шли два солдата, которые несли небольшой, но очень тяжёлый ящик с неизвестным содержимым. Проверять товар на месте они не стали, солдаты поставили ящик в кузов, куда потом залезли оба участника сделки. После пятиминутных переговоров Башкин с довольным видом спрыгнул вниз, пряча за пазуху какой-то свёрток. Как у них всё гладко. Вот учёный, непосредственно работающий с артефактами. Пользуется услугами мутных личностей, чтобы эти артефакты раздобыть, явно передаёт им армейское добро, а военные смотрят на это ровно. Или такое простительно, поскольку он не для себя старается, а для пользы государственного дела?

Впрочем, бурная деятельность учёного этим не ограничилась. Совершив выгодный обмен, он отправился к Коростину и начальнику каравана, бесцеремонно влезая в их беседу. Беседа от этого стала ещё более оживлённой, потом участники стали тыкать друг в друга пальцами и что-то высказывать, явно переходя на личности. Наконец, Коростин махнул рукой и отправился ко мне.

— Плохие новости? — спросил я, глядя на его недовольное лицо.

— Не то, чтобы совсем, — он поморщился. — Короче, первое: у каравана вышла накладка с маршрутом, пришлось изменить по причине военных действий. Поэтому вместе проедем только половину дороги, а дальше сами. Но я насчёт маршрута подумал, должно пройти гладко. Второе: вон тот учёный болван, — он указал пальцем на болтавшегося вдалеке Башкина, — поедет с нами.

— Это плохо?

— Скажем так, наличие человека, работающего не правительство, будет негативным фактором при разговоре с тамошним начальством. Впрочем, он утверждает, что поедет, как частное лицо, просто купит то, что ему нужно, после чего вернётся и будет дальше жить своей жизнью. Вот только глаза ему никто завязывать не станет, а там негативно относятся к утечкам информации.

— Ну, он ведь тоже не идиот, — высказал я своё предположение, — как и его начальство, думаю, сообразит, как себя вести.

Башкин вернулся минут через двадцать, когда караван уже начал грузиться в дорогу. Весь товарооборот свёлся к выгрузке трёх ящиков и погрузке четырёх. Видимо, не желали светить товаром перед ненужными свидетелями, да и теперь, с появлением военных, многие товары стали просто не нужны, всё поступало через них.

Учёного было не узнать, о его профессии напоминали только очки и тощая комплекция. В остальном был прикинут, как матёрый спецназовец. Камуфляж странного серо-зелёного цвета, при том отдельных пятен не различить, цвета переходят один в другой постепенно. Имеются наколенники, налокотники и крепкие берцы с очень толстой подошвой. Поверх надета разгрузка, в которой виден патронташ с патронами двенадцатого калибра. Там же воткнуты пистолетные обоймы к «Стечкину» с глушителем, и сам пистолет пристёгнут апереди. На боку висит нож в стиле Рэмбо, а на плече — дробовик, но не навороченный армейский, а тот самый, импортный, которым пользовались местные охотники. Последним элементом экипировки был компактный, но явно тяжёлый рюкзак.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Я не опоздал? — спросил он, оглядев нас.

— Почти, — Коростин сморщился так, словно разжевал лимон. — Садись в машину, караван уже выдвигается.

Караван в самом деле уже тронулся с места, выезжая по одной из улиц на разбитую междугородную трассу. Впрочем, машины в одном месте остановились, видимо, руководство каравана захотело посмотреть, как работают военные.

А посмотреть было на что. Солдаты как раз зачищали какое-то административное здание, названия я прочитать не смог, поскольку табличка валялась недалеко от входа. Солдаты, закованные в настоящую броню, собирались выкуривать оттуда неких монстров. Но сначала собрались убедиться в их наличии. К входу подошёл кинолог, ведущий на поводках трёх огромных волкодавов, не знаю, что это была за порода, напоминают немецкого дога, но тот почти лысый, а эти покрыты короткой серой шерстью. Псы, немного постояв у входа, разразились отчаянным лаем, а как только внутри раздалось шевеление, тут же рванули назад, утаскивая с собой кинолога.

Когда свора скрылась за стеной щитов, наружу показались твари. Что-то, похожее на чёрного, как смоль, медведя, только длинного и тощего, а ещё с длинным хвостом, который украшала нелепая рыжая кисточка. Их было трое, но все они оказались абсолютно безмозглыми. Имея хоть толику разума, странно было бы нападать на противника, превосходящего тебя числом в семь раз.

Но твари, разинув огромные пасти (при этом сходство с медведями разом исчезло), кинулись на стену щитов. В них ударили автоматные очереди и хлопки полдюжины дробовиков, а потом, когда все трое уже упали, так и не достигнув противника, накрыла волна огня из огнемёта. Не дожидаясь, пока трупы догорят, группа солдат, прикрывая друг друга, вошла в здание для полной зачистки. В каждом движении солдат виден отменный профессионализм, явно не первый раз таким занимаются. Даже собаки показали себя отлично.

Колонна двинулась дальше. Следующую сцену мы наблюдали мельком из окна машины. Ещё одна группа солдат пыталась выкурить врага из подвала жилого дома, для чего кидала туда газовые гранаты. Сами бойцы были в противогазах. Развязки мы не увидели, но потом далеко за спиной слышны были автоматные очереди. Хорошо работают, глядишь, в ближайшее время город и людьми заселят.

Когда отъехали от города километров на пять, Коростин сказал что-то в рацию, после чего колонна затормозила. Выглянув в окно, я понял, в чём причина остановки, выбравшись из придорожных кустов, в нашу сторону бодро шагал Винокур с автоматом и тяжёлым рюкзаком за плечами.

— Славик, ждать себя заставляешь? — укоризненно сказал Коростин с переднего сидения. — Я же сказал: у дороги будь.

— А если патруль армейский поедет? — проворчал недовольно тот.

— Можно подумать, тебя тут каждый в лицо знает, — фыркнул Коростин. — А с патрулём всегда прокурор катается.

— А вы и есть тот самый… — спросил Башкин, точнее, попытался спросить, но осёкся на полуслове, поскольку рука Винокура с ножом оказалась у его горла.

— Фёдорыч? Какого беса с нами этот очкарик?

— Пришлось, — Коростин пожал плечами, не отрываясь от управления. — Он по своим делам, съездит и вернётся.

— Давайте определимся, — учёный аккуратно двумя пальцами отвёл от себя нож. — Так уж вышло, что ваша история мне известна в подробностях, кроме того, лично я считаю, что сам в той ситуации поступил бы так же, у вас просто выбора не было. Кроме того, даже если бы я считал вас виновным, то это не моё дело, я не военный прокурор, не судья и не палач, а потому обещаю никому не рассказывать о том, что видел вас. В данный момент вы для меня — ещё один хорошо подготовленный боец, который поможет мне выполнить задание.

Винокур буркнул в ответ что-то невразумительное, но нож убрал.

— Задание? — уточнил я. — Я думал, вы туда по своей воле двинули. Вообще, глядя на вашу контору со стороны, местами вижу натуральную анархию.