Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стоеросов снял со свечи наплывший воск, начал катать его в пальцах, мять.
Один Игнат был спокоен. Брови его весело изогнулись, он даже барабанную дробь начал выбинать пальцами по столу.
Наконец раздался за окном топот копыт.
- Дурында вернулся! - воскликнул князь и отбросил воск.
Быстрые, тяжёлые шаги раздались в соседней горнице.
- Вот он, князь-батюшка! - протягивая перевязанный травинкой лопух, сказал Яков.
Стоеросов рванул зелёный лист, разодрал его пополам. Оттуда выкатилось на ковёр сверкающее камнем кольцо.
Парамон упал на четвереньки, ухватил его, поднёс к глазам, рот разинул:
- Оно! Чудо дивное!
Князь нежно взял перстень пальцами, повертел, полюбовался его звёздным мерцанием.
"За сельцо - кольцо, - вспомнилось Игнату. - А на этот раз сколько колец князь купит на графские деньги?"
- Я добрый, я хороший, - сказал Стоеросов разнеженно. - Помню, в старые времена, верных слуг награждали скакунами, дворцами... Да, было время... Я подумаю, чем тебя наградить, солдатик.
Медаль моя у кого сейчас?
- Спирька её носит, - сказал Яков.
- Где он? - спросил Стоеросов. - Почему не явился?
- Не ведаю, князь-батюшка, - развёл руками Яков.
- Теперь ты, солдатик, всю неделю будешь медаль мою носить! - приказал Стоеросов. - Парамон, объяви волю мою Спирьке, когда он явится!
Поп Парамон как увидел перстень, как рот распахнул от удивления, так и сидел молча, глазами, как рак, шевелил туда-сюда. Никак не мог в ум взять: откуда же у солдата взялся перстень? Не ужели Дурынду окрутил солдат, заставил под свою дудку плясать? Плохи тогда Спирькины дела, ох плохи!
- Да, вот в прежние времена, - пустился в воспоминания князь, - у меня, Стоеросова Данилы сына Михайлова, дом был самый громкий на Москве. Все о нём слышали - хоть боярин, хоть гость торговый. Новый год по-старому начинался первого сентября. В полночь ударяла вестовая пушка кремлёвская, гудел колокол, городские ворота настежь... Сердце замирало! А на рассвете в Успенском соборе, в Кремле, царь и патриарх Новый год встречали... А потом царь Пётр начал бороды резать, бояр пытать и казнить. Новый год назначил на первое января... Тьфу! Противно сие природе русской! А как мужики веселились под старый Новый год! Какие бабы хороводы водили! Боярину от крестьян - дары, подношения. Да, были времена... Но мы будем праздновать Новый год по-старому, первого сентября! И чтобы дары мне были!
Стоеросов погладил бороду, задумался.
- А я, Данила Михайлович, последний раз веселился в городе Камышине, что на Волге, - подкрутил ус Игнат. - Поход начался на Персию, в море Каспий мы плыли. Я в охрану царскую на один день попал - возле дома воеводы камышинского стоял. Царь Пётр Алексеевич изволил у воеводы обедать. Как только чашу заздравную царь-государь выпивал, так генерал подходил к окну и платочком махал. А на Волге струги наши стояли с пушками. Как сигнал-платок примечали - сразу залп давали... А под конец подали царю Петру арбузы. Большие - ну как ядра у Царь-пушки, что в Кремле стоит.
- Врёшь, солдат, - лениво молвил князь, любуясь возвращённым перстнем.
- Ну, может, чуть поменьше, - охотно согласился Игнат. - Арбузы Петру Алексеевичу так понравились, что в их честь три салюта дано было. Канонада стояла, как при Полтавской битве. Один поп, говорят, даже умер от страха... - И солдат подмигнул Парамону.
- Что же дальше? - спросил князь.
- Приказал царь Пётр Алексеевич отлить из меди точно такой арбуз и установить его на шпиле
Камышинского магистрата. Прислали из Петербурга воеводе медный арбуз и поставили его на шпиль.
Так он там и до сей поры находится. Вот какой царь шутник был!
- Ты к чему это сказывал? - проговорил Парамон.
- К тому, что он царя Петра чтит больше, чем своего князя, - обиженно произнёс Стоеросов. - Царь, дескать, за простой арбуз арбузом жаловал медным. А князь за кольцо ничего не дал!
- Отгадай загадку, Данила Михайлович, - весело сказал Игнат. - С ушами да языком, а ничего не слышит, ничего не понимает, только бубнит. Что есть сие?
- Да ты в своём уме-то? - ощерился Парамон. - Про князя такие слова!
- Про какого князя? - удивился солдат. - Я про колокол. За ухо колокол подвешивают, а языком по нему бьют, он и бубнит.
- Хорошая загадка, - недобро улыбнулся князь. - А теперь Парамону загадай что-нибудь.
- Сам худ, а голова с пуд, - подмигнул попу Игнат. - Что такое?
- Охальник! - мотнул головой Парамон. - Это он про меня, князь-батюшка!
- Про молоток! - усмехнулся Игнат. - У него тело - деревяшка, а голова - железная. Эх, слаб Парамон на отгадки!
- А ты скажи, - вдруг спросил Стоеросов Игната, - вот ветер пламя свечи клонит вправо, что это за примета?
- К радости, Данила Михайлович, - отрапортовал солдат. - Будет вам большая радость в скором времени!
- Молодец! Иди отсюда! - махнул рукой Стоеросов. - Да далеко не уходи - кликну.
Когда он вышел, князь сказал попу:
- Если б солдат не говорил всё время о царе Петре, я бы его с собой взял, в Москву, право слово.
Он человек в хозяйстве нужный... пропажи хорошо отыскивает.
- Солдат этот, князь-батюшка, прошёл огонь, воду, медные трубы и волчьи зубы, - вздохнул Парамон. - Он кого хочешь вокруг пальца обведёт. Тот же шиворот сделает навыворот - и в ус крутит-мотает. Ох, не прост Игнатик! А вот брат-то мой Спиридон куда нынче девался?
- Мы за ним Дурынду пошлём, - сказал князь. - Пойди прикажи ему съездить за Спирькой!
Парамон вышел во двор, со света всё показалось чёрным, пустым.
К нему подошёл Игнат, стукнул по крыльцу своим железным посохом, сказал словно невзначай:
- Граф Темитов с солдатами в Заболотье объявился.
- Наконец-то! - перекрестился радостно Парамон и тут же спохватился, подозрительно уставился на Игната: - А тебе-то что?
- Так я же сам солдат! Может, сотоварищей среди них встречу!
- Встретишь, встретишь, - забормотал поп и крикнул тоненько: Дурында! Немедля за Спирькой скачи! Князь его кличет к себе!
... Когда Яков влезал в возок, Игнат сказал ему;
- Заверни к бабке Ульяне, спроси, что да как.
- Чего спросить? - не понял мрачный Яков.
- Три словца всего: что да как. Больше ничего, - улыбнулся Игнат. Ответ запомни. Мне передашь слово в слово. Ну скачи!
"Значит, ждут графа не сегодня-завтра, - подумал Игнат. - Ладно, и мы графа встретим, как положено".
Яков вернулся скоро: Спирьки дома ещё не было.
- А что бабушка Ульяна мне велела передать? - спросил Игнат. - Только не путай - говори её словами.
Яков поскрёб в затылке, повторил не торопясь:
- Пусто в клети, хоть шаром покати.
Игнат просиял:
- Ну, удружил, Яков! Вот это радость! После сам всё поймёшь... А Спирьке-Чёрту не скоро ещё сюда добраться - разве только он на крыльях прилетит!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала - Петр Румянцев-Задунайский - Биографии и Мемуары
- Воспоминания солдата - Гейнц Гудериан - Биографии и Мемуары
- Десять десятилетий - Борис Ефимов - Биографии и Мемуары
- Очерки Русско-японской войны, 1904 г. Записки: Ноябрь 1916 г. – ноябрь 1920 г. - Петр Николаевич Врангель - Биографии и Мемуары
- На войне и в плену. Воспоминания немецкого солдата. 1937—1950 - Ханс Беккер - Биографии и Мемуары
- Петр Великий - Мэтью Андерсон - Биографии и Мемуары
- Альфред Великий, глашатай правды, создатель Англии. 848-899 гг. - Беатрис Аделейд Ли - Биографии и Мемуары / История
- Великий Макиавелли. Темный гений власти. «Цель оправдывает средства»? - Борис Тененбаум - Биографии и Мемуары
- Приключения парня из белорусской деревни, который стал ученым - Валерий Левшенко - Биографии и Мемуары
- А мы служили на крейсерах - Борис Васильев - Биографии и Мемуары