Полет лебедя - Маргарет Хаббард

Девочка впереди них вбежала в маленькую гостиную, которая в эту минуту была такой теплой и уютной по сравнению с мрачной погодой снаружи. В камине пылал сильный огонь, а рядом с ним спал лохматый пес, опустив голову на лапы. Вишневые занавески и яркие подушки придавали комнате цвет и живость. А пианино и кресло с рабочей корзинкой, перевернутой вверх дном, говорили о пристрастиях Элси.

Юная леди подбежала к камину. Маленькие красные башмачки затанцевали между розами на ковре. Она попыталась прогнать пса с его теплого половика.

— Уходи, Принц! Если ты съел суп, я поколочу тебя, проказник!

Принц с трудом открыл один глаз, лениво пошевелил хвостом и снова уснул.

— Он не трогал его! — запела Элси, приподнимая крышку с котелка, дымящегося над огнем. — Видишь, Йенс, я весь день держала его горячим. Тебя так долго не было.

— Пароход опоздал, — ответил брат, помогая гостю снять плащ. — Но теперь это не имеет значения, раз мы уже здесь.

— Конечно, нет, раз вы уже здесь! Теперь, Ханс Кристиан Андерсен, садитесь, пожалуйста, в самое удобное кресло, а я налью вам самый вкусный в мире суп! Разве здесь не удобно?

Ханс что-то вежливо пробормотал. Прекрасный звук его имени, слетающий с губ девочки, гипнотизировал его, и он позволил проводить себя в кресло, в то время как Йенс излучал гостеприимство, а Принц сопел. Ханс опустился в кресло, склонив голову на подушку, которую подложила ему Элси под затылок. Она стояла и любовалась на него, и Ханс Кристиан покраснел до самых корней волос.

Элси занялась супом, а Йенс сел рядом, чтобы начать разговор. Затем Элси подвинула свое кресло поближе к камину, чтобы оставаться в центре внимания.

Молодые люди продолжили беседу, но Элси все время, бормоча что-то над своими узлами и роняя ножницы, постоянно отвлекала их внимание на себя. По какой-то непонятной ему причине Ханс стал думать о красных туфельках. Он представлял себе, как их прелестная владелица танцует и танцует в них без устали.

— Мадам Ингеман была добра к нам, — заметил Йенс. — Я все еще чувствую вкус ее ужинов!

Ханс внезапно вернулся к действительности.

— Она написала мне, когда вышла моя книга. Хочешь, прочту тебе кое-что. Я, конечно, не согласен с ней. Но… А, вот оно.

Не дожидаясь согласия, он достал письмо из кармана и начал читать:

— «Я верю, что маленькие эльфы из твоего детства — твои добрые гении, так как когда они живут в твоем воображении и в твоем сердце, то можно не бояться, что ручеек понимания запутается среди сияющих камушков. Я уверена, что маленькие эльфы покажут тебе дорогу через ясное голубое небо».

Он свернул бумагу и покачал головой.

— Не понимаю, почему я должен быть ослеплен сияющими камушками. Меня не интересует ни роскошь, ни великолепие.

Йенс быстро прикрыл рот рукой, но глаза Элси расширились с выражением понимающей симпатии.

— Как жестоко говорить такие вещи! — воскликнула она, наклоняясь вперед в сторону камина. — Конечно же вы не будете ослеплены сиянием! Каждый великий человек должен признавать свое величие. Я думаю, что сияние просто обязательно!

Йенс с удивлением посмотрел на нее. Каких книжек она начиталась?

— Я знаю это, — ответил Ханс, его сердце стучало, как молот. — Некоторые люди отмечены Богом. Я не виноват, что принадлежу к их числу.

Йенс с кашлем поднялся. Андерсен не изменился. Те же самые мысли практически в тех же самых словах он слышал из года в год в школе. Не один раз он предупреждал юного гения не говорить вслух подобных сантиментов, на что в ответ Ханс начинал плакать и Йенсу приходилось соглашаться с тем, что он не понимает подобных вещей, так как сам не является дарованием.

— Если ты уже поел, Ханс, то я отведу тебя в твою комнату, где ты сможешь переодеться в сухую одежду, — предложил он. — У нас как раз есть время до ужина.

Элси уже было хотела запротестовать, но вовремя уловила взгляд брата. «Хватит!» — грозно говорил он.

Ну что же. Ведь гость только приехал. У нее впереди масса часов, которые она проведет с новым знакомым в беседах о духовном. Особенно если погода останется плохой. Единственным препятствием всему могла стать тетя Гаррет. Она обладала очень наблюдательным взглядом и была воспитана на строгих принципах, которые не изменились за сорок шесть лет ее девичества. Этим днем у нее внезапно разболелась голова и она отправилась в свою комнату прилечь, предварительно оставив девочке четкие инструкции по приему гостя. Элси сразу же забыла их все, за исключением подачи супа на стол. Но и здесь девочка преподнесла это так, словно суп был ее собственной идеей.

Ханс Кристиан, так же как и она, не хотел прерывать их ленивого времяпрепровождения в гостиной. Но дискомфорт мокрой одежды был невыносим, и он последовал за Йенсом. Дождь стучал по крыше, и в камине в комнате Андерсена полыхал огонь. У умывальника стоял кувшин с горячей водой, а высокая кровать была набита пуховыми подушками. Здесь было все, что нужно для физического комфорта. А морально Ханс никогда раньше не испытывал такого состояния воодушевления. Если только тетя Гаррет одобрит его! Судя по ее описаниям в письмах Йенса, она должна быть значительным персонажем этого дома. Если ему удастся подойти к ней с нужной стороны, его поездка будет удачной.

XVII

Добрый старик лежал на полу и плакал. Он был поражен в самое сердце. Потом он сказал:

— Фи, какой проказник этот Купидон! Я расскажу о нем всем хорошим детям, чтобы они остерегались и не играли с ним. Иначе он сделает с ними то же самое.

«Нехороший мальчик»

Ханс Кристиан понравился тете Гаррет. Без всяких усилий с ее стороны он рассказал ей историю своей жизни, а она тайно роняла слезинки на свое вязание. Она восхищалась его мужеством и тем, что он никогда не терял веры в себя. За его эгоистичными словами она видела искреннюю цель. Она знала, что он написал какую-то книгу, которая привела Элси в восторг. Хотя она сама и не любила читать и давно уже не воспринимала всерьез энтузиазм Элси, но, когда ее брат Стен, отец девочки, высказал то же самое мнение в отношении этой книги, она решила, что этот несомненно талантливый писатель был исключением из общего числа капризных представителей молодого поколения. Она пошла даже дальше и похвалила Йенса за то, что он сумел завести дружбу с таким многообещающим юношей. Несомненно, Хансу Кристиану удалось добиться полного успеха в семье Симонсенов.

Он рассчитывал погостить у них три дня. Но когда дождливая погода не прекратилась, Йенс и Элси, не без помощи тети Гаррет, уговорили его задержаться под причиной, что туман рассеется, дождь прекратится и они смогут погулять за городом. Ханса Кристиана не пришлось упрашивать долго. Несмотря на то что все три дня редко удавалось выйти на улицу, они неплохо проводили время в доме. По утрам, когда Элси и тетя Гаррет занимались хозяйством, Ханс сидел возле камина и читал. К полудню приходил Йенс, а вместе с ним его знакомые, горевшие желанием посмотреть на писателя, чья книга уже стала знаменитой в Ютландии. Под их восхищенными взглядами, похвалами и расспросами Ханс расцветал как майская роза. По вечерам вся семья собиралась в уютной гостиной; тетя Гаррет с ее бесконечным вязанием, герр Симонсен со своей газетой, а Ханс и Йенс с шахматной доской. Эта игра всегда доставляла им огромное удовольствие. Однако когда Элси начинала танцевать возле пианино и петь цыганские песенки, Ханс неизбежно проигрывал.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});