Платит проигравший - Майкл Утгер

– Он здесь? – спросил я.

– В сто двадцатом номере. Полчаса назад заказал себе ужин.

– Где его машина?

– Оставил у запасного выхода. Рассчитывает воспользоваться служебным лифтом.

– Как он выглядит?

– Высокий брюнет с вьющимися волосами, атлетического сложения, в белом плаще.

– Ты один?

– Нас трое.

– Кому-то надо остаться в холле, одному сидеть в машине и следить за Греллом, но не вмешиваться без моего сигнала.

– О'кей. Но вы должны знать, что у нас нет оснований для повторного ареста.

– Этого, надеюсь, не потребуется.

Я обошел здание отеля и обнаружил вишневый «паккард» в темном закоулке у обочины. Для меня не составляло труда открыть машину и устроиться на переднем сиденье.

Грел появился через полчаса с чемоданом в руках. Я прижался к дверце и затих. Вокруг стояла такая темень, что прятаться не имело смысла. Парень и впрямь выглядел атлетом. Высокая плечистая фигура в белом плаще хорошо просматривалась даже во мраке задворок. Грелл подошел к машине, осмотрелся по сторонам, открыл багажник и бросил в него чемодан. Я достал револьвер, положил его на колени и прикрыл шляпой. Грел открыл дверцу и сел за руль. Увидев в машине постороннего, он настолько растерялся, что жалко было смотреть. Не думал, что такого типа так просто выбить из седла.

– Не дергайся, приятель. Нам предстоит небольшой разговор, после чего я решу, как нам с тобой поступить.

Грелл довольно быстро вышел из шока, глаза его метали искры.

– Не делай глупостей, Грелл. Проиграешь. Я убрал шляпу и взял в руку револьвер.

– Что тебе надо? – спросил он отрывисто.

– Мне нужна информация. Если я ее получу, ты спокойно унесешь ноги из города и тебя никто не вспомнит. Если станешь куролесить, то попадешь в федеральную тюрьму.

– Так ты легавый?? У вас на меня ничего нет.

– Через полчаса я должен появиться в сто двадцатом номере отеля. Если я там не появлюсь, то мои ребята найдут в нем героин. Спрятан он будет там, где остались твои отпечатки пальцев.

– Что ты хочешь знать, и где гарантии, что ты сдержишь слово?

– Ты меня не интересуешь. Меня интересует концерн. Меня интересует тот, кто убил Кейлеба и занял его место.

Грелл скрипнул зубами и уставился на ветровое стекло.

– Если бы я это знал.

– Ты знаешь многое другое. Убийцу можно вычислить.

– Каким образом?

– Начать надо с того, кто был заинтересован в смерти Кейлеба. Хардинг в этом случае получает в свои руки концерн. Хэйзл Кейлеб – три миллиона долларов страховой премии. Айлин Сэтчер ненавидела своего босса, Феркенс его боялся, очевидно, Кейлеб шантажировал его. Пессетайн потерял все и превратился в экспедитора, но тем не менее продолжает работу. Все названные мной люди имели зуб на Эрвина Кейлеба, но они не способны занять его место в наркобизнесе. У них нет связей и авторитета Кейлеба.

– Все намного сложнее. Вы никогда не докопаетесь до сути и ничего не сможете сделать. В котле Кейлеба варились такие люди одни лишь имена которых вызовут у вас столбняк. Политики, военные банкиры, бизнесмены, газетчики…

– Не преувеличивай, Грелл. Кучка толстосумов – это не вся страна. Мы готовы к сопротивлению. И на самом верху есть силы, способные нас поддержать.

Грелл повернул голову в мою сторону. Выражение его лица говорило о многом. О том, например, что он готов был отомстить за хозяина, этот факт оставался главным в пашем разговоре. В противном случае Грелл послал бы меня к черту или еще дальше.

– Вряд ли Хардинг взялся бы за грязное дело. Он не станет марать руки. Его интересует только собственное положение и дело концерна, престижем которого Хардинг дорожит как достоянием казны. Остальные, из тех, кого вы назвали, не способны руководить таким мощным и сложным бизнесом. Я бы выделил еще одну фигуру, не названную вами.

– Кого же?

– Джаспера Конна.

– Джаспер Конн. Я не забыл о нем. Но Конн всего лишь поставщик. И в момент гибели Кейлеба находился в море.

– И что из этого? Вы рассуждаете, как стандартный шериф из провинции. Есть алиби-значит, не виновен. Конну не обязательно пачкать собственные руки. Такой заговор тщательно готовят. Кейлеб был очень умным и осторожным человеком. Вышло так, что в день его гибели меня не оказалось рядом. Кейлеб получил деньги от одного оптовика, и деньги эти исчезли. Кейлеба не бросились искать, так как он по всем данным уехал. На следующий день в порт прибыл «Шип Харбор». Не слишком ли много совпадений или, точнее, обстоятельств, которые играли на руку убийце? Не обычному головорезу или маньяку, а тому, кто хотел занять место Кейлеба. Гигантская машина не застопорилась, все шло так, как и должно идти.

– Нет, не так. Новый босс сменил политику. В этом была основная причина устранения Кейлеба. Кейлеб взял деньги от Мейкопа и намеревался обеспечить его товаром. Новый хозяин отказался от Мейкопа. Нашелся другой оптовик, с которым убийца заключил соглашение.

Грел вновь уставился в окно. Он долго молчал, а я не мешал ему. После томительной паузы Грелл сказал:

– Мэл Дэвисон. Оптовик из Техаса. Он запросил весь товар, но Кейлеб отказал ему. Он не хотел иметь дело с одним покупателем. Рискованно. Разорвав связи с другими оптовиками, Кейлеб мог остаться с невостребованным товаром, если Дэвисон погорит или откажется от героина, подобрав себе другого партнера.

– С кем Дэвисон был связан, кроме самого босса?

– Ни с кем. Кейлеб никому не доверял, кроме Глэдис.

Меня дернуло током.

– Глэдис Фоули?

– Да. Она была его любовницей и секретаршей одновременно.

– Ты в этом уверен?

– Конечно. Я же тень босса. Не уверен лишь, что Глэдис имела какой-то вес, но то, что она вела все дела Кейлеба, это я знаю точно.

Так вот почему Мейкоп схватил Глэдис, а не Хардинга или кого-то другого?

– Как Глэдис Фоули появилась в концерне?

– Ее пригласил Хардинг. Ходили слухи, что когда-то между ними была тесная связь, Я не уверен в этом на сто процентов, но в каждом слухе есть доля правды.

– Мне говорили, что Хардинг женат.

– Нет. Официально он вдовец. О его былой связи с Хэйзл знали все, кроме Кейлеба, или он закрывал на это глаза.

– О'кей. Вернемся к Конну. Почему он вызывает у тебя подозрение больше, чем остальные?

– Он умен, расчетлив, активен, смел, самоуверен и теперь уже независим. Но к этому надо добавить предысторию. Три года назад Конн был нищим. Офицер военно-морского флота, списаный на берег после контузии, полученной у берегов Сицилии. Оставшись не у дел, морячок решил приобрести судно и продолжить службу на мирном поприще. Он обратился и банк и попросил ссуду. Банк ему отказал, но порекомендовал найти частное лицо, которое согласится субсидировать его идею с транспортировкой кофе из Латинской Америки. На эту идею клюнул Кейлеб. Кофе Кейлеба интересовал в меньшей степени, он строил другие планы. Когда Хардннг пригласил Кейлеба в долю, Кейлеб был связан с Мериел-лом, крупнейшим оптовиком наркотика в Нью-Йорке. Выгода этого бизнеса очевидна. Опиумный мак свободно культивируется в Турции и за десять килограммов опиума по европейским мерам веса они просят семьсот долларов. После первичной обработки из ста килограммов опиума получается десять килограммов морфия, который стоит уже пятнадцать тысяч. Морфий через Иран попадает на Сицилию, где из него делают героин. Десять килограммов героина стоят пятьсот тысяч долларов. Далее героин попадает в Нью-Йорк. Оптовая цена сто пятьдесят тысяч долларов. По этой цене покупал героин Мериелл. Десять килограммов чистого героина давали его команде семьсот тысяч порций по пять долларов за дозу. Простая арифметика: прибыль составляет три миллиона долларов за вычетом затрат на лабораторию, транспортировку, взятки, посредников и таможню.

Такой бизнес не мог оставить Кейлеба равнодушным. Однако он согласился с предложением Хардин-га и открыл вместе с ним фирму в Сан-Франциско по закупкам кофе из Латинской Америки. Очень дальновидный шаг. Кейлеб предвидел, что Мериелл скоро сгорит, так оно и получилось. Кейлеб все верно просчитал. Главное то, что Турция находится слишком далеко от Соединенных Штатов и опиум проходит через много рук и посредников, без которых легко обойтись. Во-вторых, на Сицилии порошком и его переработкой занимается мафия. Организация очень сильная и задумывалась как защита населения от грабежей извне. Когда Муссолини пришел к власти, он нс потерпел конкурентов и сильно прижал эту организацию, выдвинув лозунг – «Мафию смету в море». Самые сильные группировки были вынуждены перебраться в Америку. Они нашли здесь приют, тепло и широкое поле деятельности. Конвейер наркотика, конечно же, не остановился, но так как перевалочным пунктом стала Северная Европа, он стоил значительно дороже. Я преклоняюсь перед гением Кейлеба, который сделал ставку на Латинскую Америку. Там не было войн, там нет законов в том смысле, в каком понимаем их мы, и что самое важное – расстояние. От Картахены до Сан-Франциско три дня пути. Вот почему Кейлеба заинтересовал молодой моряк, который просил ссуду.