Тайна одинокой леди - Марина Серова

– Я вообще-то была у тебя, – совсем тихо проговорила Полина.

– Что? Когда? – Аркадий изумленно посмотрел на нее.

– В ту же ночь. От Бережновых поехала к тебе...

– И что? – нетерпеливо подгонял ее Городецкий.

– У подъезда стояла машина Кати Колокольцевой... А свет в окнах не горел...

– О черт! – в отчаянии Городецкий грохнул кулаком по спинке дивана.

После мрачного молчания он сказал, придвигаясь к Полине и обнимая ее:

– Тебе нужно было подняться ко мне, несмотря ни на что. Неужели я бы выгнал тебя или не открыл дверь? Я бы просто выгнал Катьку!

– Не хотелось показать, что все знаю о вас. Что это как бы я вас... разоблачила. Мне самой было бы от этого стыдно. Мне и теперь стыдно...

– Ладно, ладно, – успокаивающе погладил ее по голове Городецкий, видя, что Полина готова расплакаться. – Но ты могла поговорить со мной потом?

– Потом я, с одной стороны, была ошарашена тем, что узнала о тебе с Катей, и чувствовала отчуждение. С другой стороны, видела это самое и от тебя.

– Господи, Полина, да это была всего лишь маска, демонстрация дурацкой гордости, неужели могла всерьез поверить, что я к тебе холоден? Ты же меня всю жизнь знаешь!

– Тем не менее... – медленно сказала Полина. – Мне не хотелось навязываться со своими проблемами. Только сегодня решилась тебе все рассказать. И теперь... Если решишь, что никакого разговора о свадьбе не было, я не вправе буду на тебя обижаться. Все пойму.

– Молчи, – перебил ее Городецкий. – Ты говоришь чушь. Из-за этого передумаю на тебе жениться? Нет, Полина, все будет так, как мы решили. Только прошу тебя – никому ни слова. Надеюсь, ты, кроме меня, ни с кем не делилась?

– Нет, – ответила Полина.

– Полина, честно!

– Да нет же, нет! – прижала Полина ладони к груди.

– Будь со мной честна до конца, до мельчайших деталей. Ты ко мне поехала на чем?

– Я... пешком пошла, там же не очень далеко, а мне хотелось немного успокоиться и подумать.

– Хорошо, а от меня к Артему?

– Я поймала машину.

– Такси, частника?

– Частника.

– Он тебя прямо к дому подвез?

– Ко двору. Дальше я сама дошла.

– Во сколько это было?

– Не знаю, думаю, что около двух... Минут без десяти.

– А ушла ты оттуда во сколько?

– Не помню, не знаю... Сейчас соображу. Дома была без двадцати три, это хорошо помню. Значит, ушла примерно в половине третьего. Точнее, не ушла, а вылетела.

– Домой тоже на частной машине добиралась?

– Да. Поймала ее, выйдя на дорогу.

– Тебя никто не видел там? – Городецкий спрашивал очень настойчиво, и Полина, понимая важность его вопросов, старалась унять волнение и отвечать как можно точнее.

– По-моему, нет. Во всяком случае, я никого не заметила.

– Будем надеяться, что так, – обращаясь скорее к самому себе, сказал Городецкий. – А то сыщиков у нас в этом деле предостаточно, и хоть один из них да выкопал бы уже какого-нибудь свидетеля. Следов ты там вроде тоже не оставила... Значит, даже если кому-то и придет в голову заподозрить тебя, доказать все равно ничего не смогут. Одним словом, Полина – ничего не бойся. Запомни раз и навсегда: пока я с тобой – ничего не бойся. Не допущу, чтобы что-то случилось. Главное, молчи, поняла? Ты ничего не знаешь! Никакого разговора между Региной и Артемом не слышала, от Бережновых поехала прямо к себе домой и легла спать. Все. Полина, ты поняла меня? – Аркадий с тревогой поднял лицо Полины за подбородок и серьезно посмотрел ей в глаза.

– Я все поняла, – кивнула Полина. – Только... Если б ты знал, как мне тяжело носить этот груз внутри себя! Сейчас стало легче, когда рассказала тебе.

– Это пройдет, обязательно пройдет со временем. Ты все это забудешь, к тому же впереди яркие и приятные впечатления. Обязательно увезу тебя куда-нибудь подальше в свадебное путешествие. Ты развеешься, забудешься, а по приезде и не вспомнишь об этой досадной истории.

– Если бы все было так просто, – вздохнула Полина и грустными глазами уставилась в стену.

– Знаешь что, – вдруг решительно сказал Городецкий, поднимаясь. – Собирайся!

– Куда? – немного испуганно спросила Полина.

– Сейчас мы с тобой едем в ресторан, в бар, в ночной клуб, на теплоход, на Волгу – куда захочешь! Только вначале заедем ко мне и закинем туда твои вещи. Теперь будешь жить у меня, одну тебя не оставлю. Тебе это сейчас совсем не на пользу. Так что собирайся поскорее.

Полина некоторое время думала, потом с благодарностью посмотрела на Аркадия и, кивнув ему, пошла собираться. Когда она уже выходила с сумкой из своей комнаты, переодевшаяся в брючный костюм, Аркадий подошел к ней, чтобы взять сумку. И в этот момент раздался звонок в дверь.

Полина, протянув сумку Аркадию, пошла открывать. На пороге стояла женщина, которую Полина никак не ожидала увидеть.

* * *

– Это вы? – на лице Полины появилось удивленное выражение, которое, впрочем, тут же сменилось на какое-то усталое и безразличное. – Проходите, – равнодушно сказала она, пропуская меня в квартиру.

Я прошла и, увидев Городецкого, поздоровалась с ним, попутно отметив, что тот явно не испытал радости от моего визита.

– Садитесь, – Полина показала на диван и сама тоже села.

Городецкий продолжал стоять.

– Татьяна, – наконец произнес он, – если вы по делу, то, пожалуйста, говорите быстрее. Не хочу показаться невежливым, но у нас есть свои дела. – И, не удержавшись, добавил: – Мы с Полиной Владимировной собираемся отметить нашу помолвку.

– Поздравляю, – осторожно проговорила я. – Действительно очень рада, но... Понимаете, возникли обстоятельства, которые вынуждают меня вам помешать...

Городецкий нахмурился.

– Что такое? – сухо спросил он.

Вместо ответа я посмотрела на поникшую Полину и тихо попросила:

– Полина, может быть, вы сами все расскажете?

Полина вздохнула и уже открыла было рот, но тут вмешался Городецкий.

– Что она должна вам рассказать? – повысил он голос. – Я вас предупреждаю – оставьте Полину в покое!

– Я... расскажу, – тихонько сказала Полина.

– Что ты собираешься рассказывать? – закричал Городецкий и, подскочив к девушке, крепко сжал ее плечи, заглядывая в глаза. – Полина, умоляю, будь благоразумна! Молчи! Мы же только что с тобой все обсудили! Тебе нечего рассказывать!

– Я расскажу, что случилось в ту ночь, – спокойно ответила Полина.

– Ты с ума сошла! Полина, не смей! Обещаю, Полина, – все будет хо-ро-шо! – с расстановкой проговорил Городецкий и на последнем слоге хлопнул кулаком по дивану. – Только молчи и слушай меня.

– Аркадий Дмитриевич, – подала голос я. – Уверена, что Полина причастна к гибели Артема. И вы это знаете. Просто прошу ее мне рассказать, как все произошло на самом деле. Вовсе не желаю Полине зла, поверьте!

– Зачем тогда вы пришли сюда, если не желаете ей зла? – с ненавистью спросил Городецкий.

– Мне нужно знать все до конца об этом деле, – твердо ответила я. – Вы знаете, что я не из милиции. И имели возможность убедиться, что мне можно верить. Разве я кому-нибудь рассказала о вас с Катей?

В упор смотрела на Аркадия. Он сам очень нервничал, но всеми силами пытался успокоить Полину.

– Это ничего не значит, – наконец проговорил он. – Почему я должен вам верить? Может быть, у вас диктофон в сумке?

Я молча открыла сумку и вытряхнула ее содержимое прямо на диван.

– Можете обыскать мои карманы, – добавила я.

– Аркадий, перестань, – попросила Полина. – Это все ни к чему. Я согласна все рассказать.

– Полина, не смей! – снова закричал Городецкий. – У нее нет никаких доказательств, иначе сюда пришла бы не она! Полина, прошу тебя, слушай меня, только меня!

– Аркаша, все равно не смогу спокойно жить с таким грузом, – с тоской проговорила девушка. – Это очень тяжело...

– Я же тебе говорил, что все наладится! Ты ни в чем не виновата!

– Я знаю, но... Не могу. Прости.

Глазунова повернулась ко мне и начала говорить. Собственно, я себе примерно так и представляла случившуюся несколько дней назад трагедию. Городецкий, обреченно махнув рукой, упал в кресло и мрачно подпер голову руками...

* * *

...Полина шла по коридору, когда вдруг услышала доносившиеся из галереи голоса. Вначале не придала этому особого значения и даже ускорила шаг, но вдруг обрывок фразы, выкрикнутой достаточно громко, заставил ее невольно прислушаться и приостановиться.

– ...Я всегда знала, что ты негодяй, но что еще и вор!.. – резкий женский голос, как показалось Полине, принадлежал Регине Бережновой.

Ответа она не расслышала. Полина стояла как вкопанная, стараясь унять появившуюся вдруг дрожь в коленях и лихорадочно размышляя, что делать дальше. С одной стороны, она понимала, что нельзя подслушивать чужие разговоры, что нужно немедленно уйти отсюда и не выдать своего присутствия, но ноги словно приклеились к полу. Полина стояла, чувствуя, как гулко колотится сердце, и ей казалось, что этот стук разносится на весь коридор.