Каникулы с вампиром - Наталия Николаевна Антонова

рядом.

Антонина Геннадьевна молча разлила по чашкам крепко заваренный ароматный чай. Села напротив детективов и только тогда спросила:

– Вы ведь из-за Андрюши пришли?

– Совершенно верно.

– И наверное, удивляетесь, чего я не в чёрном?

– Нет, мы ничего такого…

– Да ладно. Меня вон и родственники осуждают, не говоря уже о свекрови. – Мотовилова ненадолго замолчала, а потом продолжила: – Но, по мне, может, оно так и лучше.

– Что лучше? – спросила Мирослава.

– Что Андрюши больше нет, – она тяжело вздохнула.

– Вы с мужем плохо жили?

– Мы должны были в прошлом месяце развестись. Но он уговорил меня простить его. Даже не столько он, сколько Верочка, дочка наша. В ней-то Андрюша души не чаял. Да и она к нему неплохо относилась. Только меня жалела. Дитя ещё, а понимала, что я из-за её отца плачу.

– Он бил вас? – спросила Мирослава.

– Нет, этого не было. Руки Андрей на меня никогда не поднимал.

– Пил?

– Как все, в основном в компании и по праздникам.

– Тогда что же?

– Гулял он постоянно! – Голос женщины сорвался на крик, но она тут же сбавила тон: – Вот вы слышали о мартовском коте?

– Ну…

– Так вот Андрей был котом, у которого март длился все двенадцать месяцев. – Антонина Геннадьевна прижала к лицу фартук и тихо всхлипнула.

– Простите…

– Вас мне прощать не за что, – ответила женщина. – Я как узнала, что супостаты с Андреем сделали, так в ступор впала.

– Сумку вам к порогу подкинули?

– Да. Я собиралась в магазин за хлебом, за молоком. Открыла дверь, а она лежит прямо у порога. Я сначала не сообразила, думала, мать моя приходила, а я крепко спала и не слышала, как она стучала. Я сумку-то открыла, там мешок.

– Герметически упакованный?

– Нет, какой там! Наспех завязанный. Я, дура, развязала его, смотрю, мясо, ну, точно, думаю, мать приходила. И только потом сообразила, что мясо-то странное какое-то. Пошивыряла его и увидела голову Андрея. Тут я и заорала! Потом бросилась в квартиру, и ну меня рвать! Хорошо, что Верочка в эту ночь у знакомых осталась ночевать. У их дочки был день рождения. Девочки заигрались. Лида, мать девочки, звонит и говорит: «Тоня, можно Верочка у нас ночевать останется?» Я и согласилась. Вот! Бог миловал, – Антонина Геннадьевна истово перекрестилась.

– А кто вызвал полицию?

– Так сама я и вызвала.

– А соседи что, не слышали вашего крика?

– Дуся с Манюней гуляли, остальные на работе были. Под нами старуха живёт глухая, студент и две пары молодые с детьми. Дуся домой прибежала, когда увидела, что к нашему подъезду полицейская машина подъехала. Она от меня ни на шаг не отходила. Я у неё теперь вечная должница. Если бы не она, не выдержала бы я всего того, что в тот день произошло.

– Вам из родных позвать было некого?

– Маму пугать я не хотела, а остальные! – женщина махнула рукой, а потом добавила каким-то странным голосом: – Вот свекрови-то я сразу позвонила.

– И её сердце это выдержало? – спросила Мирослава.

– Моя свекровь здорова, как лошадь. И всегда Андрея покрывала. А когда я ей жаловалась, она мне только советовала терпеть. А у меня уже сил никаких не было! – Антонина Геннадьевна рванула себя за халат на груди.

– Но всё-таки вы его простили.

– Простила, – вздохнула женщина, – он ведь прямо в зале суда встал передо мной на колени, просил простить его ради дочери. И жизнью своей клялся, что больше никогда и ни за что ни на кого не поглядит, кроме меня.

Антонина Геннадьевна вытерла лицо фартуком и проговорила бесцветным голосом:

– Вот, видно, Андрей и проклял свою жизнь. Бог-то не Микитка, он всё видит.

– И вам его нисколько не жаль? – вырвалось у Мориса.

– Ну почему же не жаль, – равнодушно проговорила женщина, – жаль, конечно, всё-таки божья тварь.

Детективы расслышали только последнее слово и невольно поёжились.

А Антонина Геннадьевна добавила:

– Вот если бы они не убили Андрея, а только кастрировали его, я была бы им по гроб жизни благодарна.

– Извините, Антонина Геннадьевна, вы не знаете, не было ли у вашего мужа постоянной пассии?

– Кого у него не было?

– Постоянной любовницы.

– Ах это, – отмахнулась она. – Нет, конечно, я же вам говорила, что Андрей был кобелём. Какая же у него могла быть постоянная любовница?!

Морис хотел напомнить вдове, что она упоминала мартовского кота, а не кобеля, но вовремя прикусил язык.

– Я понимаю, что вам тяжело… – заговорила Мирослава.

– Да чего же теперь, – прервала её Мотовилова, – спрашивайте о том, что вам нужно.

– Ваш муж имел отношения с женщинами лёгкого поведения?

– Скажете тоже, – усмехнулась Антонина Геннадьевна, – на них же деньги надо, а у Андрея вошь в кармане, да блоха на аркане.

– Но он же работал.

– Работал на заводе. Да только зарабатывал гроши. Слыхали небось, что трудами праведными не наживёшь палаты каменные.

– Может быть, он находил женщин на рабочем месте?

– Навряд ли, – усомнилась вдова, – там у них в цехе одни мужики.

– Или его знакомили друзья?

– Друзей-то у Андрея как раз и не было.

– Коллеги по работе…

– Да какие там коллеги, отработают смену и бегом по домам.

– Где же он, по-вашему, находил своих многочисленных женщин?

– Чего не знаю, того не знаю, – развела руками женщина и добавила: – Я бы уж, скорее, поверила, что их ему свекровь находила.

Детективы удивлённо уставились на неё.

– Да-да, а чего вы удивляетесь, – сказала Мотовилова. – Спутался же он с Люськой Ганиной, что живёт как раз под свекровью.

– Как вы узнали об этом?

– Как, как, – передразнила Антонина Геннадьевна, – как в анекдоте! Люськин муж раньше срока из командировки вернулся. Приехал ночным поездом. Звонить не стал. Хотел сделать жене сюрприз. И сделал. Разделся, тихонечко пробрался в спальню к кровати, хотел лечь рядом с Люськой. Глядь! А место-то уже занято! Он свет включил. Люську из постели вытащил за волосы и как есть, голышом, на лестничную площадку вытолкал. Она стала вопить, в дверь бить кулаками, потом пяткой. Всех соседей перебудила! Внук Ивана Порфировича её заснял, так как она была, и фото в интернет выложил.

– А что стало с Андреем?

– Ничего особенного, – пожала плечами вдова. – Люськин муж превратил его в боксёрскую грушу и так отметелил, что, когда приехала полиция и взломала дверь, Андрей был без сознания. Его увезла «Скорая», и он в больнице месяц провалялся.

– Потом подал в суд на мужа любовницы?

– Ну что вы! Кому позориться лишний раз охота? Никуда Андрей не подавал.

– Неужели тот случай не отнял у него желания ходить по женщинам?

– Как видите, – печально