Волки в городе - Антон Шаффер

   - "Коммунар".

   - И где он?

   - В гараже.

   Известие о том, что местные нармилы пользуются "Коммунаром", а не "Коммунизмом" несколько расстроило Павла. Джип отечественного производства "Коммунар" был создан на основе "Нивы" и считался в милиции машиной низшего звена. Он не был бронированным, а по техническим характеристикам сильно уступал мощному "Коммунизму", который тянул на небольшой бронетранспортер, да к тому же оборудованный несколькими пулеметами по обеим сторонам кузова.

   - А чего не "Коммунизм"-то? - ради интереса все же спросил Павел.

   - Так у нас отделение маленькое, - посетовал сержант. - Мы пытались у областного начальства выбить. Сказали, что не положено, скажите, мол, спасибо, что "Коммунар" вам выписали, а то в некоторых районах вообще на мотоциклах катаются.

   - Понятно...

   Да, отсутствие "Коммунизма" немного осложняло дело. На нем до Посада можно было бы доехать практически беспрепятственно - наишники редко тормозили такие машины, ведь в них мог оказать кто угодно. В "Коммунарах" же ездили, конечно, тоже свои, но что называется, из низшей касты - их было и не грех тормознуть на трассе. Павел сам не раз наблюдал, как ревущий "Коммунизм", вопреки всем правилам дорожного движения, бурил свои мощным корпусом пространство, включив спецсигналы и расчехлив орудия. И никто его не останавливал, а наишники разве что ни честь отдавали и отскакивали в сторону, срочно убирая свои машины с обочин и разгоняя зазевавшихся водителей, чтобы те дали дорогу бронированной колесницы.

   Но видел он и другое - как на постах нармилы из "Коммунаров" трясли документами и с пеной у рта доказывали свою правоту, убеждая коллег по ведомству, что они ничего не нарушили.

   Они подошли к дому сержанта. Зайдя внутрь, сержант быстро достал из шкафа второй комплект формы, который, по приказу Павла, упаковал в сумку. Можно было возвращаться.

   В отделении все было спокойно. За время отсутствия Павла и сержанта никто не заходил, а капитан все еще прибывал в бессознательном состоянии.

   Волки переоделись в милицейскую форму. Связав остальных нармилов и накрепко пристегнув их наручниками, предварительно спустив в подвал и заткнув рты кляпами, они закрыли здание пункта на ключ, сели в "Коммунар" и тронулись в путь. Со стороны все должно было выглядеть так, словно нармилы срочно выехали по делам.

   Поездка предстояла рискованная, но иного выхода не было. В карманах у волков лежали чужие милицейские удостоверения.

   Павел вел автомобиль не спеша. Любая оплошность могла обернуться провалом. Посты НАИ мелькали за окном, но на их машину никто не обращал никакого внимания. Про себя Павел отметил, что было бы еще лучше, если бы на "Коммунаре" стояли московские номера, но сейчас приходилось довольствоваться и малым.

   До Ноябрьска они доехали без проблем. Остановили их уже на въезде в город...

   Наишник подошел к "Коммунару", представился и попросил документы.

   - С какой целью? - спросил Павел.

   - Документы, пожалуйста, - настойчиво повторил наишник, заглядывая в салон и рассматривая пассажиров.

   - Слушай, друг, - в разговор вступил Сергей. - Мы спешим. Нас срочно вызвали. Там в городе заварушка какая-то, со всей области людей стягивают.

   - Товарищ сержант, - строго посмотрел на него сотрудник НАИ. - Предъявите документы и проезжайте. Вы сами себя задерживаете.

   В этот момент в машине заработала рация. Она бурчала и раньше, но волки либо игнорировали ее, либо отделывались отговорками, что находятся на выезде. Да и запросы диспетчера были незначительными - там драка, там асоциальный элемент. Но сейчас обеспокоенный голос оператора настойчиво спрашивал, где находится машина. Павел нажал на кнопку связи и ответил:

   - Стоим на посте НАИ, проверка документов.

   - Пусть катятся со своей проверкой! - разразилась рация. - Срочно! Все экипажам народной милиции по области. Объявлен план "Перехват"...

   Павел посмотрел на обескураженного наишника и закрыл окно. Можно было ехать дальше.

   Проехав Ноябрьск насквозь, они остановились около небольшого озера в окрестностях поселка Лесхоз. Сергей с Игорем вышли из машины, а Павел, оставшийся за рулем, начал медленно въезжать в воду. Он ехал до тех пор, пока "Коммунар" полностью не скрылся под гладью воды. Оставив двигатель включенным, лидер группы с трудом открыл дверцу и выплыл на поверхность. Теперь найти автомобиль было невозможно.

   Переодевшись в гражданское, они быстро зарыли нармиловскую форму и двинулись к северной окраине города, где жила Люба.

   Женщина встретила их с удивлением, но безо всяких вопросов. Сергей с Игорем сразу заметили, что к Павлу она неравнодушна до сих пор. Люба была обычной русской бабой, с приятным круглым лицом и внушительными формами. Первым делом она накормила своих гостей, молча поднося к столу все новые и новые тарелки, мисочки и кастрюльки.

   - Я смотрю, ты разжилась, - заметил Павел.

   - Скажешь тоже, - отмахнулась Люба. - Где тут разжиться-то? Продала кое-что. Ну, и огород еще. Хотя с этим все труднее. Но вот хорошо отец Илья выручил...

   - Что еще за отец Илья?- поперхнулся супом Игорь. Действительно, церковь была в СНКР под запретом, а все отцы давно трудились на ударных стройках, либо, перековавшись в мирян, трудились на скромных должностях каких-нибудь счетоводов или продавцов, а тои просто дворников и чернорабочих.

   - Ну, не отец, конечно, - тут же уточнила Люба. - Это он до революции священником был, в Лавре служил. Я - то его еще с тех времен знаю. А сейчас он там музеем атеистическим заведует, но это так, для прикрытия. На самом деле принимает прихожан, помогает советом, а иной раз и делом.

   - Это как же так делом? - еще больше удивился Игорь. Павел с Сергеем были заинтригованы не меньше.

   - Ну, продать что-нибудь из церковного, поменять и все такое. - Люба явно не хотела распространяться на эту тему и, видимо, уже пожалела, что завела разговор при посторонних.

   - И куда он это сплавляет? - Павел понял, что за фигуру отца Ильи, вполне возможно, стоит зацепиться.

   - Я мне откуда знать? - ответила Люба с интонацией человека, который определенно хочет, чтобы беседа уже перешла в другое русло.

   - Ладно, ладно, не кипятись, - Павел, сидевший ближе всех к Любе, приобнял ее и поцеловал в щеку.

   Поев, компания пошла в заднюю комнату, попросив хозяйку на какое-то время оставить их одних. Люба вздохнула, бросила полный нежности взгляд на Павла, и начала убирать со стола.

   Волки закрыли дверь на защелку.

   -Итак, наши дальнейшие планы, господа-товарищи? - Павел был серьезен и сосредоточен.

   - Думаю, надо выбираться отсюда. Я имею в виду совсем. Не знаю как, но дальше так нельзя. Теперь нам точно не спрятаться. Ну, какое-то время пересидим, а потом что? Не всю же оставшуюся жизнь скитаться? - Сергей говорил тихо, но четко, выделяя каждое слово.- Добраться бы до границы...

   - Ты что думаешь? - Павел посмотрел на Игоря.

   - Не знаю, Паша,- честно признался Игорь. - Серега прав, конечно - для нас единственное спасение - вообще убраться с территории страны. Но мне кажется, что пристрелят нас раньше, чем мы пересечем границу московской области. Ты же слышал по рации - план по нашей поимке объявлен, переданы особые приметы. Надо, кстати, с твоей Любой все же переговорить. Она, похоже, не в курсе всего происходящего. Я смотрю, у нее и телевизора-то нет...

   Телевизора в доме подруги Павла действительно не было. Но было радио. Не успел Игорь закончить свою мысль, как в дверь постучали. Павел припал ухом к тонкой перегородке:

   - Кто?

   - Да я это! - послышалось с той стороны. - Совсем уже с ума, что ли, сошли?

   Павел впустил в комнату Любу. Она исподлобья посмотрела на присутствующих и довольно грозным голосом произнесла:

   - Я жду объяснений.

   - В смысле? - решил сыграть под дурочка Павел.

   - По радио только что объявили. Назвали ваши имена, дали описания внешности.

   - Тогда понятно, - Павел понимал. Что тянуть больше нельзя: - Прости, что не сказал тебе сразу. Да, по радио сказали про нас. Но это все ложь. Мы не опасные преступники, как они говорят. Мы были вынуждены защищаться.

   - Прежде чем защищаться, надо что-то натворить, - заметила Люба.

   - Не всегда, Люба, не всегда, - покачал головой Павел. - Я не хотел бы вдаваться в подробности, но ты должна мне верить. Мы не хотели причинять никому зла.

   - Кто вы? - Взгляд у женщины стал холодным, былое тепло ушло из него.

   - Тебе этого лучше не знать...

   - Если ты сейчас не расскажешь мне все, то я заявлю, что вы здесь.

   Отступать было некуда. Весь вид Любы говорил о том, что шутить она не намерена. Она была напугана, но принадлежала к тем натурам, которые в состояния страха не впадают в панику, а, наоборот, максимально собираются и пытаются вникнуть в ситуацию.