Возмездие Света (СИ) - Горбачев Андрей А.

— Доброе утро… сестрёнка… — молвила я и на мгновение мне показалось, что сердце затрепетало, пропустило удар, и вдруг защемило в груди. Я смотрела на Аири и, почему-то, глаза мои наполнялись слезами, как будто я не видела её целую вечность.

— Аланта, сегодня с утра нас ждёт работа в саду и даже в слезах ты пойдешь помогать мне!

Мы позавтракали в нашем уютном деревянном домике. Аири сварила чудесную кашу и принесла мёда и фруктов. Я осматривалась во время еды — на ровный бревенчатый сруб и светлые лакированные доски, пахнущие тайгой, на прочный дубовый стол и удобную лавку у самой стены, на яркий солнечный свет, струящийся из высоких окон через плетённые занавески, на яркие солнечные зайчики, которые, отражаясь от серебряных ложек и играя на хрустальных бокалах, радужными бликами мерцали по всей комнате. А ещё я смотрела на Аири и слёзы радости наворачивались мне на глаза.

— Ты прямо как будто бы год меня не видела, что с тобой, Алантушка?

— Ага… Всё хорошо, сейчас… всё очень хорошо, — ответила я неуверенно.

— Сосед сообщил, что нашим у подножия горы совсем тяжело стало, защита едва держится, а если тьма прорвётся, то нам плохо придётся. Нужно урожай собирать, сад поливать, вечером он всё отвезёт к подножию горы.

— Спасибо, сестрица, я пойду тогда, соберу фрукты в саду, — воскликнула я на ходу, обняла сестрёнку и выбежала, открыв тяжёлую дверь.

— Постой, Алантушка, только на Площадь Вознесения ты не ходи. Я к подножию сегодня спущусь, нужно зёрна тьмы добыть для возмездий, — слышу я в след, — вдруг твари прорвутся, — донёсся до меня звонкий голос Аири.

Наш дом окружал большой сад, где мы собирали румяные яблоки, ярко-жёлтые груши, а вдоль забора росла крупная вишня, усыпанная спелыми ягодами. Напротив нас, на крыльце своего рубленного дома сосед играл с дочками близняшками. Кажется, они писали за мольбертом рисунок сада акварелью. Увидев меня, сосед помахал мне рукой и подошёл поприветствовать:

— Аланта, привет, ты сегодня так рано. Уже за работу? — спросил он меня.

— Да, Логос… — и ёкнуло что-то в груди…

— Я сегодня в обед спускаюсь к подножию, поторопись, хорошо?

— Ага, я быстро… Хорошенькие у тебя дочки.

— Спасибо! Можно они поиграют с тобой, когда будет время?

— Конечно, я была бы рада…

Я схватила корзинки и побежала дальше — собирать наш урожай. Работа была не очень тяжёлая, и я не заметила, как время уже подошло к обеду.

— Аланта-а-а! — услышала я тихий зов, принесённый ветром с горы. Я оглянулась, ища того, кто меня звал, но никого не заметила.

Отнеся корзинки с фруктами Логосу, после обеда я поливала наш сад, полола сорняки в огороде и не успела заметить, как солнышко стало скрываться за горизонтом. Лишь к позднему вечеру я увидела Аири, идущую с Логосом и его женой по дорожке от подножия гор. В руке сестрёнка несла прочный деревянный ящичек, плотно закрытый на защёлки.

— Завтра я с товарищем подготовлю нам Возмездия с активаторами, — услышала я, что сказал сестре Логос, — принесёшь мне потом зёрна, Аири?

— Хорошо. Аланта, привет, пошли ужинать! — помахала мне сестрёнка рукой, кивнув на прощание Логосу.

— Аири, научи меня управляться с Возмездием?

— Ты ещё совсем маленькая, Аланта, тебе не обязательно, пока у тебя есть я.

На ужин она принесла пироги из деревни, и творогу, сока и ягод. Мы разожгли свечи и расставили их на столе. Уставши после долгого дня, я в полусонном уже состоянии слушала её новости из деревни, рассказы о жизни и битвах у подножия гор. Я чувствовала себя дома и была почти счастлива, но необъяснимая тоска чёрным червяком грызла мне сердце.

— Аири, скажи, ничего необычного не случилось? Неспокойно мне как-то.

— Устала ты за день, сестрица, поди солнце напекло. Давай, иди выспись, сестричка, — шептала мне Аири, таща меня в комнату, — хороших тебе снов, Алантушка! — потрепала она меня, как маленькую, по голове.

Я долго металась в кровати, пытаясь уснуть, шум ветра за окном не давал мне покоя и шелестом листьев всё звал меня, едва слышно: — Аланта-а-а, — унося моё имя в даль, навстречу ушедшему в ночь летнему солнцу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я встала, ходила долго по комнате, в ночь вышла во двор и смотрела за горизонт, куда-то на далёкие холодные звезды, но вокруг был слышен лишь уютный стрёкот сверчков да свист холодного ветра, зовущего меня вслед за собой.

Не выспавшись ночью, на следующее утро я почти не позавтракала.

— Если ты будешь голодной, то тебя на солнце точно хватит удар и вообще, это — вредно. Да что с тобой приключилось, Аланта? — громко сказала сестра, а я подпрыгнула, в страхе оборачиваясь на тени под столом.

Работа днём шла споро и успокаивала. В обед прибегали близняшки соседа и долго рассказывали мне, как играли с котом, про пчёлок и ульи, развлекали меня и дрались друг с другом, а я разнимала и мирила их между собой.

А к вечеру Логос зашёл и забрал часть золотых сфер из того мрачного ящика, принесённого сестрой, с неведомых мне далёких застав у подножия Горы Вознесения.

— Не открывала?

— Нет, страшно…

Он согласно кивнул и ушёл куда-то в деревню. Но Аири задержалась в лагерях у подножия гор, а я опять осталась одна…

Я снова долго ворочалась в мягкой уютной постели, пытаясь уснуть. Шла уже третья ночь, и Аири всё не возвращалась, дни я считать перестала, они были тёплыми и счастливыми, но все — одинаковыми. А каждую ночь я то слышала зов, поначалу кто-то звал меня по имени, а я не могла понять — кто, не могла… вспомнить… знакомый мне голос.

То ко мне приходил страшный сон, про созданный тьмою вдали нижний мир. И я видела тьму, что настолько черна, что казалось, блестела своей чернотой.

Сегодня же, вскочив среди ночи, я наконец увидела… вспомнила, кто звал меня всё это время, и улыбнулась, припомнив данное мной обещание.

Я улыбалась, как и обещала тебе, Алан, когда достала из ящика сферу, сверкающую золотом, принесенную Аири, и направилась к вершине горы.

Я улыбалась, когда сфера чернела в ладони, но тьма не способна так легко победить такую, как я. На миг она обернулась Возмездием, и я пронзила им Печать тьмы в центре площади на Горе Вознесения. Крепко держа сферу в обеих ладонях, я присела в молитвенной позе и, прижав её крепко к груди пред собой, прошептала:

— Я верю в тебя, Алан!

Вдруг мир вокруг потемнел, сжался, и я долго падала во мглу подо мной, потеряв счёт времени и сжимая ненавистную тьму — мой ключ к Бездне, в руках.

Я видела мир, где шёл бой Алана с Киром, будь проклят он за всё, что натворил. Я видела Алана, уже умиравшего там, но не могла попасть в его испытание, как вдруг на миг вспыхнул Свет и пронзённое копьём тело Алана оказалось на площади пред открывшимся входом в храм. И передо мной.

Я улыбалась, как обещала тебе, Алан, когда сжала ладони, обращая тьму зерна в свет. Я даже почти улыбалась, когда исцеляла глубокие раны твоего мёртвого тела, уже задышавшего, но — без души. Возможно, ранее я бы снова заплакала, но я стала сильнее, благодаря тебе — Алан, и я лишь молча закусила до крови губу.

Я не видела отблеска крыльев своих за спиной, когда таяло мое тело, превращаясь в Свет и оставляя лишь душу, только такой жертвой Архангел может вернуть жизнь тому, кого любит.

— Я буду в тебе, Алан, жить за тебя и себя. Я жалею только об одном, что не смогу больше обнять тебя… а ты не сможешь увидеть мою улыбку… и как я сдержала своё обещание — до конца.

***

…это всё моя вина. Если бы меня не было, Аланта и Яна, они обе остались бы живы… Если бы тебя не было, то…

Глава 15

Прошёл, наверное, час-другой, пока я не пришёл в сознание, и очень удивился, схватившись за пронзенную ранее грудь, не чувствуя раны. А где же…

— Аланта-а!

И я услышал её голос, который тихо, словно шелест листьев на ветру, ответил мне в моей голове:

«Я тут… прости, Алан… — и грустно прошептала, — я теперь всегда буду тут… с тобой, в тебе… лишь бы ты жил».