Магия крови. Розмарин и рута - Шеннон Макгвайр

Я въехала на стоянку около «Пасо Ногаль» и, выйдя из машины, отчасти обрадовалась прохладе. Судя по траве, недавно шел дождь, и это отпугнуло скучающих подростков, которые могли бы проводить рождественские каникулы, шатаясь по парку. Молча благословив погоду, я пустилась в путь вверх по склону ближайшего холма.

Торкили верят в меры предосторожности: чтобы войти в их холм, требуется проскочить сквозь ряд преград, которые ранжируются от скучных до надоедливых. Я остановилась перевести дыхание, поднявшись на самый большой холм в парке, пробравшись под сплетением кустов боярышника и шесть раз обежав против часовой стрелки вокруг дуба. Земля скользкая и грязная, но по крайней мере дождь прекратился. Мое единственное путешествие в Тенистые Холмы под дождем много лет назад убедило меня, что ничто не может быть тягостнее.

Убедившись, что не упаду, я повернулась и постучала по поверхности ближайшего пня. Звук отдался таким эхом, будто прокатился по просторному вестибюлю, и в ближайшем полом дубе открылась дверь. С волнением, разгладив рубашку и отбросив волосы с лица, я вступила в Тенистые Холмы.

Кто бы ни создал этот холм, у него были весьма строгие понятия о том, как следует использовать пространство - чрезмерно расточительно. Пространство вокруг холма превосходит физические границы возвышенности; здесь есть помещения, куда никто не заходил по десять лет, места, о которых помнят только дети, скрытые коридоры и сады, о которых не заботились с тех пор, как мы утратили наших Короля и Королеву. Он не был открыт в «Пасо Ногаль», насколько я знача. Сильвестр передвинул вход сюда в последние двести лет, таким образом связав это место в мире смертных с Летними Землями.

Роза говорила мне, что Сильвестр воспринял мое исчезновение как недобрый знак и запечатал холм, поклявшись не выходить, пока не вернется его семья. Я не могу его винить. Он и Луна были идеальной парой, и утрата могла его убить. Вместо этого она просто свела его с ума. Его сенешаль управлял герцогством вместо него, и Тенистые Холмы погрузились в отчаяние. Среди фэйри король - это основа, а в Тенистых Холмах король сошел с ума.

Это безумие закончилось, когда Луна вернулась домой. Из всех новостей, рассказанных Розой, вводившей меня в курс происшедшего за те годы, что меня не было, это была единственная, которая заставила меня улыбнуться. Я шла по Тенистым Холмам впервые после возвращения домой и чувствовала, что ничего не изменилось. Здесь все оставалось по-прежнему. Повсюду, куда я смотрела, было слишком много позолоты, слишком много бархата и в целом слишком много всего. Даже окна обрамлялись гирляндами серебряных и голубых роз. Их аромат вызвал у меня отвращение, но в Тенистых Холмах не может не быть роз - не тогда, когда здесь Луна. Она госпожа роз, и герцогство отражает ее сущность точно так же, как отражает Сильвестра.

Повсюду суетились люди, чистокровки и полукровки, демонстрируя безумную активность, необходимую, чтобы поддерживать герцогский двор. Никто из них меня не знал, так что никто не остановился, чтобы поинтересоваться, зачем я здесь. Я остановилась и открыла дверь наугад, заглянув в маленькую комнату, пол которой покрывал слой пыли в несколько дюймов толщиной. Горничная прошла мимо меня с укоризненным взглядом и начала подметать. Я грустно улыбнулась, двигаясь дальше.

Роза не сказала мне, где были Луна и Рейзелин, и я не настаивала. Судя по тому, о чем она умалчивала, у меня создалось впечатление, что они сами до конца не сознавали, что произошло. Луна и ее дочь пропали, а потом они вернулись. Как-то так. Это один из недостатков жизни в стране, иногда напоминающей детскую сказку.

Лакей в ливрее встретил меня в конце вестибюля, насмешливо улыбнувшись при виде моей одежды. Я хмыкнула ему в ответ, хотя должна признать, что его реакция оправданна. Он был облачен в сине-золотую ливрею Тенистых Холмов и готов принять кого угодно вплоть до самого Обероиа, а тут я, в джинсах. Не самая подходящая одежда для герцогского двора.

- Могу ли я поинтересоваться, по какому делу явилась миледи? - спросил он.

- Миледи пришла увидеть герцога. Как, по-вашему, она может это сделать?

Он одарил меня еще более высокомерным взглядом:

- Возможно, миледи захочет сначала переодеться?

- Разумеется, - сказала я.

Есть формальности, которым надо следовать. Переодеваться ко двору, когда тебя просят, - одна из них.

Лакей взмахнул рукой в сторону двери справа. Слегка поклонившись, я подошла и открыла ее.

Комната за дверью была больше, чем имела право быть; зеркальные стены отражали женщину с усталыми глазами, прикрытую тонким мерцанием торопливо наброшенной иллюзии. Стол в центре комнаты был завален листьями, перьями, лепестками цветов и катушками с намотанной шелковой паутиной. У фэйри это значило: если ты не можешь соорудить работающие чары из того, что здесь предложено, вероятно, твое дело не настолько важно. Тонкая разновидность предрассудков чистокровок из тех немногих, что еще остались в Тенистых Холмах. Я сделала глубокий вдох, позволяя своей маске соскользнуть, и из мириад отражений на меня взглянул такой же утомленный подменыш с ушами, торчащими сквозь нерасчесанные темные волосы. Время сделать себя презентабельной для аристократов.

Изучив то, что лежало на столе, я выбрала пригоршню листьев и катушку паутины. Мастерство по части платьев требует портных и денег, чтобы их нанять. Большинство подменышей не настолько обеспечены, так что мы решаем вопрос, используя доступные иллюзии и краткосрочные превращения, создавая модную одежду из подручного материала, который обеспечивают многочисленные дворы. Пока мы не ходим одетые как последние поварята, все в порядке.

Я закрыла глаза и скомкала листья в ладонях, перетирая их с паутиной, вскоре они превратились в вязкую пасту, склеившую мне руки. Когда размятая кашица перестала хрустеть, я провела ладонями по бокам и бедрам, мысленно представляя простое хлопковое платье золотисто-коричневого цвета - мне всегда шел этот цвет - с подходящими босоножками, достаточно практичными, чтобы в них можно было бегать. Одной ночи на каблуках мне достаточно. Когда чары приняли форму, вокруг меня сгустился запах меди и свежескошенной травы, почти заглушив аромат роз.

Липкое ощущение на ладонях исчезло, сменившись шуршанием тяжелых юбок вокруг неожиданно обнаженных ног. С последним дуновением запаха меди чары завершились, заставив меня пошатнуться. Наложение столь сложных чар потребовало достаточного напряжения, и я на миг тяжело оперлась на заваленный стол, перед тем как смогла сфокусировать взгляд на зеркалах. Сделав это, я рассмотрела себя и вздохнула.