Изумруд - Никита Борисов

что такая физическая нагрузка не для нее. Она очень ловко преодолевала препятствия на пути, перепрыгивая брошенные вещи и ловко миновала обломки, местами обрушившихся зданий. Мне даже не приходилось притормаживать, чтобы не обгонять ее: темп был довольно резвым. И казалось, что для нее, недооцененного мной атлета, нет никаких преград, однако траншея, оставленная кротом, стала неприступным барьером, с которым она вряд ли смогла бы совладать. Сомневаясь в том, что ей удастся сделать такой длинный прыжок, она в неуверенности затормозила у самого края, крутя головой по сторонам и ища пути обхода. Я останавливаться не стал и, набрав скорости, сиганул что было мочи. Прыжок удался, но еще немного — и я бы провалился вниз. Глубина была небольшой, метра полтора, но ссадины от такого падения остались бы непустяковые.

— Тара! — окликнул я ее и указал ладонью, чтобы она оставалась на месте, не пытаясь искать обход, которого и не было видно поблизости.

Быстро изучив завалы вокруг себя, я обнаружил небольшое бревно и теоретически мог с ним совладать. Раскидав наваленные на него камни и другой мусор, я извлек его, зацепив, судя по звуку, рубашку. Да и черт с ней! Подтащив его к краю, я махнул канцлеру рукой, приказав отойти подальше, после чего перекинул бревно как мост. Конструкция была относительно надежной, в чем я убедился, пошатав бревно ногой.

— Отойдите подальше и как можно быстрее постарайтесь перебежать по нему. Я вас поймаю.

Отваге этой женщины можно было позавидовать! Сделав несколько шагов назад, она слегка присела, отводя одну ногу назад, в упор. Замерев так на пару секунд, резко выдохнула и начала набирать скорость. Раз, два, три — и тут ее повело вниз; она начала заваливаться, скользя вниз, округляя глаза от испуга. Реакция не заставила себя ждать и, ступив одной ногой на переправу, сев в широкий присед, я смог вытянуть ее на себя, не дав провалиться. Пострадала только ее щиколотка, незначительно поцарапанная о бревно.

— Ох… Спасибо вам! Спасибо… — тяжело дышала Тара, поднимаясь на ноги и спешно отряхивая бок. Рассматривать ссадину она даже не собиралась.

— Не до церемоний. Быстрее! — Я оборвал ее благодарности, увлекая навстречу крикам и стонам.

Пути было два: дальше по улице в обход крутого холма или напрямую, вверх через завалы, что было более сложной задачей, однако позволило бы сократить время и посмотреть на происходящее сверху, оценив положение дел. Раздумывать было нечего: выбор очевиден. Тара уже все решила; обойдя меня и не проронив ни слова, смело зашагала по грудам строительного мусора, осторожно выискивая глазами место для следующего шага, при этом особо себя не берегла. Я не стал плестись за ней и решил проложить себе дорогу рядом.

— Щит провис! Поправь опору! — доносился оттуда знакомый голос, срывавшийся на крик. Это командовала Кхира.

Последние несколько метров я уже карабкался на четвереньках — склон в этом месте был слишком крутым, и трава покрылась росой. Несколько раз даже я откатился назад, но внутренняя злость и желание поскорее доползти до намеченной цели, подпитываемые уверенностью в том, что во мне там нуждаются, заставляли что есть сил вцепляться в землю ногтями, вырывая с корнем дерн и клоки полужухлой травы, режущей ладони, и сбивать в кровь костяшки пальцев. Тара осталась где-то позади, а может, уже была наверху — не знаю, не до нее. Есть только я, цель и люди по ту сторону препятствия.

Масштабы сражения были куда меньше, чем я себе представлял, но не менее ужасающими, чем доносили его звуки задолго до того, как все предстало перед глазами. На небольшой площадке развернулся бой между одним кротом и несколькими десятками краасов — человек тридцать, не больше. В такой суматохе было довольно сложно посчитать, сколько уже полегло рядом, но что-то близкое к той же цифре. Не все из них были мертвы, некоторым не посчастливилось, и они корчились в муках или испускали последние вздохи, преисполненные боли и бульканья крови в дыхательных путях.

Тот самый щит, о котором кричала Кхира, был прямо передо мной и сразу бросался в глаза, так как остальные экраны стояли ровными, чуть отогнутыми от центра лепестками, а этот лист, две опоры которого, отходившие от середины пластины, должны были упираться в землю, разъехались в стороны, будто пытаясь сесть на шпагат. Конструкция опор являлась весьма интересной и представляла собой нечто похожее на телескопические трубки. Было видно, что у нормально функционирующих щитов достаточно приличная часть подпорок уходит в землю, немного расходясь в разные стороны, что делало конструкцию очень устойчивой независимо от того, в какую часть ударит крот. Сами щиты были метров пять, не меньше, в высоту и около двух в ширину. Отклонение от вертикали сделали минимальным, не создавая тем самым для каменного шара трамплин, но чтобы при этом от содрогания ударов щит не упал в центр.

Крот метался по другую сторону от опускающегося все ниже щита, перекатываясь по чуть-чуть взад-вперед, влево-вправо и мечась на месте, точно просчитывал дальнейшие действия и не замечал образовавшейся бреши. К щиту с разных сторон со всех ног мчались два гвардейца, похожие, словно близнецы. Да и как было различить этих богатырей будто из инкубатора, которые еще и экипированы одинаково? На голове у них плотно сидели круглые толстые шлемы с темным стеклом для защиты глаз, как у летчиков, точно так же оголяя нижнюю часть лица. Один из них, пытаясь перепрыгнуть через уже синевший труп своего собрата, не рассчитал сил, зацепился за него и распластался по земле, звонко ударившись шлемом, который загудел, как колокол, чем привлек внимание крота, замершего на месте. Гвардеец, предвидя это, резко развернул к нему голову и понял, что счет пошел на секунды. Он чуть ли не ползком, со всех сил засеменил к ближайшей опоре. Противоположная уже была частично поднята, но невозможно было привести ее в готовность, пока вторая лежит на боку.

Он успел — почти успел, схватился за опору и уже начал ее раздвигать, вытягивая третий цилиндр, поднимая спиной щит и толкая толстую трубку двумя руками что было сил, скрипя оскаленными зубами от усилий.

— Давай! Давай быстрее! Еще немного! Он близко… — кричал ему сосед, который свою сторону уже вытащил — осталось только зафиксировать.

Страшный хруст и ужасный крик заполнили пространство. Крот все же сумел добраться первым и ударить что было мочи в еще не закрепленный щит. Удар не пропустили, барьер не рухнул, а вот кисть несчастного