Измена. Предателей не прощают (СИ) - Гец Агата

- Это нечего, вдруг вы что-то еще вспомните, – он машинально достает блокнот, - где вам будет удобно?

- Пройдемте в гостевую комнату на первом этаже.

Мы провожаем их взглядом.

- Везет тебе, Леха, - говорит Ромка, когда дверь за Мариной и Ильей закрывается.

- Присоединяюсь, - вздыхает Олег, - какие ваши дальнейшие планы?

- Документы на развод Марины готовы, сейчас сделку завершим, и приступим. Но я очень надеюсь, что к тому моменту, нам будет что предъявить Рогальскому, – я вновь сажусь за стол, - Ну что, лёгкий перекус, обсудим наши дела и поедем?

Примерно минут через сорок, мы выходим из кабинета, и встречаемся с Ильей в коридоре.

Марина выходит следом.

- Ну как? – уточняю я, - Есть что-то новое?

- Да не особо, – вздыхает Марина, - но я старалась.

- Все отлично! Спасибо вам большое, Марина! Хотелось бы еще допросить Ирину, для полноты картины.

- Сомневаюсь, что там будет что-то дельное, - вздыхаю я. – Ну что ж, мы на выход. Олег, ты на такси?

- Да, уже вызвал, – отзывается друг.

- Рома, Илья – садитесь, я сейчас.

Друзья выходят, а я быстро подхожу к Марине и нежно целую нежные розовые губы и с упоением вдыхая запах ее волос.

- Удачной сделки, - она нежно проводит ладонью по моему лицу, и я прижимаюсь щекой к ее ладони. – Я понимаю, как тебе неприятно…

- Не переживай, милая. Я буду вечером. И возможно поздно. И вероятнее всего, мне будет что тебе рассказать.

Смотрю, как Марина насупливает брови и складывает руки на груди.

- Нет, нет, вечером! Не сейчас! – улыбаюсь я, - сейчас даже не проси!

Еще раз быстро касаюсь ее губ и иду к выходу.

- Да! - останавливаюсь на пороге, - Давид Григорьевич хотел сегодня заехать и переговорить с тобой.

- Ты знаешь, о чем? – хмурится Марина.

- Знаю, но не скажу.

- Интриган! – наконец улыбается она.

- И я тоже тебя люблю.

Мы выезжаем из поселка и меня тормозит охранник.

- Да? – удивляюсь я.

- Там с вами поговорить хотят. На территорию не пустили, но вас дожидаются.

Охранник показывает рукой на кусты у забора возле КПП, где на траве сидят два знакомых, не очень трезвых, мужика.

Притормаживаю на съезде и выхожу из машины.

- Ну что у вас? - спрашиваю у алкоголиков из парка.

- Так это, - начинает тот, у которого я выбил зуб, - Колян принес. Возвращай давай!

Он пинает второго мужика под бок и Колян вытаскивает золотую цепочку с кулончиком.

Отлично! Марина будет рада. Прячу кулон в платок и убираю в карман.

- Молодцы! - я поворачиваюсь к машине.

- Погодите!

- Что еще? – удивляюсь.

- Да тут это… Баба одна. Ну… торчунья такая. Она у нас пару дней живет в заброшке. Она все говорила, что кто-то ей приказал девку с лестницы сбросить и денег заплатил. Мы сначала не поняли, что она несет, а потом слухи-то дошли…

- Что? Где она?

- В заброшке, на окраине, ну там, за вокзалом. Ну, утром там была. Я еще Коляну говорю, давай сходим, расскажем, а он…

- Да погоди ты! – я поворачиваюсь к машине и вижу, что Илья уже направляется ко мне. Вот он профессиональных нюх, – Повторите ему все, что рассказали мне, понятно?

- Так это… мы-то не причем… - начинает лепетать Колян.

- Следственный комитет, - Илья разворачивает свое удостоверение в лицо алкоголиков. – Что, кажется мы нашли Ирину?

Глава 47. Марина

Забираюсь с ногами на диван в гостиной, прислоняюсь щекой к мягкой теплой обивке. Я укутываюсь в пушистый плед, и протягиваю руку к чашке с горячим шоколадом. В доме совсем не холодно, так просто уютней лежать, отдыхать, улыбаться своим мыслям. Выдыхать после больницы.

Марк все же продержал меня почти неделю под присмотром, и убедившись, что все в порядке, отправил домой.

Ой! Я невольно улыбаюсь, ведь впервые подумала по это место, как про мой дом, а не просто Лешин, где меня пустили пожить в гостевую комнату.

Когда Леша забирал меня, он так и сказал: «Едем домой».

Как же мне повезло с ним, какая я молодец, что не поддалась на провокации свекрови и бывшего мужа. Да, да! В мыслях он уже бывший. Документы готовы, скоро нас разведут.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

А ребенок… после всего, что сделал Глеб, этот ребенок только мой. И если Глеба посадят, я буду только рада. Мои руки сжимаются в кулаки, когда я вспоминаю, что он сделал пропуск Ире в наш дом. Трогаю свой животик. Из-за него я могла остаться без своей жемчуженки. Никогда не прощу!

Интересно, зачем Давид Григорьевич хочет меня увидеть?

Невольно хмурюсь. Наверное, будет просить за Глеба. Ну что ж, он отец, его можно понять.

Делаю глоток теплого чуть сладкого шоколада. Как прекрасно! Я совершенно забыла, как это – просто наслаждаться жизнью.

- Мариночка, ты где? - доносится голос из коридора, - О, ты тут!

- Елизавета Ивановна? Вы? – я отставляю чашку и порываюсь встать.

- Лежи, лежи!

Она мягко опускается рядом и гладит меня по ногам.

- Что-то случилось? - удивляюсь я ее приходу в середине дня, - Вася?

- Ой, да все хорошо! - щебечет она, - Отвела Ваську в школу, дома скучно, вот приехала. Дай, думаю узнаю, как ты, что ты, а то после выписки не виделись. Леша в офисе с утра?

- Час назад уехали.

- Так поздно?

- У них сделка во второй половине дня. С Глебом. – смотрю, как Лешина мама при упоминании этого человека закатывает глаза, - Приезжал Лешин друг. Следователь, со мной общался.

- Вот никак они от тебя не отстанут. А тебе нервничать нельзя! – цокает она языком.

- Ну скажите тоже! – смеюсь я, - это их работа. Кстати, - с лицом заговорщика говорю я, - а хотите пирожков?

- Хочу! - восклицает Елизавет Ивановна, - Но за то, что ты пекла буду ругаться.

- Не ругайтесь, пойдемте чай пить, - я опускаю ноги на мягкий ковер, - или шоколад? Пока Давид Григорьевич не приехал.

- А он еще тут зачем? – изумляется Елизавета Ивановна, догоняя меня у входа в кухню.

- Не знаю, – задумчиво отвечаю я, - Леша сказал, что он хотел со мной поговорить.

- Угу, поговорить, - фыркает Васина бабушка и поджимает губки.

Я бросаю взгляд в окно и вижу, как Степан открывает ворота. Во двор заезжает знакомая белая машина.

- О, а вот и он, – киваю на улицу, - надо достать три чашки.

- Обойдется твой бывший свекр и без твоих пирожков, - цедит сквозь зубы Елизавета Ивановна, - Вот еще! Хорошие продукты на него переводить.

- Вот тут вы не правы, - мягко говорю я, поглаживая ее по плечу, - Давид Григорьевич всегда ко мне хорошо относился.

- Яблоко от яблоньки, - вздыхает она, - ну вот посмотрим, что ему надо, а там и решим, поить чаем или нет.

- Марина, птичка? - доносится зычный голос из коридора.

Я выхожу на встречу Давиду Григорьевичу. Мы пару минут молча смотрим друг на друга. Моих губ касается грустная улыбка. Не знаю, как он относится, что я живу в другом доме. Мы не разговаривали с ним со встречи в ресторане. И тогда не общались лично и минуты.

- Я так рад, что с тобой все хорошо, - вдруг тепло говорит он, - можно я обниму тебя?

Я робко подхожу к свекру, и он заключает меня в сильные объятия. Мы стоим с ним коридоре, и я чувствую, что от него не исходит ни зла, ни угрозы. Только тепло. Но зачем же он тут? Что хочет мне рассказать?

- Кх! Кх! - слышу я за спиной и резко оборачиваюсь.

- Здравствуйте, Давид Григорьевич.

Елизавета Ивановна выплывает из кухни, как истинная хозяйка дома.

- Это Елизавета Ивановна, - представляю я ее, - мама Алексея.

Давид Григорьевич расплывается в улыбке.

- Рад! Очень рад знакомству! Позвольте? – он подходит к ней и кажется хочет поцеловать ее руку.

- Ой, да бросьте, не в девятнадцатом веке живем, - мама Леши демонстративно выдергивает руку, но кажется она немного смущена.

- Пойдемте в гостиную, - пытаюсь я замять неловкую ситуацию.

Давид Григорьевич проходит за мной в комнату, и Елизавета Ивановна садится на диван рядом и берет меня за руку.