Диета для трех поросят - Дарья Донцова

Никаких особых происшествий вначале не было, первую зарплату Галине выплатили сполна. Правда, ей сразу стала очевидна жадность хозяев, но, стоя у плиты, всегда можно найти способ наесться. Оставалось лишь радоваться своему удивительному везению и возносить богу молитвы за здравие Ирины. Кстати, сестра не приезжала к брату, она была в ссоре с Катериной. Но и этот факт не смутил Галину, медсестра навидалась в хосписе всякого, слышала проклятия, которые выкрикивали над кроватями умирающих их ближайшие родственники, и уже ничему не удивлялась. Она сообразила: Ира хочет иметь своего человечка в семье брата, надеется получать от Гали информацию о частной жизни Олега.

Но год назад, десятого октября, произошло из ряда вон выходящее событие. Олег Михайлович, исправно выходивший к завтраку ровно в восемь, не появился в столовой. Галина подождала четверть часа и постучалась в спальню хозяина, но тот не отреагировал. Домработница решила, что Ефремов не услышал ни звонка будильника, ни ее деликатного стука, и в конце концов приоткрыла дверь в комнату.

– Олег Ми… – начала она и потеряла дар речи.

Ефремов стоял посреди просторного помещения полностью одетый. Но что за костюм красовался на нем!

Хозяин надел джинсовые шорты, торс облегала белая накрахмаленная рубашка с галстуком, завязанным… «пионерским» узлом. Полосатые гольфы и невесть откуда взявшиеся сапоги-гриндерсы довершали картину.

– Ой! – только и сумела вякнуть Галина.

Ефремов, пытавшийся справиться с пуговицей на манжете, поднял голову.

– Тигровна, – сказал он хриплым голоском, – я не виноват. Она сама ко мне залезла. Почему ты мне не веришь, Тигровна? Я не хотел! Она виновата!

У бедной Галины заледенел язык.

– Олег Михайлович, – с трудом произнесла она, – вы на работу не поедете?

– К папе? – жалобно спросил Ефремов и вдруг опустился на пол.

– Вам плохо? – домработница кинулась к хозяину.

– Никогда, – зашептал он невпопад, – лучше умереть. А! А! А! Тигровна! Нет! Десятое! Нет! Она! Не я! Нет! Не хочу!

И только тут до опытной медсестры дошло: Олегу Михайловичу требуется немедленная помощь психиатра.

Бросив бьющегося в истерическом припадке банкира одного, Галина ринулась в спальню к Екатерине.

– Что случилось? – зевнула хозяйка.

– Он… там… в шортах, – принялась бестолково объяснять Галина.

Екатерина соскочила с кровати и побежала к мужу.

– Господи… – испугалась она, увидав, что Олег без движения лежит на ковре. – Ой, ему плохо!

– После припадка человек спит, – прошептала Галина, которая в хосписе сталкивалась с подобными казусами. – Его нельзя сейчас трогать, надо просто прикрыть одеялом и позвонить врачу.

– Без медиков справимся, – фыркнула Екатерина.

Она кинулась к себе в спальню. Вернулась с пакетом, протянула его Гале.

– Там есть все, и бумажка как колоть.

Медсестра быстро справилась с поручением. Некоторые препараты она знала, другие нет, но никаких особенностей при введении медикаментов не было.

– Теперь сходи в аптеку, – велела Катерина, – и купи лекарства по списку.

Галя посмотрела на бумажку. Аспирин, но-шпа, баралгин, бинт, вата, зеленка и еще целая страница подобных мелочей. Завершала перечень кружка Эсмарха или, по-простому, клизма. Рядом с ней было написано – непременно голубого цвета.

– Не возвращайся, пока все не приобретешь, – велела хозяйка.

Галя вышла за дверь, притормозила и услышала воркование Катерины:

– Милый! Ну почему ты занервничал? Ерунда, скоро мы уедем!

Потом из гостиной донесся скрип половиц, и Галина испуганной мышью метнулась в прихожую.

Олег Михайлович приходил в себя неделю (Катерина позвонила в банк и сообщила о гриппе). Никакой паники болезнь управляющего не вызвала. В конце концов Олег встал на ноги и отправился на службу. Но после странного припадка он стал другим. С лица пропала улыбка, он перестал шутить, старался меньше общаться с женой. На глазах у домработницы супруги не ругалась, но ее стали часто отправлять с идиотскими поручениями, и Галина поняла: хозяева удаляют ее из квартиры, чтобы без посторонних ушей обсудить свои проблемы.

Один раз Галя слишком быстро управилась с поручением и вернулась раньше предполагаемого часа. Домработница открыла своим ключом дверь, поняла, что Олега Михайловича нет, и услышала рыдания из спальни Кати. Галя на цыпочках прокралась в свою комнату, и тут хозяйка истерически завизжала:

– Господи! Убью, сволочь! Ну и жизнь у меня! Убью!

Галине стало не по себе. На секунду даже промелькнула мысль: может, ей следовало остаться в хосписе? Еще наделают Ефремовы глупостей, а милиция затаскает Галю. Кто у царей всегда виноват? Холопы! Богатый человек от закона откупится, а бедный по уши вляпается! Галя уже готова была покидать свои вещи в сумку и заявить хозяйке: «До свидания, более не могу у вас работать». Но она вспомнила о крохотной комнате в коммуналке и жутком запахе в хосписе. Что хорошего ожидает ее в случае отказа от места? В общем, повздыхала-повздыхала она и осталась…

– Вот как у людей бывает! – завершила домработница свое повествование.

– Ничего ужасного я не вижу, – парировала я.

– Да хозяин-то ваще псих стал! – взвилась Галя. – Последние месяцы каждый день скандал закатывал, меня перестал стесняться. На стенку лез! Поговорит по телефону и беленеет!

– По телефону?

– Ну да, – подтвердила Галя. – Я заметила, как на него злоба накатывает. Сидят с Катькой вечером, телик глядят. Любо-дорого посмотреть на парочку. Катерина хоть и вредная со мной была, но с мужем никогда первая ссору не начинала. Наоборот, стелилась перед ним и сюсюкала: «Миленький, хочешь того, этого, пятого, десятого…» Хитрющая! Сама-то не работала, вот и ласкалась к кошельку. Короче, идиллия у экрана. Вдруг у Олега сотовый звонит. Мужик его хвать и говорит: «Да, слушаю! Ага!» И живо уходит. А через четверть часа возвращается… Гасите свечи, играйте туш! Морда красная, с зубов пена капает, и на Катьку: «Ах ты дура, сука, сволочь! Почему не выключила мою трубу? Хороша жена! Заботливая! На работу зовут! Идиотка, кретинка…» Затем ключи от машины хвать – и в гараж.

– На месте Катерины многие заподозрили бы мужа в неверности, – отметила я. – Очень характерное поведение для прелюбодея. Сначала ему звонят, потом он ругается с женой, чтобы получить возможность смыться. Типичная позиция обманщика: ему некомфортно чувствовать себя мерзавцем, вот он и обвиняет супругу.

– Не думаю, – возразила Галина. – Но то, что Олег Михайлович после звонка крышу потерял, – стопроцентно. И деньги они перестали тратить. Катерина постоянно ныла, дескать, у них сейчас трудное время, надо экономить, мне лишнюю чашку кофе не позволяла. Знаешь, я так думаю, Катерина-то рада его смерти. Платок черный нацепила, носом шмыгает, а сама, судя по виду, счастлива. Свобода пришла, и деньги теперь ее, по наследству. Уж больно плохо Ефремовы в последнее время жили! А разводиться ей было не с руки. Куда идти? На какие доходы жить? Катя избалованная, на метро не поедет, на оптушку за продуктами не попрет!

– Ефремов дома скончался?

– Нет.

– В больнице?

– Его отправил в командировку банк. Он так Катьке сказал. И прикинь: ей из ментовки позвонили! Тело нашли в сквере, в спальном районе, хрен знает где, – зачастила Галина. – Труп в морг переправили, при нем все документы. Ну цирк!

– Что забавного ты находишь в кончине Олега Михайловича? – с укоризной спросила я.

– Да не о нем речь, о Катьке! Вот ты как отреагируешь, если узнаешь: супруг того, коньки отбросил?

– Не хочу даже думать об этом!

– Во! А Катерина спокойно выслушала ментов и ответила: «Еду». Я даже не поняла, чего ей сообщили. Хозяйка трубку повесила и говорит: «Погладь мне черный костюм, достань такие же туфли. Олег умер, надо тело опознать». Потом оделась и к двери. В руке носовой платочек! Сама печаль! А в глазах радость, там прямо плакат повис: «Ура, свобода! И деньги мои!» Ладно, темное нацепила, а ведь могла и в любимой одежде пойти. Есть у нее костюмчик: мини-юбка, пиджак в обтяг, пуговицы серебряные (она их чистить заставляет, чтобы блестели), и цвет у костюма розовый. В таком только у дороги мужиков снимать! И ведь может себе хорошие вещи позволить, но жаба душит. Так я подхожу твоей хозяйке?

Глава 22

Приди мне в голову мысль нанять помощницу по хозяйству, Галина бы оказалась на последнем месте в списке претенденток. Вы захотите иметь дело с бабой, легко выбалтывающей секреты семьи, в которой ей платят за службу? Домработница должна уметь держать язык за зубами. Но для меня, искавшей Ирину, болтливость Гали оказалась подарком, осталось выяснить самую малость.

– Я не принимаю решений, просто доложу хозяйке о нашей беседе, – сказала я. – У нас в доме последнее слово за ней.