Ересь внутри - Роберт Хейс

Чад всегда пробуждал воспоминания, и далеко не самые приятные. Убив своего второго арбитра, Бетрим незаметно проник на корабль и так оказался в свободном городе. Тогда он был безвестным мальчишкой, у которого еще молоко на губах не обсохло, всего лишь с несколькими убийствами на счету. Едва он выбрался с корабля, не прошло и пяти минут, как стражники попытались схватить его. Бетрим врезал одному промеж ног и убежал. После этого он проработал почти год, охраняя купеческий склад. Торн был самым молодым и неопытным из всей бригады, и двое парней покрупнее решили заняться им лично. Не раз и не два после получки они избивали его и отбирали заработанные деньги, не раз и не два из-за этого он голодал. Но однажды поутру обоих обнаружили в их постелях с перерезанными глотками. После этого Бетрима стали уважать.

В Чаде тоже нашелся арбитр, пятый для Бетрима. Торн не знал его имени, даже не мог вспомнить лица, но зато прекрасно помнил, как убил. Он два дня следовал за арбитром, наблюдал, выжидал. А потом, на торговой площади, подошел к нему со спины и вонзил длинный изогнутый кинжал прямо под ребра. Оставив клинок в теле мракоборца, он ушел еще до того, как кто-нибудь сообразил, что происходит. Это было самое чистое убийство из всех, что ему доводилось совершать. Определенно лучше, чем сжигать дотла целый город.

— Ты как? — спросила Генри. Она пристально смотрела на него. — Видок у тебя тот еще.

— Воспоминания, вот и все. Здесь, в Чаде, меня дважды чуть не отправили к праотцам.

— Знаю, — с ухмылкой отозвалась девушка.

— Первый был еще совсем мальчишкой, как Зеленый. Должно быть, пытался сделать себе имя. Молчаливый ублюдок не задел ни одного важного органа, так что я снял ему голову с плеч.

— Я никогда не промахиваюсь.

— Промахиваешься. Твой шрам говорит об этом.

Генри снова оскалилась.

— Я никогда не промахиваюсь.

Бетрим на это лишь пожал плечами. Впереди находился рынок, Торн уже его видел — все та же дыра, что и раньше. Полно людей, полно запахов, полно шума, полно опасностей. На рынках Чада постоянно кто-то умирал. Одни погибали в драках из-за цен, другие попадались на воровстве, а некоторых попросту затаптывали насмерть, чаще всего детей или женщин — кто будет разглядывать, что у него под ногами!

Сотни видов специй наполняли воздух ароматами, вместе создавая жуткую въедливую вонь. Шум стоял оглушительный — люди кричали один на другого, покупая, продавая, споря. Толпа давила со всех сторон — огромная масса человеческой плоти, собранная в одном месте. В этом-то, по мнению Бетрима, и крылась проблема рынков как таковых. Ты не можешь учуять, услышать или увидеть чужое приближение. Опасные места эти рынки.

— Так что мы здесь делаем? — сквозь шум окликнул он Генри.

— Как сказал Босс, ищем припасы.

— Еду?

Генри засмеялась:

— Хочешь еды — попроси Мослака достать пару крыс.

Бетрим кивнул:

— Мясо есть мясо.

— Нам нужны припасы для работы. На что бы крупное ни нацелился Босс, сейчас у нас нет денег, чтобы это потянуть. Так что сначала он найдет нам что-то помельче, чтобы поправить положение, обеспечить нас всем необходимым, и чтобы вы с Шустрым могли ходить по шлюхам до тех пор, пока мы не закончим.

— Можешь сама раздвинуть перед ним ноги. Сэкономим пару монет, — сказал Бетрим, расплываясь в улыбке.

Но Генри осталась серьезной:

— Я лучше трахну Зеленого, чем этого ублюдка-полукровку.

Генри знала, что им необходимо и куда за этим нужно идти, так что Бетрим просто следовал за ней. Уже после первого купца стало ясно, почему Босс отправил их вдвоем. Генри хорошо знали в Чаде, а Черного Шипа хорошо знали вообще везде, и оба их имени неплохо нагоняли на людей страх. Торговцы резко теряют желание спорить, когда их клиент славится своей привычкой убивать забавы ради. Не то чтобы Бетрим когда-либо убивал просто так, но он уже давно решил не оспаривать собственную репутацию.

К закату они достали все из списка Генри, причем по цене явно меньшей, чем оно того стоило. Бетрим даже сумел разжиться пригоршней экканских орехов, чтобы покрасить волосы. Паста из них, конечно, несколько дней воняет как дерьмо, но это всяко лучше, чем огненно-рыжая шевелюра.

Босс припозднился, а когда явился, то выглядел еще мрачнее обычного.

— Ты нашел нам место, Мослак?

— Да, прямо за углом, в Старом городе. Предыдущий обитатель давно мертв и успел хорошенько подгнить. От трупа избавились, а Зеленый проблевался.

— Мать твою, Мослак! Ты же обещал никому не рассказывать.

— Ага, обещал.

— Довольно. — Босс говорил коротко и отрывисто, в его голосе сквозила угроза. — Веди.

Мослак не соврал насчет их нового обиталища. Внутри стояла удушающая трупная вонь — впрочем, наемникам и не с таким доводилось мириться. Дом представлял собой одноэтажную деревянную хибару с надежной крышей и двумя комнатами с парой кроватей. Условия почти роскошные.

— Что у тебя, Шустрый? — спросил Босс, когда все расселись.

— Много хорошего и плохого. Для начала: в городе ошивается арбитр.

Все взгляды устремились на Бетрима. Он ничего не сказал, лишь продолжил перетирать орехи в порошок.

— Может, он не за тобой, Шип, — сказал Босс.

— Пока не знает, что я здесь. Лучше нам поскорее закончить с работой и убраться отсюда.

Бетрим сбежал в Дикие Земли, чтобы скрыться от арбитров, но они, похоже, ждали его повсюду, куда бы он ни сунулся.

— Хорошая новость состоит в том, что наши проделки в Коррале остались в Коррале, — продолжил Шустрый. — Никаких наград за наши головы. Чистокровки снова развязали войну, но Чада это коснуться особо не должно. Ах да, жена Мослака тоже в городе.

Здоровяк резко вскинул голову, и Бетрим увидел в глазах друга панику. Такое с ним бывало только тогда, когда Бет маячила где-то поблизости.

— Есть шанс, что мы вернемся в Коррал, Босс?

— Я нашел нам работу, — сказал южанин, но Бетрим видел, что он вовсе не в восторге.

— Мы же за этим сюда и прибыли, так ведь? — спросил Шустрый.

— Для большого дела нам понадобятся средства, так что пока займемся другим. — Босс выдержал паузу, и в первый раз с момента их встречи Бетрим увидел, что он нервничает. — Будем работать на Мертвоглазую.

— Босс… — начал Мослак.

— Это плохая идея, — закончил Шустрый.

Бетрим молчал. Генри тоже, но было видно, что она совсем не рада. Во всех Диких Землях только имя Мертвоглазой имело вес больший, нежели имя Бетрима. Даже Зеленый не проронил ни звука.

— Она здесь? В Чаде? — спросил Бетрим.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});