Книга 2. Освоение Америки Русью-Ордой - Анатолий Фоменко

Скорее всего, все это показывает, что никаких длительных «восстановлений» якобы «разными школами зодчих», попросту, не было. Строили сразу в XVI веке, причем впервые. Работала единая архитектурная школа с собственным стилем. Строили весьма прочно. Настолько прочно, что Наполеон в XIX веке не смог взорвать колокольню Ивана Великого. Удалось разрушить только пристройку, рис. 2.58, рис. 2.59. Да и то с трудом [662], с. 86.

Рис. 2.58. Вид колокольни Ивана Великого и разрушенной французами в 1812 году пристройки к ней. «Колокольня Ивана Великого оставалась невредимой (она лишь дала трещину). Звонница Петрока Малого и Филаретова пристройка превратились в руины» [96], илл. 89. Рисунок архитектора А. Бакарева. Взято из [96], илл. 89. См. также [283].

Рис. 2.59. Колокольня Ивана Великого после взрыва 7 октября 1812 года, устроенного французами при отступлении из Москвы. Все вокруг рухнуло, но колокольня, в общем, не пострадала. Д.Т. Джеймс, первая треть XIX века. «Вид в Кремле на колокольню „Иван Великий“». Взято из [773], с. 170.

Более того, память о том, что колокольня, или Столп Ивана Великого, начала сооружаться лишь в конце XVI века, а отнюдь не в XV веке, сохранялась в Москве очень долго. Вот что пишет известный знаток старой Москвы, писатель и краевед Иван Кузьмич Кондратьев (1870–1904). «Построение колокольни начато В КОНЦЕ ЦАРСТВОВАНИЯ ФЕДОРА ИВАНОВИЧА, но окончено при Борисе Годунове в 1600 году» [421], с. 110. Но ведь конец царствования Федора Ивановича (1584–1598) это самый конец XVI века. Именно то, что мы и указываем.

Когда Романовы начали искажать русскую историю, им потребовалось отодвинуть в прошлое и постройку Иванова Столпа. Но у всех на виду, на высоте 80 метров под куполом столпа красовалась огромная надпись «из колоссальных золоченых медных букв», в которой прямо назван царь Борис и дата «совершения и позлащения храма» — 1600 год. Что делать с датой? Совершенно ясно. «По смерти Годунова НАДПИСЬ ЭТА БЫЛА ЗАЛЕПЛЕНА, но опять открыта по повелению Петра Великого» [421], с. 110.

Итак, есть серьезные основания полагать, что Московский Кремль впервые построили во второй половине XVI века. Дальше — еще интереснее. Сохранились ли в романовской истории сведения о связи Кремля с опричниной, с эпохой Есфири, с «восстановлением» Иерусалима? Да, сохранились, и очень яркие. Но сначала обратимся к современным археологическим исследованиям Кремля. Что расскажут нам археологи о предыстории Москвы? Что тут было в XV–XVI веках? Дело в том, что в XIX–XX веках в Кремле велось много строительных работ, а потому производились раскопки. В результате сложилась довольно подробная археологическая картина истории строительства Кремля [359], с. 24.

Вот она. «Материалы археологических раскопок и наблюдений, исторические данные и исследования позволяют следующим образом представить НЕВЕДОМОЕ возникновение… и развитие первоначального поселения… на месте ядра города Москвы. Разместилось оно на ПОДОЛЕ, у подножия Боровицкого холма… Мыс самого Боровицкого холма был занят, вероятно, под огражденное капище… К середине IX века (якобы — Авт.) можно предположительно относить… возникновение КРЕПКОГО ГРАДА НА НЕГЛИННОЙ. Следы ранней, „новгородской“ системы… административного и войскового устройства сохранялись в Москве до XIV–XV веков… Новый период развития Града на Неглинной… ГРАД НА НЕГЛИННОЙ, как ЦЕНТР БОЯРСКОГО УПРАВЛЕНИЯ МОСКОВЬЮ, вероятно, еще в новгородский период получил огражденное предградье… Внешний облик древнейшего Града на Неглинной помогают раскрыть „Боровицкие“ наименования объектов Кремля. Если нанести их на план, то можно указать зоны былого леса» [359], с. 26. Все это археологи относят сегодня к эпохе IX века. То есть задолго до Юрия Долгорукого.

Но вот наступает XII век, когда Юрий Долгорукий начинает «заново» основывать Москву. Где он закладывает город? Оказывается, СНОВА НА ТОМ ЖЕ САМОМ МЕСТЕ, В УСТЬЕ РЕЧКИ НЕГЛИННОЙ [359], с. 29. Как будто бы тут ничего ранее не было. Современные исследователи, наталкиваясь на такой странный факт, решают даже, что Юрий Долгорукий, вероятно, «не основывал столицы, а лишь обновил, „реконструировал“ ее» [359], с. 29. Так же, как, по их мнению, Иван Грозный «реконструировал» Москву на «ужаснейшем пепелище».

Пойдем дальше. Что же делает Иван Грозный во время опричнины XVI века со своей столицей и своими дворцами? Якобы «уже давно здесь стоящими». Известно, что после начала опричнины Иван Грозный решает перенести столицу на новое место. «Сначала царь Иван задумал выстроить „особный“ опричный дворец внутри Кремля, но затем счел благоразумным перенести свою резиденцию… „ЗА ГОРОД“ КАК ТОГДА ГОВОРИЛИ… За НЕГЛИННОЙ, в течение полугода ВЫРОС МОЩНЫЙ ЗАМОК. Его окружали каменные стены… Ворота, окованные железом, украшала фигура льва, раскрытая пасть которого была обращена в сторону земщины (как бы в угрозу остальной стране — Авт.). Шпили замка венчали черные двуглавые орлы. Днем и ночью несколько сот опричных стрелков несли караул на его стенах. Отъезд главы государства из Кремля вызвал нежелательные толки, ввиду чего Посольский приказ официально объявил, что царь выстроил себе резиденцию за городом для своего „государьского прохладу“» [779], с. 63. Этот грандиозный каменный замок так и назывался ЗАМКОМ НА НЕГЛИННОЙ [779], с. 63.

Сразу скажем, что у современных историков здесь возникают существенные затруднения. Романовские «летописцы» заставили их считать, будто Иван Грозный, выйдя из ворот Московского Кремля, пересек неширокую речку Неглинную, тут же остановился, задумался и решил устроить прямо здесь роскошный ЗАГОРОДНЫЙ дворец «для прохладу». Именно тут, у кремлевских стен, на берегу Неглинной, напротив Троицких или Ризоположенских ворот, то есть Грязных, по Библии [775], с. 304. На «расстоянии ружейного выстрела» от Кремля, как вынуждены думать сегодня историки [779], с. 63. Наверное, на расстоянии метров ста?

Место было действительно «подходящее». Здесь, вдоль берега Неглинной, раскинулась обширная городская свалка. Потому выходящие сюда ворота Кремля и назывались, по Библии, Грязными, или Навозными. «Лучшее» место для загородной резиденции царя трудно подыскать: «С этой стороны подле Кремля протекала МУТНАЯ И ГРЯЗНАЯ Неглинная, берега которой были очень неблагообразны и всегда ЗАВАЛЕНЫ НЕЧИСТОТАМИ, так что место нынешнего кремлевского сада оставалось одним из самых неприглядных» [421], с. 45. И далее: «Это было самое болотистое место из всех по течению Неглинной» [813], вып. 1, с. 23. Странные вкусы были у царя Ивана, если верить романовским историкам. Так может быть лучше поверить здравому смыслу, а не им?

Согласно нашим результатам, ни на какую мусорную свалку царь Иван не перебирался. Столицей его в то время был Великий Новгород = Ярославль. Жил он в своем дворце в Суздале = библейских Сузах. Во время опричного раскола и смуты покинул Суздаль, «выехал за город». И отправился вдаль. Через какое-то время достиг Москвы, которая тогда была еще небольшим селением. Остановился здесь и решил основать тут столицу. Для начала выстроил первый Град на Неглинной. Поэтому археологи совершенно справедливо говорят сегодня, что именно с «града на Неглинной» и началась Москва. Но было это, конечно, не в туманном XII веке, и уж тем более не в темном IX веке. Первую крепость на месте будущего Кремля стали строить во второй половине XVI века. То есть в эпоху опричнины.

Место выбрали удачно. Никакой мусорной свалки тут, конечно, не было. Строить начали рядом со знаменитым местом Куликовской битвы. Вокруг шумели леса. Кремль заложили на месте БОРА, то есть хорошего чистого леса. Отсюда и название БОРОВИЦКИЕ. Кроме того, первый «Град на Неглинной оказался выстроенным на перекрестке трех больших и важных дорог того времени (якобы XII века — Авт.): Новгород — Рязань, Киев — Ростов, Смоленск — Суздаль» [359], с. 23. Недаром, кстати, одна из дорог вела из Суздаля. По ней и приехал царь Иван в будущую столичную Москву. Ехал он, надо полагать, по дороге, а не по нехоженным местам. С этого времени, со второй половины XVI века, тут стал расти Московский Кремль.

В искаженной романовской истории все-таки уцелели следы подлинных событий той далекой эпохи. Превращение Москвы в новую столицу и начало строительства мощного каменного Московского Кремля в XVI веке — по последнему слову тогдашней техники — дошло до нас в виде воспоминаний о строительстве «новой столицы царя Ивана в далекой, окруженной лесами Вологде». Вот что об этом пишут: «В его (царя — Авт.) голове родился план ОСНОВАНИЯ СОБСТВЕННОЙ ОПРИЧНОЙ СТОЛИЦЫ в Вологде. Там он задумал выстроить МОЩНУЮ КАМЕННУЮ КРЕПОСТЬ, НАПОДОБИЕ МОСКОВСКОГО КРЕМЛЯ (это сходство историки не могут не отметить — Авт.). Опричные власти приступили к немедленному осуществлению этого плана. За несколько лет была возведена главная юго-восточная стена крепости с десятью каменными башнями. Внутри крепости вырос грандиозный Успенский Собор. Около 300 пушек… доставлены были в Вологду и свалены там в кучу. Пятьсот опричных стрельцов круглосуточно стерегли стены опричной столицы… Сооружение ГРАНДИОЗНОЙ КРЕПОСТИ В ГЛУХОМ ВОЛОГОДСКОМ КРАЮ… Царь и опричники боялись внутренней смуты» [779], с. 63–64.