Один долгий вечер (СИ) - Татьяна Ростова

для него много значит.

А значит, у Даши есть надежда стать той, которой он бы так же дорожил, как и матерью. Она после этих размышлений даже немного приободрилась, стала веселее помогать маме готовить к празднику, девушка заставила себя перенастроиться на то, что они с Мишей увидятся после двенадцати, пусть им и не судьба встретить праздник вместе.

Даша не знала, что в эту ночь ей придётся ещё раз сетовать на ту же судьбу.

Денис с Радой до утра танцевали и веселились в ресторане «Полночь», никого из друзей с ними не было — только он и она. Программа была очень разнообразная, весёлая, с конкурсами и стриптизом, с выступлением звёзд эстрады. Они не пожалели, что пошли туда, а не остались дома. Телевизор посмотреть они ещё успеют.

Денис заикался отметить праздник вместе с друзьями, но Перелётный сам заявил, что уезжает на несколько дней в гости. Куда — он не сказал, и Виноградов невольно подумал, что их крепкая дружба троицы распалась окончательно.

Олег увлёкся Таей, Ваня ведёт непонятную политику отрицания, связавшись с подозрительными личностями. Кто был доволен таким положением вещей, так это Радмила. Она не могла скрыть свои истинные чувства, как ни старалась. То, что рядом нет Перелётного, вдохновляло её на откровенную страсть. Дениса завораживало это, он забывал не то, что о друзьях — о том, как его зовут.

В общем, наступило затишье в отношениях друзей, никто не искал путей вновь быть рядом, как раньше. Денис и Олег полностью окунулись в наслаждения любви, чего нельзя было сказать о Перелётном.

Он чувствовал себя паршивее некуда — его душила ярость, как только он вспоминал о друзьях. Ему не приходило в голову, что это нормально, что рано или поздно это бы случилось, потому что личная жизнь есть личная жизнь. Он думал, что его предали, и виноваты всё эти сучки — изворотливые, хитрые и умные.

Сам того не подозревая, он медленно, но верно становился женоненавистником. Он брал от девушек всё, что хотел, и тут же выбрасывал их, как ненужный хлам. Только за неделю перед праздниками он был с тринадцатью девушками, но совершенно не запомнил их лиц, хотя они надеялись на это, красавчик с пронзительными зелёными глазами иной раз не давал спать — снился многим из них.

Но его мысли все были направлены на месть, на возмездие, которое бы возвысило и его в глазах окружающих. Он завидовал Максу Левонскому и Гоше Коробейникову. Везде, где они появлялись, наступала настороженная тишина в компании, все разглядывали их с опаской и нескрываемым интересом. А девчонки, так тех охватывал и страх и возбуждение одновременно, это можно было прочесть в их бесстыжих горящих глазах. Вот это власть! Вот что ему нужно! Никто не посмеет никогда отказать хоть в одной его просьбе — потому что будут бояться! Естественно, сидеть он не собирался, как Макс, по тюрьмам. Потому что он значительно умнее Макса, это же понятно.

Тая проснулась раньше Олега, натянула на себя ужасно длинный халат его матери и пошла на кухню сделать чаю. Дом казался ей настолько огромным, что ломило шею, когда она поднимала голову на потолок, особенно в холле — здесь он был сразу на три этажа, как в замках. Персикового цвета шёлковый халат тащился за ней по полу, словно шлейф, и от этого возникало ощущение, что она в дорогом вечернем платье.

Девушка на секунду представила, а каково это — жить в таком доме, чтобы тебя окружали эти роскошные вещи, дорогие машины, даже слуги. Она поставила чайник на газ и присела на краешек стула с мягким сиденьем. Мебель на кухне была исключительно из светлого дерева, украшенного изящной резьбой.

Они с Олегом вчера до четырёх утра пили шампанское, танцевали и занимались любовью то в ванной, то прямо в гостиной возле украшенной ёлки и горевшего камина. Там трещали настоящие поленья, неся жар и уют в огромную комнату. Все ощущения были настолько яркими, новыми, запоминающимися, что Тая невольно грустила весь вечер — она была уверена, что скоро, очень скоро им придётся расстаться. Так захотят его родители.

Ей не место было рядом с этими вещами и с человеком, родившимся и жившим здесь. Если он придёт и скажет — извини, так надо, нам нельзя встречаться, она поймёт. Пусть эти минуты будут самыми яркими в её жизни, потому что большего и не будет. Рано или поздно дед выгонит её из дома — куда она пойдёт? Может, ей, как сироте, дадут общежитие в институте? Да, хорошо бы. Она будет учиться и работать. А Олег будет вероятно далеко, отец отправит его в Москву. Там он найдёт себе девушку, такую же, как он, может быть, они даже поженятся… Тая вздрогнула, на кухню вышел Олег и обнял её сзади, поцеловав в висок.

— Ты чего так рано? Ещё только десять часов, — хрипловатым со сна голосом спросил он.

— Не знаю, — сбивчиво произнесла Тая, отходя от своих невесёлых мыслей. — Я привыкла рано вставать.

Олег сел напротив неё и внимательно посмотрел на бледное, худое личико девушки, на котором выделялся безобразный синяк под глазом да разбитая припухшая губа. Он понял, что она думает сейчас о чём-то нехорошем, он будто шестым чувством понял, о чём именно. Её страшило будущее, в отличие от него. Он был настроен решительно и категорично. Олег Роторов умел добиваться того, чего хотел, если уж этого ему действительно хотелось.

— Тая, хочешь, давай поговорим.

Она вскинула голову и в удивлении распахнула глаза. Неужели он обо всём догадался?

— Давай, — кивнула она.

— Ты боишься моих родителей?

Она отвела глаза, сжав губы ещё сильнее, что они превратились в две бледные полосы.

— Почему ты их боишься? Они ничего тебе не сделали и не сделают. Могу только я по ушам получить за то, что встречаюсь с тобой, но мне это смешно. Я совершеннолетний и решаю сам, с каким достатком девушку выбирать.

Тая молча смотрела на него, он говорил предельно откровенно, ей очень нравилась эта его черта.

— Твой отец звонил дедушке и спрашивал у него, каково моё психическое здоровье. Тот рассказал всё, что обо мне думает и знает — я уверена, — высказавшись, она сникла.

Закипел чайник, и девушка встала налить в заварочный кипятка.

Олег усмехнулся прозорливости отца, и зачем ему это понадобилось — звонить её деду? Неужели он хочет играть не от своего сына, а от бедной девушки, давить на неё и напоминать, кто она и