Мёртвые бабочки (СИ) - Ян Кравец

Стоит ли говорить, что все подобные меры Ларсен приписывал Питеру, любовно взращивая в народе образ трусливого архонта-людоеда. Личное войско Ларсена грабило и бесчестило крестьян, люди умирали от голода с полными ригами лучшего зерна, а в народе медленно, но верно нарастал гул негодования. Всё чаще раздавались слухи о том, что архонту Питеру осталось недолго пить людскую кровь, отрубленные головы летели направо и налево. Ларсен между тем потихоньку собирал казну, разумно полагая, что главное в умело поставленной тирании это вовремя смыться с набитыми карманами.

59.

Врача, который лечил Ларсена от лунной болезни, звали Золлак. Это был тщедушный и ехидный старик семидесяти лет от роду. В последние годы брат архонта был единственным его пациентом, и он успел изучить вялое и дряблое тело Ларсена как своё собственное. Лунная болезнь покрыла глубокими рытвинами спину и плечи Ларсена, желудок работал плохо, а глаза давно не были такими зоркими как в юности. Пациентом он был отвратительным - капризный, ленивый, не желающий отказываться от дурных привычек даже под страхом обострения болезни. Несмотря на то, что лечиться Ларсен не любил, к Золлаку он относился лучше, чем к кому-либо. Он искренне полагал, что личный врач это единственный приближенный, который не способен на предательство, поэтому не отпускал Золлака от себя ни на шаг и осыпал милостями.

Сейчас Золлак дремал в своей библиотеке, поглубже забравшись в глубокое и мягкое кресло. В руках у него был древний трактат, посвященный науке ухода за кожей. Перед тем как уснуть, Золлак отмечал карандашом особенно важные моменты. Карандаш упал на пол из расслабленной руки и закатился под стол, где его и подняла неслышно вошедшая Ксенобия.

60.

С момента смерти Стора прошло два года, и за это время Ксен порядочно изменилась. Сгоревшие волосы пришлось почти полностью обрезать, и теперь на голове у неё были короткие растрёпанные пряди с оплавившимися концами. Радужная оболочка, придающая глазам удивительный синий цвет, помутнела и Ксен смотрела на мир тёмно-серыми глазами. Больше не было никого, кто мог бы помочь ей перебраться в новое тело, поэтому она носила только закрытую одежду. На правой руке у неё была длинная тканевая перчатка, удобные шорты сменили штаны с множеством карманов, шею закрывал алый шелковый платок.

Самой заметной деталью нового образа Ксен была белая бархатная полумаска с краями из плотного кружева. Маска закрывала верхнюю часть её лица так, что открытыми оставались только губы и часть левой щеки. Прорези для глаз были такими узкими, что не позволяли увидеть нижнее веко. Маска пугала и настораживала тех, с кем Ксен приходилось иметь дело, хотя никто толком не мог объяснить, что именно было пугающим.

Ксенобия осторожно коснулась плеча старика. Он вздрогнул, но не проснулся. Тогда Ксен взяла его за воротник и легонько встряхнула. Золлак тихо вскрикнул, широко распахнул глаза и тут же постарался вжаться в кресло. Высокая незнакомка в маске напугала его до смерти. Он решил, что ещё немного и его хватит инфаркт. Почему-то мысль о собственном сердце успокоила старого врача, и он взглянул на Ксен уже с любопытством. Ксен поймала его взгляд.

- Ты Золлак?

- Да, - кивнул тот с опаской.

- Лекарь архонта? - уточнила Ксен.

- Да, - снова кивнул Золлак и тут же поправился, - То есть не вполне. Я личный врач наместника Ларсена.

- Это почти одно и то же. Но я хочу знать, так ли ты хорош, как о тебе говорят?

Золлак смутился. Он никогда не был тщеславным, но знал, что за пределами дворца архонта о его искусстве слагают легенды. Далеко не все из этих рассказов были правдой, но воображение они поражали. Золлака нельзя было назвать талантливым врачом. Секретом его искусства было неуемное любопытство, которое всю свою жизнь Золлак удовлетворял чтением старинных книг и трактатов. В молодости он много путешествовал и находил книги в самых удивительных местах - в лавке торговца фруктами, тележке старьевщика, на чердаке полусгнившего дома и даже на острове, откуда давно ушли все его жители. С годами путешествовать стало труднее. Теперь книги для Золлака находили другие люди, а он учил языки и старался ознакомиться со всеми веяниями в давно похороненной медицинской науке. В то время, как врачи по всему миру искали истину в молитвах и ритуалах, Золлак лечил своих пациентов порошками собственного изготовления. Всё это Золлак прекрасно осознавал и поэтому никак не мог сообразить, как правильно ответить на вопрос странной незнакомки.

- Я врач, - наконец, сказал он.

- Значит, ты тот, кто мне нужен, - кивнула Ксен.

- Ты больна? - спросил Золлак. - Поэтому ты прячешь своё лицо?

- Больна моя сестра. И ей нужна твоя помощь.

- Боюсь, это не в моих силах. Господин Ларсен не позволяет мне отлучаться из дворца.

- Ему придётся с этим смириться. Пойдем!

С этими словами Ксен взяла Золлака за руку и потянула на себя. Он судорожно вздохнул и ещё шире раскрыл глаза, не вполне понимая происходящего. Незнакомка была странной, но выглядела как молодая женщина. Вот только вела она себя необычно. Старику хотелось задать много вопросов, понять, что за беда приключилась с её сестрой, но Ксен не желала ничего слушать. Она выволокла Золлака во внутренний двор и усадила в седло самого странного коня, которого только видел старый врач. К тому моменту, когда Золлак окончательно поверил в собственное похищение, Ксен уже была в нескольких милях от владений архонта. Ни один стражник так и не сумел остановить быстроногого Астораго.

61.

Новый дом Ксенобии и Лори был в заброшенном шахтёрском поселении. Когда из Снежной горы выгребли последнюю руду, шахтёров перевели в другое место. Их дома, ютящиеся в естественных пещерах, опустели. Никто не хотел селиться в мрачных деревянных постройках, с потолка которых могла капать вода, а пол по ночам покрывался коркой инея. Но Ксен перебрала почти всю деревянную обшивку, заменила большую часть бревен в несущих стенах, застелила пол несколькими слоями циновок. Теперь старый дом горных рабочих принял более-менее жилой вид, и она могла спокойно оставлять там беспомощную Лори. Вход в пещеры был надёжно скрыт от посторонних глаз. Ксен как могла обустроила жильё для Лори, стараясь, чтобы сестра чувствовала себя в безопасности. Но Лори чувствовала себя спокойно, только когда рядом была Ксенобия. Сейчас Ксен погоняла Астораго, чтобы как можно скорее добраться до нового дома. До Снежной горы было около двух дней пути.

В дороге Ксен рассказала Золлаку о том, что её сестра пострадала во время пожара. А когда старик долго и витиевато выражал своё сочувствие, Ксен принялась вспоминать, что же случилось на самом деле. Как всегда во время этих воспоминаний, Ксен захлестнула волна ненависти к людям, всем людям, каждому человеку. Большого труда ей стоило не сбросить Золлака на землю и не затоптать его копытами коня.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});