Рейтинговые книги
Читем онлайн Лже-Нерон - Лион Фейхтвангер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 87

   - То, что вы говорите, благородно и великодушно. Но это не ответ на мой вопрос. Почему вы остаетесь здесь? Почему вы не уезжаете в Рим?

   Фронтон знал, что именно хотелось бы ей услышать. Он знал: он  нравится ей и она ему очень нравилась. "Главное не сказать теперь слишком много,  - думал он. - Не слишком много, но и не слишком мало.  Впрочем,  я  даже  не солгу, если скажу, что остался в Эдессе ради  нее.  В  данную  минуту  это безусловно верно".

   - Почему я не отправляюсь в Рим?  -  повторил  он  ее  вопрос,  искусно разыгрывая нерешительность.  -  Отвечу  вам  честно,  моя  Марция.  Судьба захотела, чтобы ваш отец и я находились во враждебных лагерях. Но я уважаю вашего отца, и я ему друг. Возможно, что я смогу ему помочь, если дело его потерпит крах. - Тепло, но сдержанно он продолжал: - Вероятно, что я смогу помочь и вам. Я ни для себя, ни для вас не вижу смысла в том, чтобы  найти мученический конец здесь, в Междуречье. Я подготовил себе  возможность,  в случае нужды, вернуться на римскую территорию. Вы поедете тогда  со  мной, моя Марция? Теперь вы знаете, почему я до сих пор здесь,  -  закончил  он, чуть улыбнувшись; слова его прозвучали почти как извинение.

   Он напряженно ждал. Теперь, наконец,  она  должна  заговорить  о  своем Нероне, о том, как она несчастна. Если она это сделает, уже сегодня  ночью я буду спать с ней.

   Марция сказала:

   - Для меня большое утешение, что вы остаетесь здесь, мой Фронтон.  Быть может, признание мое и унизительно, но постоянно  чувствовать  себя  одной среди говорящих животных - это невыносимо. Не думайте обо мне плохо, но  я не могу больше молчать. Вы не можете себе представить, что  это  значит  - жить с человеком такого низкого происхождения. Этот Нерон... - и она стала рассказывать об его "th" и о том, как он развесил на стуле ее  подвенечную мантию.

   Когда она очнулась от первых объятий, она с  удивлением  услышала,  что этот благородный, благопристойный Фронтон, этот римлянин, теперь, когда он овладел ею, стал говорить обо всем, что касалось любви и пола,  с  крайним цинизмом, не боясь самых вульгарных выражений. И еще более удивило ее, что она, предназначенная в весталки, не очень сердилась на него за это.

   Он же думал: "Умно было с моей стороны запастись терпением. Мужественно и  порядочно,  что  я  не  пренебрег  своим  чувством  и  остался   здесь. Удивительный этот мир, этот Восток.  Мужество  и  порядочность  здесь  еще вознаграждаются".

11. ИСКУШЕНИЕ ФРОНТОНА

   Умиротворенная любовью Фронтона,  Марция  перестала  возмущаться  своей судьбой. Она дружелюбно разговаривала с  отцом,  вместе  с  ним  обсуждала шансы на успех их общей затеи. Какая-то стыдливость мешала ей  произносить в его присутствии имя Фронтона, а когда отец упоминал о нем, она  молчала. Улеглась и ненависть ее к Теренцию. Он стал  ей  чужим,  безразличным,  ей теперь  нетрудно  было,  когда  он   обращался   к   ней,   отвечать   ему дружески-спокойно и вежливо.

   Был даже такой день, когда она посочувствовала ему. Он пожелал показать ей свое любимое местечко в Эдессе - Лабиринт - и предложил ей пойти с  ним туда. Она спустилась с ним  в  сопровождении  нескольких  факельщиков.  Он повел ее в очень отдаленную пещеру, людям велел подождать у входа, так что свет факелов лишь  слабо  проникал  туда.  Они  остались  одни  в  мрачном подземелье, летали вспугнутые летучие мыши, в полумраке  она  видела  лишь неясные очертания его лица, но голос Нерона говорил ей о плане перестроить этот Лабиринт в гробницу для них  обоих.  Мрачное  великолепие  этой  идеи произвело на нее впечатление. В  первый  раз  она  почувствовала  в  своем супруге человека, имевшего какое-то отношение к имени, которое он носил.

   С этого дня он не вызывал в ней неприязни. Если раньше  ее  оскорбляло, что он не приближался к ней как  муж,  то  теперь  она  была  ему  за  это благодарна. Но больше всего она была ему благодарна за то, что он послужил предлогом для ее сближения с Фронтоном.

   Фронтон, со своей стороны, любил Марцию и считал, что он  счастлив,  но счастье это не заполняло его целиком. Он питал пристрастие  к  политике  и военному делу, был азартным  наблюдателем  удивительных,  захватывающих  и уродливых действий людей, и битва у девятого столба дороги из  Самосаты  в Эдессу крайне интересовала его как специалиста. Хотя Марция, встревоженная опасностью, которой он без нужды подвергал себя, пыталась удержать его, он все же отправился в Самосату.

   Варрон, разумеется, слышал об отношениях между Фронтоном и его дочерью, он был доволен, что Марция  нашла  себе  подходящего  друга.  Его  вдвойне радовало, что это был его друг - Фронтон. Варрон с искренней  сердечностью приветствовал Фронтона в Самосате.

   - Вас не удивляет, мой Фронтон, - подошел он к интересовавшей их  обоих теме, - та быстрота, с которой наш Нерон возвращает себе  прежнюю  власть? Небеса явно покровительствуют ему. Он на лету завоевывает сердца.

   - Это верно, - согласился Фронтон. - И меня очень интересует: как долго это будет длиться? Сколько времени достаточно казаться императором,  чтобы быть им?

   - Целый век, - убежденно ответил Варрон. - Когда речь  идет  о  власти, скажите,  где  кончается  видимость  и  начинается  сущность?   Совершенно безразлично, откуда властитель  черпает  свет,  излучаемый  им.  Вовсе  не всегда хорошо, когда свет этот исходит от него самого. Иногда лучше,  если он умеет извне осветить себя с нужной стороны. А это Нерон умеет сейчас не хуже, чем двадцать лет назад.

   -  Вы  хотите  сказать,  -  пояснил  Фронтон,  -  что  он  понятлив  и, следовательно, пригоден?

   - Он всегда был понятлив, - двусмысленно ответил Варрон.

   Фронтон признал:

   - Во всяком случае, те,  кто  стоят  за  ним,  отличаются  смелостью  и ловкостью. Они заслуживают удачи, которая пока не изменяет им.

   Варрон от души обрадовался похвальному слову из уст знатока. Он подошел к Фронтону, протянул ему руку и сказал не без сердечности:

   - Почему же вы не переходите на сторону этого Нерона?

   Отправляясь в Самосату, Фронтон надеялся, что ему предложат перейти  на сторону Нерона. Его подмывало даже спровоцировать  такое  предложение,  он ожидал его с веселым и слегка  боязливым  любопытством,  твердо  решившись отклонить его. Теперь же, когда он услышал  слова  Варрона,  они  поразили его, как нечто совершенно неожиданное. Его  решения  как  не  бывало,  он, всегда такой рассудительный и уверенный в себе человек, заколебался,  впал в смятение.

   Вот перед ним то, к чему он всю жизнь стремился: материал,  на  котором можно проверить свои теории на практике. Ему нужны были римские солдаты  и противник, ему нужна  была  война  или,  по  меньшей  мере,  одно  большое сражение. Здесь все это было. Сенатор - умный,  смелый,  обаятельный,  его друг и отец его подруги, - предлагал ему все это. Правда, он предлагал ему не римских солдат, а лишь "вспомогательные войска",  как  их  презрительно называли в армии, части, составленные из варваров,  с  примесью  небольших отрядов римлян. Но поработать и с этим материалом было большим искушением. Полковника Фронтона  можно  было  обвинить  в  чем  угодно,  только  не  в трусости. Но он был римский солдат, и некоторые принципы римского  солдата вошли в его плоть и кровь. Он был надменен, как все  римские  офицеры.  Он любил Восток, но варвар оставался для  него  варваром,  и  вести  варваров против римлян, хотя бы варвары эти совершали полезное для империи дело,  а римляне - вредное, было недостойно. Как римский солдат, он  усвоил  также, что излишней опасности следует избегать. Солдат в  походе,  если  даже  не предвидится нападения, разбивает укрепленный лагерь и укрывается за валом. Солдату нужна уверенность в завтрашнем дне, право на пенсию и обеспеченную старость необходимо ему, как воздух.

   И вот полковник Фронтон стоит, охваченный колебаниями, борется с  самим собой. Перед ним невероятный соблазн - организовать  армию,  преобразовать ее,  заново  сформировать,  повести  в  бой,  больше  ему  в  жизни  такая возможность, конечно, не представится. Но, чтобы получить эту армию,  надо пожертвовать обеспеченностью, созданной трудом всей жизни.  Вперед  влекло его страстное желание наконец-то проверить свои теории, оправдать их перед всем миром, назад  отбрасывал  стихийный  инстинкт,  стремление  сохранить завоеванные права.

   Варрон видел, какая буря поднялась в  душе  его  собеседника.  То,  что Фронтон так боролся с собой, придавало еще большую  ценность  его  дружбе. Настойчиво уговаривал он его:

   - Вы отлично знаете наши шансы и степень нашего риска.  Мы  располагаем сейчас армией в тридцать пять тысяч человек, из  них  пять  тысяч  римлян. Материал этот вам хорошо знаком. Он не  из  лучших,  хотя  в  него  входят контингента из вашего Четырнадцатого и из Пятого, но в общем материал этот не плох. Три тысячи кавалеристов нашего Филиппа  -  это  отборные  войска. Возьмите на себя верховное командование этой армией, мой  Фронтон.  Лучших шансов даже у Веспасиана не было, когда он начал войну с Вителлием. А  имя Веспасиана не имело ведь такой притягательной силы, как имя Нерона.

1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 87
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Лже-Нерон - Лион Фейхтвангер бесплатно.

Оставить комментарий