Секс в большом городе - Кэндес Бушнелл

— И потом, — подхватила Магда, — черт знает с кем они путались.

— Вот уж меньше всего хотела бы знать, — заметила Саманта.

— Я тут недавно на Роджера наткнулась — в «Мортимерсе», естественно, — вспомнила Магда.

— Ему же сейчас под пятьдесят должно быть? — спросила Саманта.

— Около того. Мне еще и двадцати пяти не было, когда у нас с ним закрутилось. Помню, «Таун-энд-кантри» признал его самой блестящей партией Нью-Йорка. Долго же я тогда смеялась. Для начала, он все еще жил со своей матерью — правда, в его распоряжении был целый этаж, но кому от этого легче. Идеальный дом в Южном Хэмптоне, идеальный дом в Палм-Бич, членство в клубе «Бад-энд-теннис». И знаешь, я тогда поняла: в этом весь он. Роль мальчика на выданье — это и есть его жизнь. Дальше — пустота.

— И что он сейчас поделывает? — спросила Саманта.

— Да как обычно, — ответила Магда. — Прошелся по всем девушкам Нью-Йорка, раздал свои телефонные номера и переехал в Лос-Анджелес. Оттуда в Лондон, теперь в Париж. Говорит, приехал в Нью-Йорк на два месяца маму навестить.

Подруги фыркнули.

— А вот еще прикол, — продолжала Магда. — Рассказывает он тут мне одну историю: мне, говорит, очень нравятся француженки. Как-то приходит он на ужин к одному высокопоставленному французу, а у того три дочери — я, говорит, с любой бы закрутил не задумываясь. И вот ужинают они, значит, все вроде идет как надо, и тут он возьми и ляпни, что будто бы есть у него один друг, арабский принц, а у того три жены и все сестры. Француженки на него кисло так зыркнули, и ужин быстренько закруглился.

— Как думаешь, эти перезрелые мальчики сами-то хоть понимают, насколько жалко выглядят? — спросила Саманта.

— Не-а, — ответила Магда.

«Я страдаю»

На следующий день, сидя в зале первого класса аэропорта Кеннеди, Саймон Пайперсток названивал своим друзьям. В этом списке оказалась и одна девушка, с которой пару лет назад у него был роман.

— Я еду в Сиэтл, — сообщил ей Саймон. — Мне плохо.

— Правда? — без малейшего сожаления переспросила она.

— Почему-то все считают, что я ужасно себя веду. Говорят, что мне должно быть стыдно.

— Ну и как, стыдно?

— Немножко.

— Понятно.

— С Мери у меня ничего не вышло, ну я и привел как-то в гости одну знакомую. Хорошая девочка. Мы с ней просто друзья. Так ты бы слышала, как все на меня взъелись!..

— У тебя ни с кем ничего не выходит, Саймон.

— А потом я случайно встретил в театре одну знакомую, с которой меня пытались свести пару лет тому назад. Она меня тогда не особенно впечатлила, и мы стали просто друзьями. Так она ко мне подошла и сказала: «Знаешь, я бы в жизни с тобой не стала связываться. И подругам не посоветовала бы. Ты уже стольким жизнь искалечил!»

— Ну так она же права!

— А что мне остается делать? Я и сам страдаю — ну не повстречалась мне еще та, с которой я захотел бы прожить всю жизнь. Вот и тусуюсь со всеми подряд. Подумаешь! Все так делают. — Последовала пауза. — Меня тут вчера прихватило…

— Бедный, — ответила его знакомая без тени сожаления. — И что, пожалел, что некому за тобой поухаживать?

— Да нет, — ответил Саймон. — Быстро отпустило… А, ладно! Если честно, то пожалел. Как думаешь, это серьезно? Может, встретимся? Поговорим? Глядишь, мне полегче станет.

— У меня сейчас роман с одним человеком, — ответила знакомая. — Мы с ним, наверное, поженимся. Вряд ли ему понравится, если он узнает, что я с тобой встречалась.

— А… — ответил Саймон. — Ну ладно…

— Но, если что, ты звони…

22

Боун и белая норка: рождественская сказка Кэрри

Рождество в Нью-Йорке. Праздники. Звезда на Пятьдесят седьмой. Елка.

Как правило, что-нибудь да обязательно идет наперекосяк. Но иногда происходит чудо, и все складывается ровно так, как нужно.

Оказавшись в Центре Рокфеллера, Кэрри погрузилась в призрачное рождественское прошлое. Интересно, думала она, надевая коньки, сколько же лет прошло? Руки ее чуть дрожали, одолевая упрямую шнуровку. Давно забытый, почти детский трепет… Каким-то окажется лед?..

Если бы не Саманта Джоунс, вряд ли она ударилась бы в эти воспоминания. В последнее время Сэм то и дело жаловалась на то, как ей не хватает близкого человека и как из года в год ей приходится встречать Рождество в одиночестве.

— До чего же тебе повезло, — говорила она Кэрри, и обе знали, что это действительно так. — Интересно, выпадет ли мне когда-нибудь такое? — продолжала она, и обе знали, что она имеет в виду. — Прохожу мимо елки — и чуть не плачу, — говорит Сэм.

И пока она ходит мимо елок, Кэрри катается на коньках. И вспоминает.

Скиппер Джонсон отмечал второе Рождество в Нью-Йорке, и его друзья от него уже на стенку лезли. Однажды он умудрился посетить три тусовки подряд.

На первой присутствовал некий Джеймс, гример, оказавшийся впоследствии и на второй, и на третьей, и Скиппер с ним разговорился. Его тогда так и перло на разговоры.

К нему подошел Реми, стилист, и сказал:

— Слушай, да сдался тебе этот Джеймс! Он же тебе в подметки не годится.

— В смысле? — не понял Скиппер.

— Да я ведь вас повсюду вместе вижу. Просто хотел предупредить — дерьмо человек. Подонок. Не связывался бы ты с ним.

— Но я же не голубой! — возразил Скиппер.

— Ну конечно, конечно, радость моя.

На следующее утро Скиппер позвонил Стенфорду Блэтчу, сценаристу.

— Слушай, меня принимают за голубого. Это может повредить моей репутации! — пожаловался он.

— Я тебя умоляю! — фыркнул Стенфорд. — Репутация — дело наживное. Как кошачий туалет — можно менять хоть каждый день. И даже нужно… Слушай, знаешь, у меня сейчас своих проблем по горло.

Скиппер позвонил Риверу Уайлду, известному романисту.

— Я хочу тебя ви-и-деть, — заныл он.

— Ничего не выйдет, — ответил Ривер.

— Почему?

— Потому что у меня дела.

— Какие дела?

— Я с Марком. Со своим новым бойфрендом.

— Не понял, — возмутился Скиппер. — Я думал, мы с тобой друзья.

— Он делает для меня то, чего ты не можешь.

Пауза.

— Зато я делаю для тебя то, чего не может он, — ответил Скиппер.

— Типа? Опять пауза.

— Ну, это не значит, что тебе обязательно проводить с ним каждую свободную минуту.

— Скиппер, ты, по-моему, совсем не въезжаешь, — ответил Ривер. — Он здесь живет. Здесь его вещи. Его трусы. Его диски. Его шерсть.

— Шерсть?

— У него кот.

— А-а… — протянул Скиппер и изумился: — Ты что, и кота его к себе пустил?!

Скиппер звонит Кэрри.

— Я этого не вынесу. Рождество на носу, у всех любовь, один я как неприкаянный. Ты что сегодня делаешь?

— Мы с Мужчиной Моей Мечты ужинаем дома, — ответила Кэрри. — Я сегодня готовлю.

— Я хочу дом, — заныл Скиппер. — Собственный дом. Где угодно, хоть в Коннектикуте. Хочу родное гнездо.

— Скиппер, — попыталась урезонить его Кэрри, — тебе двадцать пять.

— Хорошо было в прошлом году, никаких тебе романов, все сами по себе, — продолжал ныть Скиппер. — Мне тут вчера такой сон приснился про Гай Гарден, — вспомнил он. Гай Гарден была светской львицей лет сорока пяти, славившейся своей неприступностью. — Какая же она красивая! Мне снилось, что мы с ней держимся за руки и безумно друг в друга влюблены. А потом я проснулся, понял, что это только сон, и впал в депрессию. Такое было волшебное чувство. Как думаешь, в жизни такое бывает?

В прошлом году Скиппер, Кэрри и Ривер Уайлд праздновали Рождество в загородном особняке Белл. Скиппер отправился туда на своем «мерседесе». Ривер восседал на заднем сиденье, как какой-нибудь Папа Римский, и совсем достал бедного Скиппера, заставив его сменить с десяток радиостанций, прежде чем тому удалось найти более или менее подходящую музыку. После ужина они поехали к Риверу, и, пока Кэрри трепалась с Ривером, Скиппер ныл, что плохо припарковал машину. Потом Скиппер подошел к окну и, естественно, обнаружил, что его машину увозит эвакуатор. Он начал причитать, а Кэрри с Ривером велели ему заткнуться и сделать себе дорожку, или забить косяк — или, по крайней мере, выпить. Они просто покатывались со смеху.

На следующий день Стенфорд Блэтч поехал со Скиппером вызволять его машину со штрафной стоянки. У машины оказалось проколото колесо, и пока Скиппер менял колеса, Стенфорд сидел в машине и читал газету.

Боун

— Можешь сделать доброе дело? — спросил Стенфорд Кэрри за их традиционным рождественским ленчем в «Гарри Чиприани». — Мне тут нужно продать пару картин на аукционе Сотби. Можешь прийти поучаствовать? Мне нужно поднять ставки.

— Запросто, — ответила Кэрри.

— Честно говоря, я совсем на мели, — продолжал Стенфорд. После того как он неудачно вложил деньги в рок-группу, его семья перестала давать ему деньги. Потом он проел все деньги за последний сценарий. — Какой же я дурак, — сокрушался он.