Дельфинодевочки для неземного удовольствия. Книга 3 (СИ) - Алмазов Нил

Когда я вновь встретился с ней, она выглядела гораздо лучше. Нет, дело не в каком-либо макияже — здесь этим не пользовались, дело в её одежде и причёске. На ней было бело-бирюзовое, воздушное, длинное платье и некое подобие балеток в тон одежды, с которой гармонировали распущенные волосы Ипулари. Залюбовался, чего скрывать, хоть и думал постоянно о своих девушках, оставшихся временно без моего внимания. У меня даже иногда проскакивали мысли, что за это время они найдут себе кого-то. Чтобы не грузиться этим, старался убеждать себя, что такое не случится, что это просто невозможно. Мионне уж точно не позволят так поступить старшие сёстры.

«Выглядишь прекрасно», — не мог не сделать я комплимент.

«Спасибо, я старалась, чтоб тебе всё понравилось», — смутилась Ипулари.

«А ты не замёрзнешь? Там же прохладно».

«Нет. Мы температуру ощущаем иначе, мне не повредит. А ещё у нас есть беседки с подогревом. Их возьмём, чтоб тебе было комфортно. Идём».

Она увлекла меня за собой, взяв за руку, но буквально через несколько метров отпустила. Честно, говоря, так и не понял в чём дело — в её стеснительности или эффект гипноза, который мог произвольно сработать на мне. Настаивать, разумеется, не стал. Отношения, скажем так, на стороне, вдали от своих, мне точно не нужны, хоть любопытство и брало своё — было интересно, на самом ли деле дельфинодевочки в постели особенно хороши.

Как только мы вышли в город, я взглянул на уже полностью ночное небо. Оно отличалось от неба на Земле и даже от того, что я видел на планетах кошачьих и лисьих народов. Здесь звёзды ещё меньше, но при этом их намного больше, словно чёрное полотно, усыпанное бесчисленным количеством ярко блестящих драгоценных камней всех цветов радуги. В отдельных местах небо не исключительно чёрное, оно приобретало тёмно-фиолетовые и тёмно-синие цвета, как будто там, в космосе, происходили какие-то непрекращающиеся перемещения чего-то неизвестного мне. Быть может, это другие галактики или что-то вроде звёздной пыли. Я мог строить лишь догадки, поскольку, как любой другой человек, мало что знал о космосе и вселенной. Наверное, и тысячи лет не хватит, чтобы познать истину и открыть тайны всего сущего, чего уж говорить о нашей скоротечной жизни.

«У тебя столько интересных мыслей, и они мне нравятся», — заговорила Ипулари, когда мы шли по аллее, параллельно главной улицы города.

«А меня смущает, что ты все мои мысли читаешь, — признался я. — Чувствую себя беззащитным из-за этого».

«Прости, я не специально. Это само получается. И не все мысли читаю, только отдельные. Для очень личного пытаюсь ставить барьер, но не всегда получается», — словно оправдываясь, пояснила она.

«Вон оно как. Значит, что-то из моего личного ты всё-таки узнала».

«Да, только не хотела, так вышло. Нам сюда», — указала она на поворот, ведущий в роскошный парк с фонтанами, ручьями и небольшими озёрами. Вся эта красота постоянно подсвечивалась разноцветными огнями фонарей. Кроме того, здесь же находились уютные беседки.

«Теперь не терпится узнать, что ж ты там смогла прочитать».

«Сейчас закажем еду, сядем, и тогда я расскажу. Не против такого плана?»

«Нет, я согласен».

«Благодарю за понимание».

Местный парк представлял собой то место, где можно не только погулять, но и поесть, выпить в уютных беседках, как упоминала Ипулари, с подогревом. Как ни странно, в ночное время уже не так холодно, как тогда, когда мы только прилетели. Но тепло лишним всё равно не будет.

В беседки никто заказ не приносил, так что заказывать нужно было самим, что мы и сделали. Ипулари оплатила всё, объяснив это тем, что для таких целей ей деньги выделяет руководство, так что переживать ни о чём не надо.

Заказанные нами блюда, многие из которых мне не знакомы, приготовили в течение пяти минут. Из напитков дельфинодевочка порекомендовала какой-то особый, что снижает усталость и позволяет расслабиться как физически, так и морально. Долго думать не надо было, чтобы понять — это альтернатива спиртному. Состав, наверное, другой, а эффект либо тот же, либо похож. Пока ещё не пробовал, но мне так показалось, судя по описанию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Заняв беседку и поставив на стол всяческие блюда с напитками, мы сели друг напротив друга. Ипулари почему-то молчала, глядя на меня и улыбаясь, отводила взгляд и не решалась ничего сказать. Начал я.

«Приятного аппетита. И пока мы будем есть, всё-таки расскажи мне, какие мои личные мысли ты успела прочесть».

«Спасибо, и тебе, — ответила она, начав наконец-то есть. Я тоже принялся не спеша поглощать пищу, заодно оценивая отменный вкус. — Только ты на меня, пожалуйста, не обижайся. Я, правда, не специально».

Вот теперь любопытство усилилось в разы. Что же такого она смогла прочесть, раз столько оправданий, прежде чем рассказать?

Глава 38

Несколько секунд, которые выжидала Ипулари, воспринимались как несколько минут, так как я хотел поскорее узнать, что конкретно она считала из моего сознания. На деле же всё оказалось не так уж интересно.

«Под личным я имею в виду такое тёплое чувство, как любовь, — начала наконец-то дельфинодевочка, стараясь не смотреть на меня. — Оно у тебя развито намного лучше, чем у любого представителя нашего вида, и каким-то образом даже влияет на меня. Как именно, я не могу объяснить. Может быть, это потому что твои чувства распространяются не на одну девушку. Точно могу сказать, что каждую ты любишь особенно и по-разному. И лишь одна всё-таки занимает в твоём сознании самое значимое место».

«Так вот ты о чём. В принципе, это я и сам знаю, но спасибо, что уточнила про «особенно и по-разному». Над этим долго голову ломал, не зная, так это или нет. Думаю, тебе можно верить, всё-таки ваш вид намного лучше развит ментально, нежели я или кто-либо из тех, кого я знаю».

«Ты прав. Я удивлена, что с такой судьбой ты стал хорошим человеком».

«Что ты имеешь в виду?»

«Детство».

Вот теперь она точно далеко зашла. Детство — то, что я меньше всего хотел вспоминать, ведь у меня его, грубо говоря, и не было. Перед глазами пробежалось множество картинок из прошлого, чаще всего неприятных, связанных с детдомом. Нет, лучше не думать. Надо срочно переключиться на другие мысли.

«Извини, я не хотела так тебя задеть. Предлагаю теперь выпить, попробуешь этот напиток. — Она постаралась улыбнуться, взяв своеобразный фужер. — Надеюсь, понравится».

«Да, надо попробовать. Давай».

Я протянул руку, но Ипулари не поняла жест. Ну да, это только у нас принято чокаться. Вероятно, быстро считав мои мысли, она всё же приблизила фужер и осторожно стукнула. Звон получился тихим, чуть приглушённым, так как материал, из которого сделана посуда, лишь по внешним признакам похож на стекло или хрусталь.

«Интересные у вас традиции», — отметила она, сделав небольшой глоток голубоватого напитка.

«Это даже не традиция, обычно ещё говорят тост. Всякие пожелания и так далее. Так у нас заведено».

Я отпил немного из фужера, пытаясь почувствовать вкус, который и сравнить-то не с чем. Это что-то исключительное, особенное, чего я не пробовал нигде. Когда же проглотил полностью, по всему телу растеклось не просто тепло, а некое чувство комфорта и уюта. Нет, на алкоголь этот напиток точно не похож, он разительно отличается как по вкусу, так и по ощущениям. Я просто стал каким-то самому себе хорошим, окружающий мир воспринимал как вселенское добро; Ипулари предстала для меня тоже самой-самой доброй девушкой на свете. Кругом всё заиграло новыми, живыми красками, как будто я на фестиваль какой-то попал. Обалдеть можно от эффекта после одного маленького глотка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«Вижу, тебе нравится, — непривычно зазвучал голос Ипулари в голове. — Главное, что не вредно».

«Нравится, — кивнул я. — Со мной ничего не станет, если допью до конца? Не сразу, конечно, а вообще».

«Нет, просто усилится эффект. Не переживай, он не длится долго».

«С какой-то стороны это даже хорошо. Расслабляет очень и очень приятно».