Самая темная страсть - Джена Шоуолтер

— Нет.

Стук ногой.

Шипение.

— В один прекрасный день я выйду за него замуж.

— Если бы это было так, я бы не отказалась от своей прежней жизни, чтобы прийти сюда и защитить его.

Я не хотела быть с ним.

Она говорила так мягко, насколько было возможно.

Причинить демону эмоциональную боль не входило в её планы.

В любом случае, Аэрону нравилось это…

существо.

Но Оливия знала как действуют демоны и знала что Легион будет ругаться и подначивать ее пока она неповерит.

— Я уже спала в его кровати, в его объятиях.

Легион не обвинила её во лжи.

Как она могла врать? Ангелы никогда в этом не нуждались, и маленькая демонесса знала это.

Вскоре она остановилась и уставилась на Оливию, её дыхание было прерывистым и неглубоким.

С её клыков капало всё больше яда.

— Ты желаешь того, чего не можешь иметь.

Ты завидуешь, жаждешь.

Это твоя сущность, — сказала Оливия, — и теперь я отлично её понимаю, нежели прежде, и по этой причине я здесь.

Я завидаю, я жажду.

Но ты не понимаешь того, что покинув ад, чтобы быть вместе с Аэроном, ты приговорила его к смерти.

Из-за тебя меня послали за ним.

Из-за тебя мне приказали убить его.

Из-за тебя на мое место будут присланы другие убийцы.

Она перевела дыхание.

— Ты причина его смерти.

— Нет.

Нет! Я убью следующего противного ангела также, как планирую убить тебя.

Это было единственным предупреждением для Оливии.

В один миг Легион была перед ней, в следующий она забралась на неё, и они начали падать…

вниз,

вниз.

Оливия приняла на себя основной удар, она ударилась головой обкрай камина и воздух стремительно вырвался из ее легких как реактивный снаряд.

Яркие огни запрыгали перед ее глазами, но не настолько сильно, чтобы не увидеть зубы тянущиеся к ее шее.

Лисандр начал тренировать её для новых обязанностей воина в тот самый день, когда в её крыльях появились золотые переливы, поэтому Оливия знала, как зажать своей ладонью подбородок Легион и сжать, болезненно дробя зубы демона.

Ей никогда не нравилась мысль сражаться с демонами.

Особенно, когда Лисандр сказал ей, что воины должны полностью дистанцировать себя от своих заданий, оставляя только твердую решимость низвергнуть свою жертву.

Могла ли она?

Холодное покалывание расцвело в её пальцах и распространилось вверх по её рукам…

в ее грудь…

и на этот раз холодное оцепенение пересилило страх, уничтожая остатки ярости, вместе с состраданием и отвращением.

Да.

Она сможет, поняла она.

Шокированная.

Делай то, что обязана, шептал голос в её голове.

Ты ангел.

Она демон.

Позволь своим инстинктам управлять собой.

Позволь своей вере заполнить тебя.

На мгновение она подумала, что Лисандр был рядом с ней

Но затем Легион зарычала, разрушая её чувство облегчения, но это не имело значения.

Оливия была готова.

Вместо того, чтобы использовать эмоции, в чем Оливия была совсем не опытна, она позволила вере и любви, которые были её сущностью, поглотить себя, как приказал ей голос.

Это и есть настоящая сила.

Движением руки она бросила Легион через всю комнату.

Демонесса врезалась в стену и скользнула на пол.

Всё это время горящий красный взгляд пронзал её.

Вверх.

Сейчас.

Оливия подпрыгнула и пригвоздила её спиной к камину.

Новая позиция ограничивала диапазон её движений, но ей требовалось что-то для баланса, когда…

Легион вскочила на неё.

Оливия уклонилась и демон вновь врезалась в стену.

Поскольку она отскачила назад, посыпалась штукатурка, заполняя нос Оливии и заставляя ее кашлять.

Все же она неколеблясь ударила вперед ногой и толкнула Легион на спину.

Вера… Она могла бы выиграть в этом.

Любовь… добро против зла.

Каблуки туфлей Оливии должно быть каким-то образом достали до чешуи демона, потому что темно-красная жидкость заструилась из груди демона.

"Я не позволю тебе ранить меня, демон."

"Ты не сможешь меня осссстановить."

Легион снова подпрыгнула.

Снова бросилась на Оливию, обвивая ее как виноградная лоза.

Зубы щелкнули, а когти царапали.

Оливия ударила кулаком слева, справла и прямо, работая коленом, чтобы сохранить между ними немного расстояния, но с трудом удерживая себя в вертикальном положении.

Легион вертела головой из стороны в сторону, уворачиваясь от ударов, что не всегда получалось успешно.

Скула треснула.

Ее нос поломался.

По всей комнате валялось разбитое стекло.

Затем появились темные крылья, дикий взгляд оглядел все вокруг…

останавливаясь на все еще дерущихся женщинах.

Аэрон.

Их глаза встретились и время вдруг приостановилось.

Его губы были сжаты, придавая ему угрюмый вид, а его татуировки были такими темными, что казались тенями на его коже.

Волнение затопило ее и Оливия потеряла концетрацию.

Ее рука столкнулась с пастью демонессы, которую она должна была избегать; Легион воспользовалась преимуществом и укусила, ее острые ядовитые клыки впились глубоко, обильный яд просочился прямо в ее вены.

Оливия закричала.

Жжение, как кислота, соль и огонь.

О, Боже.

Несомненно, ее руки превращались в пепел.

Но когда она посмотрела вниз, она увидела что ее тело была только поранено, кровоточило, и рана слегка припухло.

— Оливия, — закричал Аэрон, стремительно направляясь к ней.

Её колени подогнулись и она рухнула на пол, не в силах больше держать свой собственный вес.

Она прижала руку к груди, дышать стало вдруг так тяжело.

Боль была слишком интенсивной, словно ей вновь и вновь отрывали крылья.

Прежде, во время боя, звезды мелькали перед её глазами.

Теперь она видела черные пятна, и это было в тысячу раз хуже.

Они росли и переплетались, лишая её способности видеть и, оставляя в темной пустоте одиночества и боли.

— Что ты сделала с ней? — прорычал Аэрон, разрушая е иллюзию одиночества.

И хотя он был зол, она была рада его вмешательству.

— Заа…защищала себя, — смогла сказать Оливия несмотря на дрожащие губы.

— Не ты, — сказал он, и в этот раз его тон был нежным и мягким.

Мозолистая ладонь, погладила ее лоб, так нежно, приглаживая волосы назад.

Несмотря на агонию, продолжающую пылать и в руке, вызывая волдыри, она послала ему слабую улыбку.

Возможно Аэрон не хотел, чтобы она осталась в крепости, и может даже не желал работать с ней, но в какой-то степени он заботился о её благополучии.