Авалон:Хроники бессмертных - Антон Ермаков

Евген мгновенно посерьезнел, вздохнул и отвернулся.

— Как знаешь, — наконец произнёс он. — Моё дело — предложить, ваше дело — отказаться.

Антону в этот момент показалось, что его друг не то чтобы рассердился, но явно разочаровался. Он, по-видимому, ожидал какого-то другого решения с его стороны. Какого? Антон был уверен, что знает ответ. Но ещё более он был уверен в том, что такой ответ, который ожидал от него Евген, он точно не в состоянии был бы дать.

* * *

Пришло субботнее утро, по-настоящему теплое и солнечное. Хотя дневное светило только-только начинало показываться над крышами домов, протыкая своими тонкими лучами зеленые кроны лип и берез, было уже достаточно жарко, а начинающийся день обещал быть ещё более душным.

Машин на улицах было немного — в Москве наступало то самое время, когда город в преддверии настоящего лета начинал пустеть, и особенно к выходным, потому что москвичи старались хотя бы ненадолго покинуть раскаленный, задыхающийся в пыли мегаполис. Кто мог, уезжал на дачу, а тем, кому такая роскошь была недоступна, оставалось купаться на озёрах и речках ближайшего Подмосковья.

Когда-то давно, во времена своего детства, Маша с родителями ездила купаться и загорать на Триозёрье — так местные жители называли несколько водоёмов (два больших и один, в стороне, поменьше) сразу за МКАДом, в районе Кожухово. Это было замечательное, беззаботное время. Но с тех пор, как отца не стало, они с мамой больше никогда не бывали там. Ольга Александровна вообще старалась избегать тех мест, которые хотя бы отдаленно напоминали о её муже — она даже вскоре поспешно продала так и недостроенную до конца дачу — и постепенно это настроение частично передалось и самой Марии. Хотя она, конечно, объясняла отсутствие своего желания посещать определенные места другими причинами: сама вода в озёрах, по слухам, стала очень грязной — как только вокруг вознеслись ввысь построенные с нуля кварталы соседнего района Новокосино, народу около прудов заметно прибавилось, и вода в них быстро оказалась загажена, а газоны вокруг — вытоптаны и замусорены.

Малиновская долгое время хотела съездить в Серебряный бор — знакомые говорили, что в верхнем течении Москвы-реки намного чище и там ещё можно купаться, но Настасья без особого энтузиазма восприняла эту идею, а кого-либо ещё Машке уговорить так и не удалось, так что замечательная мечта так и осталась на уровне мечты.

А сейчас Мария не спеша, но все-таки достаточно быстро шла в окружении своих друзей знакомой тропою сквозь лес — Антон и Евген широко шагали впереди, и ждать отстающих явно не собирались.

— Вов, подожди, мне чего-то в туфле трёт, — пожаловалась Таня и остановилась.

Бирюк глубоко вздохнул и тоже встал, однако остальные, боясь отстать, шагу сбавлять не стали. Пока Таня копалась, вытрясая из балетки мелкие камешки, Настя, не боясь, наконец, быть подслушанной со всех сторон, спросила у Машки:

— Слушай, а чего Антон такой сердитый сегодня? Не ждет прямо никого. Экзамен, что ли, завалил? Или мне просто показалось?

— Антон. Не сдал. Экзамен?! — проговорила Машка, делая паузу после каждого слова. — Господи, Насть, да как ты такое вообще могла предположить? Да скорее ядерная война случится, — она слегка улыбнулась. — А если серьезно, то он такой с самого вторника.

— Да чего случилось-то? Почему?

Маша внимательно посмотрела на идущих впереди Антона, Евгена, Славу и Семёна, а затем оглянулась на Бирюка с Таней — те уже догоняли их, но были ещё достаточно далеко, чтобы расслышать детали их разговора.

— Он с девчонкой своей, короче, поругался. Или расстался даже. Я не совсем поняла, честно говоря, — Малиновская кратко пересказала подруге о том, как она стала случайной свидетельницей их перепалки и последовавшей вслед за тем сцены под дождем. — И я поэтому не пристаю к нему особо, не расспрашиваю, — быстро закончила она свой рассказ, потому что неразлучная парочка Тани и Бирюка была уже совсем близко от них.

Настасья, поняв, что её подруга не хочет, чтобы об этом знал кто-либо ещё, но все же не сумев побороть любопытство, шёпотом произнесла:

— Может, тебе просто поговорить с ним?

— На тему?

— Ну, что жизнь на этом не заканчивается и все в таком же духе. Пусть не грустит, — Настя поджала губы.

— Да он и не грустит, он просто злой. Я, говоря откровенно, не уверена, Насть, что он нуждается в таком разговоре. Просто это все будет выглядеть, как бы тебе сказать… Короче, как будто я лезу не в свое дело.

В этот самый момент Антон обернулся, видимо, проверяя, все ли успевают не отставать, и встретился глазами с Машей. Она же поспешно перевела взгляд на подругу. Может быть, ей это только кажется, но в последнее время Антон стал очень чутко реагировать на то, если вдруг разговор заходил именно о нём. Как будто он чувствовал это. Может быть, это усилилось после всего произошедшего с ними, а может, и нет — сейчас она не могла ответить однозначно на этот вопрос.

— Вон, видишь, какая рожа у него каменная, — чуть улыбнувшись, сказала она Насте. — Стоит только подойти — сразу загрызёт.

— Евгена пока что не загрыз, — улыбнулась Настасья в ответ.

Впереди показалась знакомая поляна с дубами. Здесь вышла небольшая заминка — народу в этот день гуляло больше обычного, и им пришлось немного подождать, пока на ближайших тропинках никого не останется. Антон ревностно следил за тем, чтобы всё проходило идеально и без сбоев. Женька же, как второй, оставленный за главного, как-то тоже больше положился на него: то ли не хотел связываться, то ли ему было немного все равно, заметит их кто-нибудь или нет.

Портал, вопреки опасениям, миновали благополучно. Маша точно так же, как и в прошлый раз, ощутила кожей, будто прошла сквозь некий плотный занавес — и вот она снова вместе со своими друзьями очутилась в ином, теперь уже тоже хорошо знакомом ей мире.

Солнце понемногу начинало подниматься над вершинами Кленового леса, поэтому друзья прибавили шагу, боясь опоздать — их наверняка уже ожидали Флавиус и Сильфида. Сегодня окружающая их реальность (вернее сказать — иная реальность) казалась намного яснее и симпатичнее — в лесу было не пасмурно и хмуро, а очень даже светло. Между замшелых древесных стволов лился солнечный свет, да и сама Дорога, озаряемая лучами, проглядывалась далеко вперед. Зеленая трава, росшая по её краям, в это утро выглядела особенно сочной и изумрудной.

Время в пути проходило быстро за несущественной болтовнёй: иногда Малиновскую о чём-то спрашивала Настя, иногда наоборот, а то она вдруг начинала прислушиваться к разговорам Тани и Бирюка, которые как обычно о чем-то спорили. Они и не заметили, как подошли к месту, где рос Старый Клён.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});