Вожди белых армий - В. Черкасов-Георгиевский

Германские войска покатились на запад, им на пятки наседала Красная армия, сходу влетевшая 25 ноября в Псков. На его улицах 3 тысячи белых бойцов начали отходить перед лицом 12 тысяч солдат красной Южной группы 7-й армии. Псковским «северянам» пришлось пробиваться через большевистское кольцо. Один из белых офицеров, шедших в том свинцовом урагане, так описывал это позже:

«Весь путь отступления был сплошным боем. Крестьяне, распропагандированные и снабженные оружием чрезвычайкой из Торошино, всюду устраивали засады, а артиллерии 15 верст пришлось идти под обстрелом цепи крестьян, преследовавшей отступавших. В одной из деревень были избиты и арестованы 12 офицеров. Отряд Балаховича освободил их и воздал должное крестьянам».

Генерал Симанский оценил причины сдачи красным Пскова следующим образом:

«Полковник Неф обладал узким кругозором и полным отсутствием опыта в руководстве не простым боем, а все же целою операциею. Начальник штаба неопытен, штаб громоздок, не приспособлен к численности отряда, скопирован со штабов Первой мировой войны… Связь между штабами и отрядами не налажена».

Начальником штаба Нефа был тот самый ротмистр Розенберг, столь талантливо показавший себя в конспиративной деятельности.

29 ноября 1918 года красные взяли Нарву и навязали там власть Эстляндской (Эстонской) трудовой коммуны.

* * *

В начале декабря 1918 года генерал Юденич в Гельсингфорсе определял перспективы дальнейшего создания русских добровольческих частей, выяснял отношение к этому финнов.

Как оказалось, правящие круги Финляндии не проявляли заинтересованности к формированию здесь русской Белой армии. А из соотечественников генерала в Териоках действовала группа русских морских офицеров, отправлявших военных на Мурман, работавшая на английские деньги в интересах британской разведки. Более или менее серьезной выглядела в Гельсингфорсе германофильски настроенная группа бывшего российского премьер-министра А. Ф. Трепова, объединившая русских промышленников, финансистов и старых кадровых офицеров.

Внезапно произошло многозначительное для будущей судьбы К. Н. Юденича событие. 8 декабря 1918 года в Киеве на Софийской площади у памятника Богдану Хмельницкому выстрелом в спину убили генерала графа Ф. А. Келлера. Стреляли петлюровцы, решившие, возможно, этой расправой не дать возобновиться на русской и древнерусской земле власти царей.

Ведь убиенный командующий Северной Псковской монархической армией генерал граф Келлер громогласно в Малороссии заявлял свою цель — «через два месяца поднять Императорский Штандарт над Священным Кремлем». А граф, героически прошедший три войны, свои намерения всегда с Божьей помощью выполнял. Тем более, что за несколько дней до его убийства, до планировавшегося отъезда генерала в Псков в Киево-Печерской Лавре по этому поводу отслужил молебен митрополит Антоний Храповицкий, будущий глава Русской Православной Церкви Заграницей. Благословил графа Ф. А. Келлера и тогдашний глава церкви патриарх Тихон.

В связи с гибелью Ф. А. Келлера кандидатура генерала Юденича в командующие белой армией Северо-Запада выдвинулась на первый план. Николай Николаевич отправился в Швецию, чтобы прозондировать возможность интервенции бывших союзников против Советской России. 9 декабря в Стокгольме он встретился с советником британского посольства Р. Клайвом. На беседе также присутствовал военный агент генерал Я. Боуллер.

Юденич, взяв за основу меморандум группы Трепова, дополнил его своей точкой зрения. Прежде всего он отметил: для того, чтобы не ссорились в коалиции антибольшевистских сил, вопрос о будущем государственном устройстве России требуется оставить открытым. Таким образом, Юденич, сменяя монархический курс, взятый в подполье, съезжал на скользкую стезю непредрешенчества. Он выступил против вывода германских войск из России без замены их частями союзников. Указал на усиление Красной армии, обязывающее немедленно уничтожать большевизм, так как спустя время это обернется гораздо большим напряжением.

Николай Николаевич критиковал возможность наступления на красные столицы с Севера и Сибири из-за недостатка путей сообщения. Бросок же с Юга виделся ему неэффективным из-за необходимости привлечения для этого большого количества войск, особенно для закрепления тыла. Самым подходящим плацдармом он указывал Финляндию и Прибалтику: удобные порты и дороги, нет серьезных укреплений в петроградском направлении. Генерал считал, что надо занять порты в Прибалтике. Тогда можно обойтись пятьюдесятью тысячами союзнических войск, под прикрытием которых реально сформировать русскую армию.

Антанте, по мнению Юденича, следовало нажать на Финляндию, чтобы она предоставила свою территорию для формирования русских отрядов: 2–4 тысячи офицеров там могло стать добровольцами. Вооружение и снаряжение генерал планировал получить из оставленного в Финляндии русского военного имущества. Туда он намеревался перебросить из Архангельска и Мурманска еще около четырех тысяч русских, а также уцелевшие после отступления из Пскова части Северной Псковской армии.

Британские представители не считали возможным оказывать давление на Финляндию, так как вот-вот собирались признать ее независимость. Не понравилась им и основная часть плана Юденича из-за захвата прибалтийских портов. Предстоящие выборы в Британии и отзыв ее войск из России не располагали также к высадке здесь дополнительных десятков тысяч солдат.

Генерал Юденич видел, что англичане не понимают или не хотят понять опасности большевизма. Его собеседникам, например, казалось, что экономической блокады Советов со стороны Швеции, Дании, Норвегии вполне хватит для гибели власти большевиков. В заключение Николай Николаевич, как потом сам отмечал, «с большим внутренним раздражением» заявил, что если союзники будут так продолжать, то и их страны могут погибнуть от большевизма.

13 декабря Юденич встречался с французским послом де Во, на следующий день передал изложение плана антибольшевистской борьбы, согласованного с Треповым, послу США Моррису.

19 декабря в Стокгольм прибыл генерал барон К. Г. Маннергейм. Он окончил Гельсингфорсе кий университет и Николаевское кавалерийское училище в Петербурге, до 1917 года состоял на службе в русской армии, командуя в Первую мировую войну соединением. В начале 1918 года возглавил белую финляндскую армию, подавив в стране вместе с немецкими войсками красную революцию. В декабре 1918 года генерал-лейтенант барон Маннергейм стал регентом Финляндии.

Переговоры Юденича и Маннергейма шли до 23 декабря через посредников и не дали Николаю Николаевичу ощутимых результатов. Финский регент не хотел, чтобы его страну использовали как базу русской добровольческой армии.

В Стокгольме Юденич так же неудачно общался через салон графини Орловой-Давыдовой с русскими капиталистами насчет денежных средств. Были у него малоэффективные переговоры и с представителями латвийского правительства.

* * *

Несмотря на все это, Н. Н. Юденич вернулся из Швеции в Гельсингфорс 3 января нового 1919 года идейно изменившимся. Во внешней политике он стал ориентироваться на Антанту, порвал с германофильской, монархической группой Трепова. Соответственно генерал твердо встал на позиции непредрешенчества, но все же вслед Деникину, Колчаку в такой же ситуации выступал за военную диктатуру, отвергая принцип партийной коалиции. Он просил теперь у союзников не войска, а вооружение, снаряжение, продовольствие, а также ввод флота в Финский залив.

5 января Юденич в Гельсингфорсе снова встретился с бароном Маннергеймом, который дома был предельно откровенен. За помощь в освобождении Петрограда от красных финской армии регент потребовал безоговорочного признания новой русской властью государственной независимости Финляндии и российских территориальных уступок. Но белый генерал Юденич, положивший большую часть своей жизни в борьбе за неделимую Российскую империю, не мог, как до него красные вожди, на такое согласиться.

10 января в Гельсингфорсе собрание русских офицеров избрало комиссию, разработавшую основу формирования будущей армии. На предложение этой комиссии встать во главе здешних русских воинских формирований генерал Юденич согласился. В это время тут русских военнообязанных насчитывалось 5500 человек. Взявшись за формирование ядра добровольческой армии исключительно из офицеров, Юденич в интервью газете «Северная жизнь» так изложил свое видение Белого дела:

«У русской белой гвардии одна цель — изгнать большевиков из России. Политической программы у гвардии нет. Она не монархическая и не республиканская. Как военная организация, она не интересуется вопросами политической партийности. Ее единственная программа — долой большевиков. Поэтому мы принимаем в нашу организацию людей независимо от их политических взглядов, лишь бы они не были большевики или коммунисты. Когда большевики будут низвергнуты, белая гвардия займется восстановлением порядка».