Война США в Афганистане. На кладбище империй - Сет Джонс

«Помогая построить Афганистан, свободный от бедствий и несчастий, в котором будет жить лучше, мы работаем в лучших традициях Джорджа Маршалла. Он понимал, что за нашей военной победой над врагами во Второй мировой войне должна последовать моральная победа, результатом которой станет лучшая жизнь для каждого человека. После 1945 г. Соединенные Штаты Америки были единственной страной мира, имевшей достаточно сил, чтобы помочь в восстановлении Европы и Японии, опустошенных войной. Сегодня наши бывшие враги являются нашими друзьями. И Европа, и Япония ныне – сильные партнеры, участвующие в восстановлении Афганистана»20.

Подобно речи Маршалла в Гарварде, выступление Буша было бедно на детали, и президент не сказал определенно, что Соединенные Штаты предоставят помощь Афганистану на сравнимом уровне. Однако неоднократные упоминания Плана Маршалла создавали именно такое впечатление. Во всяком случае, руководители Афганистана поняли речь Буша таким образом. Они интерпретировали ее как обязательство предоставить значительную помощь 21. Однако ни Госдепартамент, ни Административно-бюджетное управление при президенте, ни Совет национальной безопасности не предпринимали больших усилий для оценки объемов ресурсов, необходимых для успешного восстановления Афганистана или для организации требуемого финансирования. До осени 2002 г. в Конгресс не поступали запросы на выделение Афганистану дополнительных денег, и большая их часть ушла Министерству обороны.

Несмотря на надежду, порожденную речью Буша, американское военное командование имело несколько причин принять план «минимального вмешательства». Во-первых, они хотели избежать возникновения сопротивления, подобного тому, с чем в 80-х годах столкнулся Советский Союз. Во-вторых, они не хотели, чтобы американские военные были заняты в миротворческих операциях или государственном строительстве. Они, в конце концов, верили, что небольшого количества солдат сухопутных войск и авиации, взаимодействовавших с афганцами, будет достаточно для обеспечения безопасности 22.

Генерал Томми Фрэнкс, возглавлявший Центральное командование Вооруженных Сил до 2003 г., считал, что после окончания основной фазы военных действий «наше вмешательство должно быть минимальным по военным и геополитическим причинам. Я считаю, что достаточно в общей сложности 10 000 американских военнослужащих, включая солдат сухопутных войск, летчиков, спецназовцев, членов экипажей вертолетов огневой поддержки и прочих»23. С ним были согласны его ближайшие советники, включая начальника оперативного управления генерала Виктора «Джина» Ренуара и командующего американскими сухопутными войсками в Афганистане генерал-лейтенанта Пола Т. Миколашека. В ходе нескольких видеоконференций Фрэнкс и министр обороны Рамсфелд согласились с тем, что Соединенным Штатам не стоит наводнять Афганистан своими войсками. «Мы не хотим повторять ошибки русских, – сказал Фрэнкс Рамсфелду во время одной из встреч, – мы не добьемся ничего, гоняя танковыми батальонами по горам и ущельям легковооруженного противника»24. Вместо этого они отправили в Афганистан три бригады из 10-й горной и 101-й воздушно-десантной дивизий, которые присоединились к уже развернутой на базе в Кэмп-Рино в Кандагаре экспедиционной бригаде морской пехоты. Как уже говорилось выше, большинство высокопоставленных членов американского руководства – особенно в Министерстве обороны и Белом доме – не поддерживали идею развертывания миротворческих сил за пределами Кабула, предпочитая тратить деньги на подготовку афганской армии.

Американские военные тоже были заинтересованы в первую очередь в разгроме «Аль-Каиды», а не в государственном строительстве. Один из высокопоставленных американских политиков прямо заявил сотруднику Совета национальной безопасности Афганистана Дауду Якубу: «Наша цель в Афганистане – борьба с «Аль-Каидой». Все остальное – несущественно»25.

Представитель ООН Лахдар Брахими также согласился на «минимальное вмешательство». Когда он активно выступал за размещение миротворческого контингента за пределами Кабула, его взгляды на роль мирового сообщества в афганских событиях были совсем другими. Брахими понял, что основной принцип присутствия и использования миротворческих сил в Афганистане заключается в поддержке действий самих афганцев – как политиков, так и обычных людей – и в стимулировании их максимальной опоры на собственные силы. Здесь можно отметить серьезные отличия от ситуаций в Восточном Тиморе и Косове, где миссии ООН были намного масштабнее. Обе миссии, начавшиеся в 1999 г., включали в себя присутствие значительных контингентов вооруженных сил и полиции из-за рубежа. В обоих случаях ООН брала на себя временное осуществление обязанностей государственного управления. В Афганистане нужно действовать другими методами, утверждал Брахими, и в массированном вмешательстве мирового сообщества там «нет ни необходимости, ни возможности». Помощь Афганистану в скорейшем переходе к самоуправлению, считал Брахими, подразумевает, что афганцы сами возьмут на себя ответственность за ситуацию в стране, а такой вариант развития событий может быть поставлен под угрозу, если в них будут участвовать представители других стран 26.

На практике минимальное вмешательство означало, что операция по стабилизации ситуации в Афганистане обеспечивалась с наименьшими масшабами привлечения иностранных военных и полицейских сил, а также финансовой помощи по сравнению с подобными операциями, предпринимавшимися после окончания Второй мировой войны.

Присутствие международных военных и полицейских сил необходимо для поддержания безопасности в стране после большой войны. Часто происходит так, что сразу после завершения гражданской войны или масштабного военного конфликта между государствами они вступают в период анархии, когда различные группировки и фракции стараются вооружиться для самообороны 27. Эти группировки могут иметь агрессивные намерения и желание распространить свою идеологию на других, захватить имущество соперничающих группировок или эксплуатировать общественные ресурсы с целью получения личной выгоды. Крупные контингенты войск и полиции очень важны для пресечения деятельности таких группировок, а также для охраны границ и дорог, борьбы с организованной преступностью и просто для патрулирования улиц. Решать такие глобальные и очень важные задачи наилучшим образом могут полиция и части, специально обученные патрулированию городов и подавлению массовых беспорядков 28.

Для определения количества войск, необходимого для защиты населения, простых методов не существует 29. Для обеспечения безопасности населения в американской оккупационной зоне Германии после Второй мировой войны требовалось 89,3 солдата на тысячу жителей; 17,5 солдата на тысячу жителей требовалось в Боснии; 35,3 солдата – в Восточной Славонии, 19,3 – в Косове и 9,8 – в Восточном Тиморе. Но даже при столь массированном использовании иностранных солдат ни один из этих конфликтов не удалось разрешить легко и быстро. Что касается Афганистана, то на тысячу местных жителей приходилось всего около 1,6 американского солдата или военнослужащего из другой страны коалиции. Если обратиться к истории, то в количественном отношении миссия в Афганистане находится на одном уровне с самыми заметными неудачами международного сообщества: миссией ООН в Бельгийском Конго (1,3 солдата-миротворца на тысячу жителей), международной интервенцией в Сомали (5,7 солдата), американской интервенцией в Гаити (2,9 солдата) и французской операцией в Кот д`Ивуар (0,2)30.

В Афганистане не использовались международные гражданские полицейские силы, призванные заниматься своим непосредственным делом – обеспечением законности и порядка 31. Положение в корне отличается от ситуации, например, в Боснии и Косове, где международные полувоенные полицейские подразделения использовались очень эффективно и решили возложенные на них задачи. В Боснию, в частности, был переброшен из Италии батальон карабинеров, который действовал в составе т. н. Многонационального подразделения для решения специализированных задач (Multinational Specialized Unit, MSU). Батальон обеспечивал возвращение беженцев, помогал пресекать массовые беспорядки и способствовал восстановлению общей безопасности, действуя как стратегический резерв 32. В Косове карабинеры действовали в составе Многонационального подразделения для решения специализированных задач совместно с французской жандармерией. Подразделение патрулировало улицы населенных пунктов, пресекало массовые беспорядки, занималось расследованием преступлений и выполняло другие функции, связанные с восстановлением и поддержанием общественного порядка 33. Эти полувоенные полицейские части взаимодействовали с полицией ООН, работавшей с гражданской полицией. И в Боснии, и в Косове международные полицейские силы стали важнейшим фактором обеспечения безопасности.