Почему мне нужна только ты? - Раиса Борисовна Николаева

рядом с ним…

- Вы видели шрам на лице Вилии? - резко прервала Леэль хвалебные речи Ладин, поняв, что они никогда не поймут друг друга, а слушать ее бредовые слова, у Леэль просто уже не было сил.

- Шрам? – презрительно фыркнула Ладин. – Это ничего не значит. Дэвэр был так взбешен, что удивительно, как эта Вилия вообще осталась жива. А шрам… Если Дэвэр захочет, то от него не останется и следа.

- Допустим шрам с лица Вилии Дэвэр и может убрать, а вот как насчет шрама в ее душе? Дэвэр и его может заставить исчезнуть? – с иронией спросила Леэль.

- Шрам с души? – не поняла Ладин.

- Да, шрам с души. Вы думаете то, что сделал Дэвэр Вилии, можно забыть и простить? – поскольку Ладин не отвечала, Леэль ответила вместо нее: - Никогда! Никогда Вилия не забудет и не простит, а значит, никогда не полюбит того, кто с ней это сотворил! Вот и получается…

- Да ничего не получается! – со злостью перебила ее Ладин. – Вилия совершила проступок, за который многие бы распрощались бы с жизнью, Дэвэр ее наказал. Я уверена, Вилия понимает, что ей еще крупно повезло, что она отделалась только шрамом.

- То, что Дэвэр сделал с Вилией, простить невозможно, - твердо сказала Леэль, которую совершенно не убедили слова женщины.

- Почему же невозможно? – тут же возразила Ладин. - Мера наказания определяется степенью вины, и если внутреннее осознание, что наказание за вину справедливо, если наказание и вина не перевешивают друг друга – то о какой обиде, о какой ненависти может идти речь? А если потом следует награда, награда, что затмевает всю боль – вот тебе и ответ на то, что происходит сейчас с Вилией. И она (уверяю тебя), не желает, чтобы твое присутствие, твое вмешательство разбило эту ее жизнь. Тем более что взамен она получила нечто незабываемое.

- И что же такого незабываемого могла получить моя сестра, после того как ей изуродовали лицо? – не скрывая гнева спросила Леэль.

- Что она получила? – как-то нараспев спросила Ладин и отвратительно усмехнувшись, добавила: - Ах, ну да, ну да, ты же у нас юная девственница. Как я могла об этом забыть. Боюсь, объяснять тебе это бесполезно – ты не поймешь.

- Вы говорите о наслаждении, которое, якобы должна была испытать Вилия? – с некоторой неуверенностью предположила Леэль, и поскольку Ладин этого не опровергала, добавила уже увереннее. – Вилия могла притвориться! А кто бы на ее месте не поступил также? Она хотела жить – вот и притворилась, что получает наслаждение от… - Леэль при всем своем желании не могла бы заставить себя произнести слова, которые описывали ли бы то, что происходит в постели между мужчиной и женщиной, но Ладин и так поняла, что хотела ей сказать Леэль:

- Дэвэр не желторотый юнец, - хлестко ответила она. - Поддельными стонами и извиванием его не обмануть… Да его вообще обмануть невозможно! – с некоторой досадой сказала она, и эти ее слова очень удивили Леэль, но переспрашивать, что подразумевала под этим восклицанием Ладин, конечно, не стала.

- Значит, вы утверждаете, что все женщины, попавшие в поле зрения принца Дэвэра, влюбляются в него? – с сарказмом спросила Леэль. – Так вот я, видимо, исключение из этого правила, поскольку не только не люблю его, а… - Леэль запнулась. Она хотела сказать, что ненавидит его, но потом решила, что Ладин не та женщина, перед которой стоило бы открывать душу.

- Да, ты его не любишь, - задумчиво сказала Ладин. – Я это вижу. Похоже, именно этим ты и зацепила Дэвэра.

- Я зацепила Дэвэра? – засмеялась Леэль. – Да он ненавидит меня!

- Ненавидит, бесится от одного упоминания твоего имени, и… думает о тебе, - подтвердила Ладин. - Пусть сейчас эти мысли только о том, как бы досадить тебе, сделать больно – это ничего не значит. Он думает о тебе, не может выкинуть эти мысли из головы – вот, что важно. Он ищет твои слабые места, ищет сведения о тебе, понимаешь? Если ты хоть немного станешь вести себя по-другому… – она с сомнением взглянула на Леэль проверяя, доходит ли до нее смысл ее слов… Не доходил. Леэль упрямо сжала губы, не понимая, как то, что мужчина ищет способы сделать как можно больнее, может говорить о том, что это нечто хорошее и невероятное. – Какая же ты наивная дурочка, - с неожиданной жалостью сказала Ладин, и впервые в ее голосе прозвучали искренние почти доброжелательные нотки. – Глупая, наивная маленькая дурочка, - еще раз повторила она, а потом добавила: - Твоя сестра совсем не такая. Бойся ее, - и, не прощаясь, вышла из комнаты.

Ч. 2 Гл. 8

Глава 8

Слова Ладин взволновали Леэль, по-другому быть и не могло бы. Теперь она вообще не знала, чему верить, а чему нет. Леэль лежала в кровати, но сон не шел, тогда она решила взвесить все факты, что были ей известны, как можно беспристрастнее, и тогда уже сделать окончательные выводы. Леэль задумалась: с чего начать?

Сразу же появился первый вопрос: почему Вилия согласилась заменить Леэль? Ответ был прост и очевиден, но Леэль (помня обещание, данное самой себе), постаралась рассмотреть ситуацию со всех сторон. Вилия не могла любить Дэвэра, поскольку никогда его не видела, а слухи, ходившие о нем, не только не вызывали любви, а даже, наоборот – внушали страх и ненависть. Значит, о добровольном желании Вилии, речи и быть не могло. Что же заставило ее согласиться? Жертвенность – это было единственное объяснение поступка Вилии! Леэль словно наяву представила, как Сэласиль горько жалуется дочери, что Дэвэр отказался признать право Леэль стать Верховной Жрицей Храма, и как она сетует, что ничего нельзя поделать, а Вилия предлагает себя в жертву, чтобы спасти Леэль.